– Откуда бы вам знать о второй жизни Дэвида Клемента, если бы вы не надеялись в один прекрасный день разделить эту жизнь с ним? И согласны ли вы были бы разделить ее, если бы вам не светило нечто большее, чем у него имелось до того? Вы не выглядите как беззаветно влюбленная девушка, по уши утонувшая в любви и равнодушная к счетам из магазина модной одежды…

Она загасила сигарету.

– Спасибо за комплимент. Только вот к чему это все?

– Все очень просто – если Клемент не объявился в своей новой роли, значит, ему что-то важное помешала Мне нужно знать, что именно ему помешало – а ведь как раз того же желаете и вы.

Девушка молчала, но Уайклифф чувствовал, что она колеблется.

– Шлюпка с «Манны» была найдена на Хакетс-Кав в заливе Портеллина.

Это сообщение девушку просто потрясло:

– Разбитая?

– Ну, поврежденная. Похоже, будто кто-то на ней высадился на берег, а потом пустил в открытое море. Ее нашли утром в воскресенье, но я узнал об этом только сегодня.

Девушка потеряла бдительность:

– Так вы думаете, что Дэвид…

Тут она прикусила язык.

Пора было прощаться.

Уайклифф сошел вниз, на улицу. Фаулер уже успел развернуть свой вэн, чтобы обеспечить лучший обзор в сумерках. И кроме того, теперь ему было что отметить в своем отчете – он не спал все это время, а делом занимался… Дождь падал медленно и совершенно вертикально, и Уайклифф ускорил шаг, торопясь к полицейскому фургону у гавани.

Детектив-констебль Ричардс был на дежурстве, а Диксон сидел за пишущей машинкой и ковал свой отчет об опросе местных жителей. Старик Ричардс, бедняга, давно уже страдал закупоркой отвечающих за интеллект артерий и очень болезненно воспринимал уколы совести. Воображения он был лишен начисто.

– Что новенького?

Ричардс покачал головой:

– По-моему, сэр, мы тут зря теряем время.

– Рапорт об опросе местных жителей готов?

Ричардс мотнул головой в сторону Диксона:

– Вот, печатает последние данные.

– Ладно, завтра мы отошлем этот фургон и вы сможете отменить все дежурства.

Это несколько огорчило Ричардса, который хоть и любил жаловаться на трудности, но очень не любил ответственности.

– Но я совсем не хотел нарушать субординацию, сэр…

– О чем речь? Вы просто сказали, что думали, и вы, вероятно, правы…

Уайклифф оглядел маленькое помещение фургончика, явно не желая возвращаться домой. Еще в прошлую субботу он знать не знал о каких-то там братьях Клемент, майоре Паркине или Зайчике Лэйне. А теперь ему казалось, что вся его жизнь связана с этими людьми, и будет настоящим предательством, если он вот так просто бросит все это и вернется в свою обычную, домашнюю жизнь. Он все еще нависал над Диксоном, перебирая уже отпечатанные листки и мешая своим присутствием молодому человеку, который от волнения делал по две опечатки на слово.

– Вот это – последние четыре отчета, сэр. Вчера нам удалось пройти большую часть улицы, но всегда ведь кого-нибудь не оказывается дома или еще что – Посмотрите, мне кажется, что второй заслуживает внимания… – Диксон, краснея от усердия, добавил: – Минутку, я только разложу копии…

Он разделил копии, вытащил копирку и передал листки Уайклиффу.

Уайклифф глянул на страничку.

– Слушайте, а кто такая Мерилин Форд?

Ричардс коротко хохотнул, а Диксон пояснил:

– Настоящая профессиональная проститутка, сэр, они на пару с другой девицей снимают квартиру в доме, соседнем с кафе Блажек, почти напротив антикварной лавки. У них свой отдельный вход Их обеих не было дома, они выезжали на так называемые «вызовы из провинции» и вернулись домой только сегодня утром. Вот почему мы не могли с ними поговорить раньше.

– Ну что ж. Ничего страшного.

– Так вот, Мерилин говорит, что была в своей комнате одна, клиент только что ушел, и услышала какой-то звук – вроде как выхлоп машины, но никакой машины на улице не было. Она выглянула из окна, ничего не увидела и махнула на это дело рукой.

– Насколько я понимаю, все это было в субботний вечер?

– Да, после девяти часов. Она вспомнила о выхлопе, когда я стал спрашивать насчет выстрела.

– Ее показаниям можно верить?

Диксон нахмурился:

– Вы сами знаете, сэр, что эти девушки представляют собой… Если у них нет причин врать, то они – прекрасные свидетели… И кроме того, им не очень охота разозлить нашего брата, полицейского, – если они могут чем-то помочь, они помогут…

Если девица и вправду слышала хлопок (скорее всего, от выстрела) в начале десятого вечера, то это сразу выводило из-под подозрения Дэвида, поскольку в этот момент он находился в баре «Семь звезд» – покупал сигареты и пил пиво.

Имелась также запись разговора с хозяйкой отеля «Единорог», где останавливался Уоддингтон. Если верить ей, Уоддингтон появился там между половиной девятого и девятью, что давало ему полное алиби – если бы он в таковом нуждался.

Есть некоторые сомнения в правдивости показаний проститутки. Надо попробовать провести следственный эксперимент и выстрелить из пистолета в комнате Джозефа. Интересно, услышит ли она его из своей квартиры?

Уайклифф прошел по Бир-стрит до рыбного магазина. Все еще моросил дождь, витрина кафе Анны Блажек запотела, так что снаружи не видно было, что там внутри. А чуть поодаль взбегало вверх крупное крыльцо и табличка обозначала уже известную Уайклиффу «М.Форд». Уайклифф позвонил в дверь, от души надеясь, что девушка сейчас не под клиентом.

Дверь почти сразу же открыла полненькая брюнетка.

– Мисс Форд?

– Да, это я.

Образ Мерилин Монро подсказывал Уайклиффу, что все Мерилин должны быть непременно блондинками, однако Мерилин Форд являла собой пример обратного. Ее тело облегала розовая туника, а глаза были темные, как и волосы. Она улыбалась во весь рот. За свою жизнь в полиции Уайклифф повидал немало проституток, но мало кто из них улыбался искренне. А эта почти смеялась.

– Я из полиции. Суперинтендант Уайклифф.

– Ладно, проходите…

Ее комната выглядела так, словно сквозь машину для отливки леденцов пропустили вместо патоки шелк и потом использовали его для отделки… Тут была полутьма, и везде на глаза попадались маленькие подушечки и разнообразные куски драпировки, выдержанные в пастельных тонах. Запах стоял густой, как в парфюмерном отделе универсального магазина, и на секунду Уайклиффу показалось, будто его обернули со всех сторон мягкой тканью, пропитанной духами. Он чувствовал себя, как слон в посудной лавке, в своем мокром грязном макинтоше, с которого стекали на пол струйки воды.

– Вы, наверно, интересуетесь насчет выстрела? – несколько неуверенно спросила девица, пытаясь определить, как держаться с этим влиятельным посетителем. – Но мне больше нечего рассказать, У меня был гость, он вышел примерно без пяти девять, а сразу после этого раздался этот грохот. Ба-бах! Точно, я помню, это случилось сразу после того, как часы на церкви пробили.

– Значит, вы готовы подтвердить под присягой что слышали звук после девяти?

Девица закивала:

– Ну да, ну да! Точно!

Для проформы Уайклифф задал ей еще несколько незначительных вопросов, стоя у окна и глядя вниз на улицу. Проезжая часть была пустынна, и мокрый гладкий асфальт сиял под светом фонарей. По тротуару прошла парочка под одним зонтиком и юркнула в дверь кафе Анны Блажек. Антикварный магазин напротив уже приобрел тот странно заброшенный вид, который появляется у домов в период когда они ждут появления на дверях таблички «Продается».

– Вы, наверно, не заметили в тот вечер никого, входящего или выходящего из магазина напротив вашего дома?

– Нет, конечно, но«. Погодите, я тут на пару дней уезжала покататься, а такие поездки, знаете, все мысли из головы вышибают… Ну да, я видела человека, я вспоминаю сейчас! Наверно, это было уже около десяти. Я подошла к окну посмотреть на улицу, вроде как вы сейчас, я всегда так делаю, когда мне становится тоскливо… Сперва на улице никого не было, потом со стороны гавани к лавке подошел человек. Он встал у дверей и, наверно, постучал в витрину или позвонил, потому что изнутри появился кто-то и впустил его в лавку.