– Я совсем про другое, – с кислым видом произнес Боб. – Я говорил о настоящейигре. «Метс» против «Кардиналс». А не о каком-то игровом шоу.

Макс покраснел и снова провел пальцами по волосам.

Кажется, Боба это раздражало.

– Вы часто так делаете?

– Как? – спросил Макс, сглотнув слюну.

Боб передразнил его жест.

– Теребите волосы. Моя бывшая жена всегда так делала, меня это просто с ума сводило.

– О, извините. Я, наверное, и сам не замечаю этого жеста.

– Но в эфире вы себя контролируете?

Макс закусил нижнюю губу.

– Не думаю. То есть я, конечно, не обращал внимания… Нет, я почти уверен, что нет.

– Видите ли, такие маленькие нервные тики могут отвлекать зрителей. У нас один раз была ведущая, Тэбби… как ее там… Клируотер, по-моему. Да, точно, Тэбби Клируотер. Так вот, у нее был нервный тик на глазу. – Боб несколько раз подергал одновременно левым глазом и уголком рта.

– Ого, это уж слишком!

– Сами посудите: мы же на Юге. Люди здесь очень расслабленные, никуда не торопятся. Все эти подергивания и тики, может, и сгодятся на Севере, но не здесь. Вы там живете в более быстром темпе.

Макс незаметно сел на свои руки.

– А что это у вас на подбородке? Грязь? – спросил Боб.

Макс коснулся указательным пальцем подбородка и нащупал ямочку.

– Вы это имеете в виду?

– Да, это. – Боб нахмурил брови.

– Это… это просто ямочка.

Боб наклонился и прищурился:

– При съемке она будет отбрасывать тень.

После собеседования Макс забрался в арендованную мятно-зеленую «киа» и проехал две мили до «Шангри-Ла». Открыл мини-бар и достал какую-то бутылку с полки на дверце, а в последний момент прихватил и пакетик картофельных чипсов «Кеттл» с солью и уксусом. Потом взял квадратное ведерко для льда, вышел в коридор, наполнил ведерко льдом и вернулся в комнату. Снял санитарный бумажный чехол с одного из пластиковых стаканов в ванной и смешал себе крепкий коктейль.

Но тут Макс понял, что просто напиться – еще не значит решить все проблемы. Ему нужен был телевизор. Он взял пульт и нацелил его на экран. На экране неожиданно появилась заставка «Магазина на диване».

Сорок детей с синдромом Дауна стояли перед камерой в одинаковых малиновых костюмах хористов и звенели в разноцветные колокольчики. Когда дирижер поднимал голубую карточку, звонили только дети с голубыми колокольчиками. Прочие же крепко прижимали колокольчики к груди, чтобы заставить их замолчать. Дирижер поднял зеленую карточку, и зазвенели дети с зелеными колокольчиками. Таким методом оркестру удалось очень медленно проиграть с трудом узнаваемую версию песни «Люди».

Надпись на экране гласила: «Маленькие звонари, номер лота С-6884». Пегги Джин со слезами на глазах произнесла:

– Какие чудесные дети. Я даже не могу передать словами, что значит находиться сейчас в одной комнате с этими очень особенными детьми. Давайте сразу перейдем к телефонным звонкам и поприветствуем Рокси из Талсы. Привет, Рокси!

– Здравствуйте, Пегги Джин! Я глазам своим поверить не могу, это просто чудо!

– Я знаю, Рокси, не правда ли, это прекрасно? Позвольте спросить, что побудило вас сделать сегодня звонок?

– Видите ли, многие годы я и мой муж пытались завести детей, но оказалось, что это невозможно.

Пегги Джин понимающе кивнула.

– Вы даже не представляете, сколько документов нужно собрать на усыновление. Так что когда я увидела этих маленьких звонарей, сразу же позвала мужа и сказала: «Бросай свою алюминиевую обшивку и иди в дом, посмотри, что показывают в „Магазине на диване". Ты не поверишь – сам малыш Иисус помогает нам!»

Тут ребенок с желтым колокольчиком случайно зазвонил в то время, когда полагалось звонить красным. Пегги Джин улыбнулась этому очаровательному промаху, от которого песенка «Люди» в переложении маленьких звонарей стала еще более трогательной.

Рокси продолжала.

– Я не вижу на экране цену. Почем они?

Пегги Джин озадаченно улыбнулась в камеру.

– Рокси, я не понимаю ваш вопрос.

– Ну, например, вот тот маленький мальчик из первого ряда; потом третий слева, с челочкой, – такой пупсик, как божья коровка! Сколько он стоит?

Пегги Джин внезапно поняла, что имеет в виду зрительница, и попыталась скрыть шок дружелюбным выражением лица.

– О, Рокси, вы неправильно поняли. Эти дети не продаются, их нельзя купить. Но вы можете стать их спонсором.

– Что это значит? Ведь ясно написано: «номер лота»…

– Да, номер лота есть, но он указан для того, чтобы вы могли внести пожертвования на счет организации, в которой состоят эти ребята – «Очень особенные дети». Какуюсумму вы бы хотели пожертвовать, Рокси?

В номере отеля Макс со всей силы стукнул кулаком о стол.

– Это же моя идея! Чертовы ублюдки украли мою концепцию!

Несколько месяцев назад, до того как его выставили за дверь, Макс предложил продюсерам идею передачи. «Давайте сделаем шоу „Собаки-помощники". Зрители будут звонить и оставлять пожертвования, чтобы собак из приюта тренировали и отдавали людям со смертельными болезнями». Но продюсеры отвергли его идею, заявив, что Общество защиты животных никогда не позволит торговать собаками на аукционе в прямом телеэфире, пусть даже во имя добра. Когда Макс снова взглянул на экран, маленькие звонари уже ушли, а Пегги Джин улыбалась в камеру и анонсировала следующее шоу.

– Если вы, как и я, любите блюда во фритюре, но не жалуете лишние калории, смотрите нашу первую программу из серии «Жарим без жира» с Адель Освальд Кроули. Всего через минуту.

– Привет, Никки. Как дела?

– Здравствуйте, мистер Смайт. Все хорошо, вот хочу немножко загореть.

Джон увидел Никки из окна гостиной. Девушка лежала на лужайке у дома на полотенце с покемоном. Упругое молодое тело блестело от солнцезащитного лосьона. Джон тут же побежал в ванную, причесался и как будто случайно вышел на улицу, притворившись, что его заинтересовало состояние подъездной дорожки.

– Лучше не лежи долго на солнце, а то сгоришь. – Он слегка вспотел, но не от жары.

– Да нет, не беспокойтесь, у меня хорошее средство защиты, – ответила Никки, прикрывая глаза от солнца рукой. Джон подошел к краю ее полотенца. Она ему улыбнулась.

– Послушай, Никки, я хотел спросить, ты не сможешь как-нибудь посидеть с детьми?

Никки выпрямилась:

– Конечно, мистер Смайт, с удовольствием. Только в среду не могу: у меня в восемь вечера гимнастика.

Вот за этим Джон с удовольствием бы понаблюдал.

– Да нет, я тут думал насчет… – он на ходу придумал дату, – насчет следующего четверга. Приглашу Пегги Джин на ужин, устрою ей сюрприз.

– О, как мило и романтично, – ахнула Никки. – Мои родители никогда не устраивают ничего романтического.

– Значит, четверг тебе подходит?

– Конечно, четверг – просто идеально. Джон сунул руки в карманы.

– Тогда договорились. Большое спасибо, Никки. Увидимся в четверг.

– Конечно, мистер Смайт. Спасибо, что вспомнили обо мне.

«Если бы ты знала, как часто я о тебе вспоминаю», – подумал Джон.

– Не сгори, – с улыбкой предупредил он.

– Постараюсь, – ответила она.

Джон помахал, кивнул и вернулся к себе во двор. Его твердый член врезался в молнию джинсов. Он обернулся.

– Да, кстати, приятно было увидеть тебя в церкви на прошлой неделе.

Разумеется, весь фокус был в том, чтобы в четверг как-нибудь отделаться от Пегги Джин. Когда Никки придет, он сможет соврать, что с его женой что-нибудь случилось и сидеть с детьми не нужно. Тогда он, возможно, сумеет начать с ней беседу, предложить печенье или стакан пепси и просто немножко поговорить.

Джон зашел в дом и позвонил жене на работу.

– Пегги Джин Смайт у телефона, – уверенным голосом ответила она после первого же звонка.

– Привет, Пегги.

– Привет, дорогой, какой приятный сюрприз. Ничего не случилось? – И слегка нервным тоном: – С мальчиками все в порядке, надеюсь?