Другие виды наград соратникам гений зла не рассматривал. Он не дал разбрестись по разуму мыслям, что будет, если на поле нейтральности триумф зла над добром не состоится. Ожидать от них чего-либо более значимого, чем совет поделиться с «готовыми на все» своей сущностью, было неразумно. Такой шаг предусматривался Дьяволом еще до начала восстания против БОГА. Вынудить пойти на него могли только крайние обстоятельства, упоминать о которых разуму до особого распоряжения запретила гордыня великого изгоя. Однако случись ей отдать такое распоряжение, Дьявол без дальнейших раздумий выдал бы награду соратникам частью своей сущности, то есть, извлеченной из тайника долей собственной души. Более совершенный путь поворота разума соратников на новую попытку истребления добра, оказавшегося не побежденным в душе человечества, гений зла не находил. Путь был запредельно рискованным. Распыленная по «готовым на все» часть души Дьявола, теряла силу монолита его мощи и индивидуальности. Вне разума Дьявола она была не способна защитить себя от добра БОГА, Спасителя и ЕГО ВОЛИ. Хозяева реального бытия Вселенной получали возможность использовать ее для изменения судьбы хозяина мира зла.
У Дьявола был способ защиты от притязаний соратников на, в общем-то, заслуженные награды. Неожиданный, надежный, не зависящий от того, чем закончится диалог добра и зла на поле нейтральности БОГА. Он лишал армию «готовых на все» права оспорить скаредность хозяина и мгновенно выхолащивал из их разума неудовольствие принятым им решением. Прибегнув к нему, гений зла сохранял в неприкосновенности, пока всецело принадлежащие ему запасы билонов, и, одновременно, избегал необходимости подставлять свою душу и судьбу под прямой удар САМОГО.
Способ основывался на обвинении соратников в невыполнении приказа хозяина антимира. Он не перечеркивал заслуги «готовых на все». Достаточность их подвигов на Земле Дьяволом признавалась. Но сколь бы они ни были многочисленными и выдающимися по наградной шкале мира зла, им не предназначалось перекрыть обвинение, которое держал в запасе Дьявол. Причина была самая, что ни на есть, веская: очевидность обвинения великого изгоя доказательства не требовала. Ни один из соратников не оказался в состоянии его оспорить. Виноват был каждый и все, вместе взятые. Отнять душу у Спасителя, как было приказано гением зла, соратники так и не смогли. Душа СЫНА БОГА покинула Землю как душа всего человечества,оставшись недосягаемой для зла. Это означало, что сколько бы душ билонов ни оказалось в схроне антимира, Дьявол не мог всецело отнести их к достоянию истины зла.
Усугубила вину соратников и уверенность царя мира зла, что часть души, каждого из добытых ими билонов, наверняка, была унесена с собой в Дом Бога Спасителем. В каком состоянии она вернется вместе с НИМ, а если так решит САМ — без НЕГО, на Землю, составляет тайну реального бытия. Как ее умеют хранить в Доме Бога, Дьявол знал не хуже его обитателей. Знал он также, что она раскроется в самый неподходящий для антимира момент: когда не соратников, а билонов он бросит перекрывать человечеству путь в вечное царство БОГА.
Поручиться, что соединившаяся с билонами часть их души после пребывания в чистилище Создателя не окажется высококачественным продуктом добра, тщательно отскобленным от корост истины зла, не взялся бы ни сам Дьявол, ни тем более, соратники. И хотя усилиями «готовых на все» билоны, превращенные в реальное телесное естество зла на Земле, доминировали над человечеством, исключать возможность ими предательства хозяин антимира считал непростительной глупостью.
Дьявол не относил предательство билонов к предопределенному: оно не обязательно должно было совершиться. Гений зла, до последнего нюанса прочувствовавший разумом сущность предательства, единственный владелец патента на авторство этого порока пороков, обладал необходимым арсеналом средств предотвращения измены истине зла, своей царственной власти над антимиром и душой, падшего в грех человечества. В арсенале был крайний вариант: вовремя проявленная Дьяволом воля к уничтожению схрона билонов, и «готовые на все» моментально истребят продукт своего неустанного тысячелетнего труда. Начинать все сначала страшным не будет. К преданным старым бойцам, своими руками изводящими собственные ошибки, всегда возвращается, бурлящая через край, юность энтузиазма. Она и подвигает их на новые подвиги. Властелин антимира верил в возврат этого энтузиазма. Он не мог не вернуться. Не он — великий изгой Вселенной — заставил их, а они — согласившиеся на все еще в Доме Бога — окончательно убедили его, что из такого естества, как человек, злу значительно проще получить билона, чем добру создать стоика веры в БОГА и ЕГО истину. Убедили, потому что шесть раз вынуждали САМОГО стирать человечество из-за того, что вновь воссоздаваемые ими билоны не позволяли истине БОГА стать сущностью души человека.
Дьявол никогда не менял своего отношения к радикальным вариантам, упрямо видя в них, гарантированную злу эффективность. Но благоволить им его заставлял совершенно другой повод. Они содержали страх, сковывающий разум исполнителей перед волей хозяина. Соратники втайне полагали, что именно эта сторона радикализма больше всего интересовала гения зла, когда он объединял с ним работу своего разума. Дьявол расчетливо поддерживал в сознании «готовых на все» эту догадку как их личную тайну. Из времени начала СОБЫТИЯ он отлично усвоил урок, что страх, основанный на тайне хранимых догадок, гораздо сильнее страха, открыто объявленного знания. Все ранее усвоенное, гений великого изгоя ни разу не забыл применить на практике. Не стала исключением и тайна догадки соратников.
И все же, как бы ни был Дьявол привязан к радикальным мерам, чутье подсказывало ему, что лучше созданное не уничтожать. Заблаговременное предотвращение, предполагаемого им соединения добром душ билонов с их перелицованной в Доме Бога частью, он предпочел всем иным вариантам. Остановиться на нем его заставило гласное проявление сущности Спасителя на поле нейтральности.
— Зачем ОН здесь? — не испытывая страха перед явлением убиенного злом, задал себе вопрос Дьявол. Удобный ответ уже был наготове. — Явно, не для участия в разговоре. СЫН БОГА обозначил свою сущность рядом со мной не случайно. ЕМУ понадобилось в присутствии сатрапа САМОГО дать мне понять, что все мои победы над душами людей ничего не стоят, пока ОН остается душой всего человечества, попирающей любую смерть своим Воскрешением. Это очень сильный ход в пользу ЕГО ВОЛИ. Он — единственное, что может помочь сатрапу свести свои аргументы в цельную схему смысла, принятых на себя человечеством после смерти Спасителя страданий.
Но и мне ход Спасителя в радость. Приятно видеть неуверенность младшего Божества в силах лучшего ангела СВОЕГО ОТЦА. Сущность Божества обычно крайне скупа на поддержку, созданного ею разума. Вера должна питать победу их творений над чуждыми истинами. А тут, СЫН БОГА сам вмешивается в уже идущий диалог чистых разумов зла и добра, нарушая гарантированную САМИМ нейтральность среды, в которой происходит наша встреча. Шаг — не свойственный БОГАМ. Ему есть только одно приемлемое объяснение. Спаситель пожелал, чтобы ЕГО ВОЛЯ говорил со мной не хранителем истины БОГА в душах людей, а как сама душа всего человечества. Понятное дело, что под предопределенностью этой души ничего, кроме смены в ней витков добра, не подразумевается. Множественные же налипы зла на этих витках эволюции истины БОГА сатрап САМОГО должен воспринимать попутным, но побочным продуктом становления в душе человечества искренней веры и преданности своему Создателю и ЕГО СЫНУ — Спасителю.
— Нравится мне все это? Конечно, и еще как! Здесь же прямая подсказка моему разуму, чем загодя обеспокоиться. Билоны могут наслаждаться прелестями, украшенного злом бытия, спокойно. Транжирить их жизни смертью Я не стану. Пока БОГИ продолжают тешиться развлечением с насаждением в людские души веры в свою истину, — забаву эту злу у них не отнять — мне надо успеть сделать такую же по исторической судьбоносности, как убийство Спасителя, вещь.