— Хорошо бы все это донести до разума Фоша, — вернулся к происходящему около укрытия зверь-птицы, коварнейший из ненавидящих Создателя. — Хорошо бы… Только уже поздно. Впрочем, может, это и к лучшему, что поздно. Открыв не ко времени его-мой разум для более глубоких знаний о человеке и его душе, можно получить результат, обратный желаемому. Вид результата не будет иметь значение. Главное и недопустимое — он уведет Фоша к борьбе с разумом оставшегося с Богом человека, а не к познанию СОБЫТИЯ. Определенно, в данный момент любые новые знания для Фоша излишни. А вот поддавить его разум сомнением, что с человеком не все так просто, как говорит логика, — стоит.
И поддавил. Он счел не лишним достигнуть в разуме Грифона подобия небольшого равновесия между догматом антимира о падшем человеке и отношением к людям, способным вернуться к Богу после искушения грехом. Тех, кто готов был противостоять пороку изначально, великий изгой в это равновесие не включал. Даже непугливому Грифону не стоило указывать на тех, кто не ставил дарованное Дьяволом счастье ни во что.
Результат, как всегда, проявился молниеносно. Дьявол увидел, как Грифон затоптался на месте, то толкая свое тело вперед, то отшатываясь назад. Аналогично повел себя и его разум, говорящий Фошу: «Ну, все! Пошли!» — а затем, одергивающий посланца антимира туманным: «Постой, постой. Еще не все ясно с тем, что ждет впереди». Ему явно не хватало уверенности. Правомерность принятого решения пренебречь опасностью, которая могла возникнуть из-за непредсказуемости роли людей в развитии СОБЫТИЯ, неожиданно не стала выглядеть очевидной.
Дьявол знал, что происходит с Грифоном. Он сам, не выказав малейшей реакции на неловкую попытку зверь-птицы получить от хозяина явно преждевременную помощь, оставил Фоша в неведении, почему его разум так неожиданно и настойчиво потянуло к людям. Ему было необходимо, чтобы все шло своим чередом. Ни он, ни, тем более, соратники не должны были препятствовать тому, что принуждало Фоша совершать шаги против принятых его разумом решений. Дьявол, отрешившийся на время миссии Грифона от всех дел в антимире, потревожив последний раз легким касанием разум своего посланца, окончательно перекрыл к нему все доступы. Себе эталон зла оставил одну возможность общения с ним — давать немые советы, которые станут известны Фошу только после возвращения в антимир. А не будь нужды молчать и расчетливо взирать, он бы сказал Фошу: «Следуй за силой, которая тебя поведет по Земле. Она укажет верный путь к НЕЧТО, потому что пришла за тобой из СОБЫТИЯ».
Дельный совет. Ни убавить, ни прибавить. В нем Дьявол осуществлял свое желание видеть Грифона ведомым к СОБЫТИЮ силами реального бытия. В нем укоренилась убежденность, что они не тронут разум зверя, пока не приведут его к вожделенной цели. Разбираться с Фошем, полагал Дьявол, будут там, где НЕЧТО обосновалось, и тот, кто в нем воплощен. Самостоятельно идущий к цели, сметающий все на своем пути лев-орел из прошлого, но с разумом настоящего нарушал стройность сценария, написанного хозяином антимира для своего «выбора всех».
Мысленно вернувшись к наглухо запертому в своем разуме совету, Дьявол подумал: «Важно, чтобы Грифон осознал это сам. Нельзя допустить, чтобы он начал преждевременно долбить пролом, уводящий от влияния на его разум силы, не имеющей отношения к антимиру». Гений порока очередной раз проверил, находятся ли Фош и соратники в неведении о его мыслях. Убедился в отсутствии причин для беспокойства. Ему оставалось связать свой совет с вытекающим из него способом недопущения зверь-птицей ошибки и… И можно будет спокойно дожидаться развязки, в которой по его плану должны неизбежно сойтись скрытый в Грифоне сколок царствующего разума антимира и представленный в НЕЧТО САМ. Он решил как можно скорее приблизить к себе прелесть предвкушаемого им спокойствия. «Правда, перед этим, — напомнил себе великий гордец, как бы укоряя себя за столь длительный уход в бурлящие в нем размышления, — неплохо было бы сказать несколько ободряющих слов соратникам. Пожалуй, сейчас и скажу…»
Его желание опередил раздавшийся сзади вздох, похожий на идущее впереди огромной снежной лавины раскатистое эхо. Эффект был столь мощный, что Дьяволу не удалось развернуться к соратникам. Наоборот, он был вдавлен волной ударившего сзади вздоха в проем главных ворот антимира. В эту минуту через них он мог видеть только то, что было впереди, то есть — Землю, и именно ту ее часть, где должен был топтаться на месте оставленный разумом хозяина «выбор всех». Должен был… Дьяволу сразу стала понятна неожиданность, столь ярко выраженной эмоции соратников. Фоша на месте не было.
Звероподобный разум, вытянувшись в бурорыжую стрелу, с каждым прыжком набирая стремительность темпа, удалялся от своего укрытия. Дьявол почувствовал, как со спины его уколол ропот соратников. Фош бежал к людям.Не к кому попадя, а к тем, которые сгрудились около невзрачной пещеры-хижины, бедность которой была естественна для всех, кто считал счастьем посвятить и отдать свою жизнь Богу. Дьявол разом отделил себя от удивления, окружающих его рабов зла. Он-то понял, что Фош пошел путем, выбрать который можно было, осознав совет хозяина. Но кто помог ему в этом? Вопрос, который не требовал ответа. Фоша безостановочно волей неведомых ему сил гнали к месту, где в шуме голосов, собравшихся у входа в пещеру людей, отчетливо слышалось: «Покажите нам пришедшего Спасителя!»На эти голоса шел Грифон, они приковали к себе разум Дьявола, к ним повернулось внимание соратников.
Антимиру открылось: да, здесь бьется сердце СОБЫТИЯ. Оставалось выяснить, кому принадлежит это сердце и сможет ли Фош по команде хозяина его разорвать.
Все правильно придумал за Фоша тот, кто сделал его «выбором всех». Зверь-птице необходимо было неукоснительно следовать всему важному в предначертании хозяина, оставив для свободных вариаций все несущественное. Не учел Дьявол на первый взгляд совсем незначительный штрих. Самое важное задумано было им в антимире, а признать его необходимым предстояло на Земле Грифону — не более чем сколку с самого могущественного разума царства истины зла. Однако на Земле самое важное не всегда становится самым необходимым. Особенно, если наиболее важное приходило с небес, а необходимое совершалось там, где Создатель назначил властвовать над миром человека.
Вот это «не всегда» и случилось. Произошло то, что, по расчетам Дьявола, произойти могло, но не должно. Фош, получивший вместо ответа на просьбу о поддержке намек хозяина на включение людей в причину, фактор и следствие СОБЫТИЯ, по-своему истолковал необходимость своих предстоящих свершений. Он выбрал для себя ту очевидность необходимости, которая оказалась наиболее неприятной для Дьявола. Винить в этом хозяину Фоша было некого, кроме собственного Я. Его прихоть вынудила признать Грифона, что на Земле еще остались люди, которые во всем руководствуются волей Бога. В них олицетворяло себя добро. Пусть не полностью, пусть небольшой частью, но зато открыто, с искренним презрением зла и всего обольщенного им человечества. Согласившись, Фош сделал для себя вывод, что именно этим людям СОБЫТИЕ раскроет свое предназначение. А дальше необходимость действий вырвалась из разума сама собой. Его неудержимо понесло к этим людям, потому что только с ними он мог, накрытый их добром, добраться до сердца СОБЫТИЯ.
В этот момент антимир и увидел Фоша. Соратники с удивлением, а Дьявол с досадой, так как поставил на совершенно другой вариант. Он рассчитывал, что Грифон подчинит выбор пути к СОБЫТИЮ разуму, который пришел на Землю под личиной НЕЧТО. Только этот выбор должен был стать для льва-орла очевидной необходимостью.
Толкая Фоша во власть НЕЧТО, Дьявол сознательно провоцировал их неизбежный, как он полагал, конфликт. Ему не нужен был конфликт интересов. Ему хотелось яркого, взрывного конфликта разумов. Властитель антимира не допускал мысли (иначе все его расчеты не стоили посредственности самого серого интеллекта людей), что СОБЫТИЕ — не порождение разума Создателя, а НЕЧТО — не одна из принятых САМИМ форм. Ни в каком другом случае он бы никогда не пошел на то, чтобы ушедший от него на Землю, как Грифон, посланец унес с собой частицу разума, который САМ, достанься ЕМУ душа Дьявола, с огромным удовольствием превратил бы в «ничто» небытия. Воплощенному в изгое Божьего Дома злу предстояло спустя миллиарды лет после восстания вновь столкнуть величайшие разумы Вселенной. Со стороны антимира — часть этого разума, а со стороны реального бытия — одну из возможных форм явления САМОГО СВОИМ твореньям. Столкнуться они должны были не в вотчине Создателя, а на Земле, скрывая себя в этом столкновении как единое осязаемое целое.