Подойдя к нему, я прикоснулась к шелку его волос. Он неровно громко и болезненно всхлипнул, затем поднял лицо. На секунду я увидела его красивое заплаканное лицо. Глаза насыщенного бледно-голубого цвета с янтарно-коричневой каймой вокруг зрачка моргнули, глядя на меня, а затем его сильные руки обняли мои бедра, прижав меня к нему между разведенных колен, чтобы привлечь к себе как можно ближе. Даже сидя на полу его лицо находилось почти на уровне моей груди. Внезапно я почувствовала себя такой крошечной.

Я погладила его волосы и прошептала:

— Все хорошо, Дев. Все хорошо.

Он покачал головой, прижимаясь лицом к моей сорочке. Всхлипывая, он хрипло проговорил, глотая слезы:

— Ничего хорошего. Не может быть. И не будет.

— Ашер уезжает всего на месяц, а потом снова вернется.

Он прижался щекой к моему животу:

— Я люблю его, Анита, действительно люблю.

— Это замечательно, Дев.

— Я никогда раньше не влюблялся.

Я склонилась к нему и обняла, потому что первая влюбленность может обернуться кромешным адом боли:

— Это одновременно ужасно и прекрасно, правда? — заметила я.

Он повернул голову, а я выпрямилась, чтобы мы могли видеть друг друга:

— Да, потому что он ужасен и прекрасен.

Я кивнула:

— Ага, наверно так оно и есть:

«прекрасен и ужасен» — самое точное описание Ашера.

— Если бы он это услышал, то подумал бы, что речь о шрамах.

Я погладила Дева по щеке, повторяя контуры его лица:

— Я предлагала залечить его шрамы. Он не позволил.

— Он боится.

— Знаю. Придется срезать довольно много плоти, чтобы сделать свежую рану и проверить, удастся ли мне залечить ее сексуальной энергией. Если это не сработает, то мы бессильны.

— Думаю, он боится снова стать совершенством.

— Почему? — спросила я.

Он пожал огромными плечами, а так как его руки обнимали мои ноги, прижимая к его груди, и я могла бы упасть, не держи он меня. Я обняла его за шею, и неожиданно лицо Дева оказалось напротив моей груди. Он уютно устроился на ней, так что теперь я могла смотреть ему прямо в лицо.

Я засмеялась:

— Кажется я здесь за тем, чтобы утешить тебя.

Он потерся лицом о мою грудь:

— Это очень утешает.

Я прищурилась:

— Это ты так пытаешься сказать, что не хочешь говорить о своей проблеме?

Он потерся щекой об одну грудь, нашел сосок, прижался к нему губами, пока не ощутил, как мое тело реагирует на его прикосновение.

— Нет, так я говорю, что очень долго не прикасался к женской груди и что соскучился по женщине. Я люблю его, Анита, действительно люблю, но если он хочет, чтобы бы я ни к кому не притрагивался, только к нему, то его одного мне не достаточно. — Затем вернулся к моей груди, продолжая ласкать губами сосок.

У меня зачастил на шее пульс, тело начало реагировать на него.

— Любовь не может преодолеть все.

— Я думал, что может. Наверно, это было глупо, да? — задался он вопросом.

— Нет, не глупо, для многих достаточно одного человека, — начала я, — но ты…. — Он глубже зарылся лицом в мою грудь. — Ты — самый бисексуальный человек из всех кого я когда-либо встречала. — Одним длинным движением языка он лизнул мой сосок через тонкую ткань сорочки. Когда я снова заговорила, мой голос предательски охрип: — Для тебя действительно нет предпочтений между мальчиками и девочками, тебе просто нравится человек, личность. — Он шире раскрыл рот и вобрал в себя именно столько моей плоти, сколько было нужно. Мой пульс участился настолько, что мешал говорить. — Ты такой, что, не можешь быть счастлив не имея и того, и другого. — Его зубы сжались, медленно, не до крови.

— Я полагаю, больше ты разговаривать не намерен. — Мой голос прозвучал напряженно.

Он помотал головой, не выпуская мою грудь изо рта.

— В спальню? — спросила я.

Он снова помотал головой, сильнее сжав зубы. Мне даже пришлось на минуту зажмурить глаза.

— Здесь?

Он кивнул, прикусывая мне грудь, и не размыкая губ, издал удовлетворенный рык. Рычание отозвалось вибрацией в моей груди.

— Боже, Дев! — выдохнула я.

Он усмехнулся, по-прежнему удерживая мою грудь во рту. Его глаза наполнились смесью лукавства, секса, и чего-то, присущего только ему самому. Дев — было сокращением от Девил, Дьявол и в этот момент мне стало понятно, почему он заработал такое прозвище. Я вздрогнула и он сильнее сжал зубы на моей груди, пока я выкрикивала его имя.

Глава 42

Переводчики: Kinnetic, Anjelika9, lorielle, Stinky, Lea

Вычитка: StavroS985, Kinnetic

Дев не был с женщиной почти два месяца. Он хотел касаться, ласкать, лизать и покусывать все, чего ему так не хватало. Так кто я такая, чтобы спорить? Он заставил меня кончить своим ртом, пока я сидела на нем и смотрела в его глаза; он подвел меня к оргазму и я закричала, судорожно суча руками по воздуху, ища, за что бы схватиться. Положив меня на спину, он продолжил ласкать меня пальцами между ног, пока я выкрикивала его имя, вцепившись ногтями в его руку, до которой смогла дотянуться.

И только растеклась по ковру бескостной лужицей, переводя дыхание, с зажмуренными от удовольствия глазами, как почувствовала коснувшийся меня его кончик.

— Нет, — выдохнула я.

Он замер и отстранился на достаточное расстояние, чтобы не касаться меня.

— Что не так?

Я завозилась, чтобы перекатиться на бок и найти в груде одежды и оружия презерватив. Я не пользовалась им, когда была с Никки, но с некоторых пор начала таскать несколько штук в сумке с боеприпасами. Наконец, я перекатилась обратно с одним из маленьких фольгированных пакетиков.

Он слегка обиженно смотрел на меня, все еще стоя на коленях. Я потрясла презервативом и улыбнулась:

— Извини, но обмена жидкостями не состоится.

— Ты пользуешься ими, когда вы с Ашером без меня?

— Да, — ответила я и поняла, что на этом настоял Жан-Клод. И задалась вопросом, насколько давно ему закралась в голову мысль, что Ашеру возможно придется нас покинуть.

— Что ж, вполне справедливо, — немного успокоился он. Затем привстал на коленях и протянул руку за контрацептивом.

Я ухмыльнулась ему:

— Если ты за два месяца не был ни с кем, кроме Ашера, то значит, упустил кое-что еще, ну, если только не поменял свое отношение к боли при оральном сексе.

— Ашер может раскрыть рот достаточно широко, чтобы не касаться клыками, просто так сосания не получается.

Я вручила ему презерватив:

— Ну, если не хочешь орального секса…

Он усмехнулся неожиданно и широко:

— Я такого не говорил.

Он вытянулся на полу и уже был тверд и готов. Я круговыми движениями принялась облизывать бархатистую кожу его головки.

— Пожалуйста, возьми его в рот. Прошу, Боже, просто соси.

— Некоторые мужчины в моей жизни жалуются, что я не достаточно уделяю времени на прелюдию.

— Я точно не буду, — выдохнул он и посмотрел вниз, вдоль своего тела, на меня. Я сжала руку у основания его члена и лизнула кончик — Анита, пожалуйста!

Сомкнув рот на его сочащейся соком головке, я медленно начала опускаться вниз — медленно не потому, что было трудно, а потому, что могла, и реально ловила кайф от отчаянного взгляда на его лице, пока не спеша вбирала его в себя.

— Пожалуйста, — снова взмолился он. Я двинулась еще ниже, пока губы не коснулись руки, а затем скользнула обратно по его длинному толстому стволу. На его лице отразилось блаженство, смешанное с мукой. То была не настоящая боль, просто мне чертовски нравилось его дразнить, не доводя действие до конца.

Прекратив его мучить, я встала на колени, нависнув над ним, и наклонившись вперед — тем самым добиваясь лучшего угла — сжала руку у его основания, и одним длинным, быстрым движением скользнула ртом вниз, пока не встретилась с собственной рукой, а затем снова вверх, все время ускоряясь, пока не нашла быстрый, еще быстрее ритм, так плотно обхватывая его губами, что была вынуждена прилагать усилия не задеть его случайно зубами. Если бы мы были на матрасе, я бы использовала отдачу, чтобы еще жестче трахать его ртом.