Он искал слова, чтобы извиниться за тот день, когда он так оскорбил ее, и не находил их. Он хотел и не мог сказать, что это она, такая красивая и желанная, заставила его снова почувствовать себя живым и теперь он хочет ее больше всего на свете. Больше Молли. Молли была его мальчишеской мечтой. Бриджет была фантазией зрелого мужчины. Этого он тоже не мог сказать. Он не имел права даже думать так, потому что боялся, что она прочтет его мысли.

— Да? — сказала она, и улыбка коснулась уголков ее рта. — Продолжай.

Ее рот притягивал его. Он уже знал эти нежные, горячие, податливые губы, помнил вкус ее поцелуя. Она ведь уже не сердится, и, если ему повезет, она поцелует его в ответ.

Он наклонился к ней — и тут же опомнился. Что он придумал? Целовать ее здесь, посреди пикника, на глазах у всего света, не отрываясь, забыв обо всем, до бесконечности… Что люди подумают? Они подумают, что он счастливейший из смертных, раз нашел такую, как Бриджет. Раз ему дважды выпала любовь. Любовь? Кто говорит о любви? То, что он чувствовал сейчас, не было любовью. Не должно было быть ею. Он просто еще не нашел этому названия.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Десерт готов, эй, вы все! — крикнула Сьюзи.

— Думаю, от десерта я бы не отказалась, — сказала Бриджет Джошу. — Особенно от шоколадного.

— Оставайся здесь. — Он поспешно вылез из-за стола и направился к дому за шоколадным десертом и кофе — надо было воспользоваться моментом, пока он окончательно не потерял голову. В крохотной кухне Сьюзи несколько его одноклассников смеялись и вспоминали старые времена.

— Вот он, футбольный герой.

— Дикий Мустанг Джош.

— Эй, как этот одеколон пахнет?

— А ты как думаешь? — ответил Джош. — Разумеется, лошадьми.

Это еще больше всех развеселило, отовсюду посыпались предложения по использованию столь экзотической жидкости.

— А мне нравится название, — сказала Тэлли. — И я обязательно куплю этот одеколон Джеду, как только он появится.

— Побереги свои деньги, — посоветовал Маршалл, городской банкир. — От Джеда и так несет лошадью.

Джед толкнул Маршалла, и тот пролил свой кофе на пол.

— Осторожней, — предупредил Джош. — Бриджет услышит. Это ее проект, и она обижается, когда над ним смеются.

— И я ее понимаю, — сказала Сьюзи, разрезая на куски большой шоколадный пирог. — Это замечательная идея. Кстати, а где она?

— За столом, — ответил Джош. — Я пришел за пирогом для нее.

— Я отнесу. — Сьюзи взяла поднос и направилась к двери.

Джош пошел вслед за ней, но путь ему преградили Джед и Тэлли. Его бывшие одноклассники поженились совсем недавно, но он не был на их свадьбе. Последние два года он вообще нигде не был, и теперь здесь, среди друзей, где он чувствовал себя так легко и свободно, Джош не мог понять, почему.

— Как хорошо, что ты пришел, Джош, — сказала Тэлли, присаживаясь на скамейку.

Ее муж поставил свою чашку кофе рядом с чашкой Джоша и сел рядом с ним.

— Поздравляю вас с женитьбой. — Они с такой нежностью посмотрели друг на друга, что Джош почувствовал укол зависти. — Я хочу сказать, после стольких лет.

— Ты хочешь сказать, что удивлен? — спросил Джед, взяв Тэлли за руку. — Ты же был с нами той ночью, после выпускного. И слышал, как я пообещал Тэлли жениться на ней, если она не выйдет замуж к пятнадцатой встрече выпускников.

— Да, но…

— Но ты не думал, что он действительно сделает это, — продолжила Тэлли. — Как и я.

— Мы были сумасшедшими детьми, — сказал Джед с улыбкой. — Загадали желания, когда упала звезда. Должен признаться, я не воспринимал все это всерьез. Но все сбылось. — Он опомнился: — Ой, Джош, прости.

— Ничего. Мое желание тоже сбылось — я женился на Молли. На единственной девушке, которую любил.

— Но она не единственная девушка, которую ты когда-либо будешь любить, — мягко сказала Тэлли. — Не так ли? — Джош сжал кулаки — ну, нет, только не это, только не надо говорить ему про любовь, да еще к женщине, которая, понюхав жизни в Хармони, быстренько умчится к себе в Сан-Франциско, не дав себе труда даже сказать ему «до свиданья».

— Просто вы приняли всерьез то, что загадали той ночью, — сказал он Джеду. — Наверняка приняли, иначе не вспомнили бы об этом пятнадцать лет спустя. Я тоже все принял всерьез, и поэтому еще одна любовь — это не для меня.

— Но… — начала было Тэлли.

— Оставь, — сказал ей муж, накрыв ее руку ладонью. — Джош делает то, что должен.

— Я знаю, — сказала Тэлли. — Просто мы были такими юными, такими наивными… Я хочу только сказать, Джед, что, если умру первой, я хочу, чтобы ты снова женился. Все те годы, что я была одна, мне казалось, что я счастлива, но теперь, когда я вышла замуж… — Она так нежно улыбнулась Джеду, что у Джоша защемило сердце. — Я никому не пожелала бы остаться одному. Это не значит, что ты должен жениться на ком угодно, — поспешно добавила она.

Джош не понял, к кому была обращена ее последняя фраза — к нему или к Джеду. Он сделал глубокий вдох, решив закрыть эту брачную контору раз и навсегда.

— Если ты имеешь в виду Бриджет… — сказал он Тэлли.

— Кто, я? — спросила она с притворной наивностью.

— Бриджет волнует только карьера, — объяснил Джош. — Она посвятила себя работе и стремится только к успеху в рекламном деле. У нее собственная компания, это ее первый заказ, и для нее это просто начало успешной карьеры. Надеюсь, ты не посоветуешь ей бросить все это ради… ради скуки в маленьком городишке. — Он говорил, стараясь убедить самого себя, что Бриджет была бы полной идиоткой, если бы бросила свою блестящую карьеру ради однообразной жизни на ранчо. И убедил — к тому времени, когда он допил свой кофе, он был уже совершенно расстроен. Джед и Тэлли пошли помочь убрать на кухне, а он остался сидеть, пытаясь разобраться в сложившейся ситуации.

Ему казалось, что Бриджет нравилось то, чем она занималась на ранчо. Она выглядела довольной, когда сидела напротив него за кухонным столом, ела суп, лепила с Максом фигурки из теста. Но все только потому, что ранчо было ей в новинку, как и он. Вернувшись в город, она поймет, какая скука в Хармони, и возблагодарит небеса за то, что они не дали ей совершить ошибку и остаться здесь. А впрочем, о чем это он? Можно подумать, у него есть выбор. Нет у него никакого выбора.

Сумерки сгущались. Гости начали расходиться. Бриджет стояла, прощаясь с его одноклассниками. Несколькими большими шагами он пересек двор.

— Ты уходишь? — спросил он ее. — Подвезти?

— Мне недалеко.

— Я настаиваю, — сказал он, беря ее за руку.

Они поблагодарили Сьюзи, распрощались со всеми, затем Джош помог ей сесть в фургон.

— Мне понравилось на этой вечеринке, — сказала она, когда они медленно ехали по Мэйн-стрит.

— Мне тоже, — сказал он.

— Похоже, ты не ожидал этого.

— Не ожидал. — Он вдруг вспомнил, почему согласился пойти туда: чтобы доказать себе, что Бриджет не единственная женщина на всем свете. В результате понял, что она для него важнее, чем он мог себе представить. Он думал о ней, беспокоился, боялся выпустить из вида. Ему не хотелось думать о том, что это означало.

— Так ты был старостой класса и капитаном футбольной команды? — спросила она, повернувшись к нему.

— Потом все пошло под откос, — сказал он с кривой улыбкой. — До сегодняшнего дня. Мне уже много лет не было так хорошо. Я понял, как мне не хватало старых друзей. Похоронил себя на своем ранчо…

— Когда не стало Молли?

— Еще раньше. Мы были заняты собственными планами: Молли — своими добрыми делами, я — лошадьми. Я думал, это именно то, что мне нужно. Сегодня понял, как мне не хватало этих ребят.

— Ты им тоже наверняка нужен, — сказала она.

— Похоже, они и о тебе беспокоятся. Особенно Тэлли и Джед. Представляешь, они только в этом году поженились.

— В тридцать лет. Может, и у меня есть надежда, — сказала она.

Он положил руку на руль. Неважно, что делать, лишь бы удержаться, не схватить ее за плечи и не начать целовать — целовать, пока она не застонет от страсти, пока не ответит, целуя все горячей, все настойчивей. О Господи, да что же это? Надо укротить порывы? Он поспешно опустил стекло и жадно вдохнул вечернюю прохладу. Попытался вспомнить, о чем они говорили. Что-то о ее надежде. Надежде выйти замуж. Она не может и не должна выйти за другого.