Вот какую активную политическую жизнь вели врачи древней Ирландии — королей на тронах меняли! Но речь не о политике, а о трансплантологии — науке о пересадке тканей и органов, которую так хорошо знали Мидах и его сестра. Христианские лекари Косьма и Дамиан были не хуже. В III веке в Сирии они пересадили ногу негра белому человеку. Непонятно, почему не подобрали более подходящую по цвету ногу — возможно, чтобы эффектная граница между пересаженными тканями и организмом-реципиентом была лучше видна. Неизвестны также результаты операции (очень сомнительно, что она прошла удачно). Тем не менее братьев Косьму и Дамиана причислили к лику святых. Правда, не за хирургическую деятельность, а за стойкость в вере. За врачевание к лику святых не причислят, хоть как распрекрасно оперируй. Все равно братья стали покровителями хирургии, и первая в истории корпорация хирургов (Франция, XIV век) стала называться «Братство Косьмы и Дамиана».

В китайском медицинском трактате «Лиеци» излагается потрясающая история: знаменитый врач Кин Йюрен (407–310) усыпил двух воинов на 3 дня крепким вином… ой, это какова же была доза вина, что они 3 дня не просыпались? Так вот, усыпил, вскрыл им грудные клетки и поменял местами сердца. Правда, непонятно, зачем он это сделал — из научного интереса или на пари? В любом случае, этот Кин Йюрен явно нарушил первую заповедь врача «Не навреди», так что, надеюсь, история с пересаженными сердцами выдумка.

Люди издавна верили, что вместо поврежденных руки, ноги или любого другого органа можно приделать что-нибудь другое — и все будет хорошо. Действительно, эволюция распорядилась как-то несправедливо. Разнесчастная безмозглая амеба — просто кусочек слизи — если от нее отрезать половину, то она вырастит себе остальное. Немногим более умная морская звезда без проблем образует луч вместо откушенного хищной рыбой. Обломил рак клешню в сложной жизненной ситуации — ерунда, снова вырастет. Ящерица тоже не делает трагедии из отброшенного хвоста. Аквариумные рыбки данио рерио вообще в смысле регенерации обнаглели. Они могут восстанавливать поврежденную сердечную мышцу и даже образовывать новую, если старая совсем износилась! Вот у нас бы так: инсульт — и человек начинает отращивать свеженькое, молодое сердце. Но — увы… Правда, человек не совсем безнадежен — порезы, ссадины и даже серьезные раны у нас зарастают. Но не более того. Даже палец новый не вырастет. Но если само ничего не отрастет, может, получится пришить другое?

И пришивали — всё, что угодно… В южных странах на место поврежденной кости черепа пристраивали скорлупу кокосовых орехов. Лекари многих народов заменяли поврежденную кость косточкой животного. Но ничего не получалось. Организм отторгал чужое с бурным протестом: «Фу, гадость, это не мое! Что вы мне подсунули?» Протест выражался в воспалительной реакции, больному становилось даже хуже, чем до операции. Правда, про великого хирурга Амбруаза Паре говорили, будто он успешно пересадил французской принцессе на место больного зуба здоровый зуб ее камеристки. Но про Амбруаза Паре говорили также, что он умеет воскрешать мертвых, поэтому вопрос с пересадкой зуба остается открытым.

Почему же пришитые заменители отваливались? Потому что в процессе эволюции живой организм твердо усвоил: все чужое ему враг. Особенно чужеродный белок. Ведь микробы, бактерии, вирусы, грибки, все, что терзает человеческий организм во время болезни, — это белки. Борясь с заболеванием, организм выделяет в кровь особые вещества — антитела, которые уничтожают «чужаков». Такие же антитела начинают производиться в организме, если ему пересадить кусочек ткани любого другого существа. Антитела же не знают, что врач хотел как лучше. Внутри них встроена рабочая программа: «Это — чужое! Убить всё напрочь, чтобы и следа не осталось». И они добросовестно уничтожают тщательно пришитый хирургом орган. Есть два пути решения этой проблемы. Первый путь — подобрать для пересадки такое вещество, которое как можно меньше отторгается организмом. Второй — подавить защитные силы организма, чтобы они не могли «отогнать» пересаженную ткань.

По первому пути пошел врач-офтальмолог академик В. П. Филатов. При катаракте роговица (прозрачное «стеклышко» на глазу) мутнеет. Улучшить зрение можно, пересадив пациенту роговицу умершего человека или протез. Но такая операция врачам никак не удавалась несколько дней все было хорошо, а потом пришитое отторгалось. Филатов предложил при катаракте пересаживать не обычную роговицу, а выдержанную 56 дней на льду. Такая роговица приобретала чудесные свойства — она приживалась. Филатов объяснил это так. Чтобы жить вне организма, клеткам роговицы пришлось бороться за существование. И боролись они тем сильнее, чем труднее были условия, в которые они попали. Клетки роговицы, попавшие вместо привычного тепла на холод, начинали вырабатывать особые вещества, усиливающие все жизненные процессы. И когда закаленную роговицу пересаживали в глаз больного, она выделяла эти лечебные вещества, которые помогали ей прижиться на новом месте да еще и рассасывали остатки бельма.

По пути, предложенному Филатовым, пошли и те, кто занимался переливанием крови. Да, переливание крови тоже можно назвать пересадкой тканей, ведь кровь — такая же чужеродная ткань, только жидкая.

Кровь издавна считалась чудесным лекарством, возвращающим здоровье и красоту. Например, египетская царица Клеопатра принимала ванны из крови ягнят. Византийская императрица Феодора каждую ночь спала, обложенная кусками сырого мяса, чтобы кровь впитывалась в поры кожи. Свою долго сохранившуюся красоту она приписывала этому неаппетитному средству, Рассказывают, что в XV веке одряхлевшего римского папу Иннокентия XIII лечили эликсиром, сделанным из крови двух мальчиков. Таким способом старик хотел вернуть молодость. Лечение не помогло, престарелый папа умер.

В 1667 году парижский врач Жан-Батист Дени соединил серебряной трубочкой кровеносные сосуды на руке больного и артерию ягненка. Таким способом он перелил человеку около полутора стаканов крови животного. Все это происходило при большом количестве зрителей. Пациент, хилый юноша, страдающий психическим заболеванием, не осознавал, что с ним происходит. Но после переливания крови он открыл глаза и спросил, где он. К нему вернулся рассудок! К сожалению, успех был недолгим, больному стало хуже. Врач повторил переливание бараньей крови, но юноша умер. Врача осудили, а французский парламент издал закон: пороть розгами всякого, кто осмелится переливать кровь, ибо это дело, противное Божьей воле.

Прошло еще полторы сотни лет. В начале XX века английский акушер Джеймс Бланделл спасал женщину, погибающую от кровотечения при родах. У пациентки не было ни единого шанса выжить — очень уж много крови она потеряла. Врач рискнул — и перелил ей человеческую кровь. Женщина выздоровела!

Врачи начали потихоньку заниматься переливанием крови — и столкнулись со странным явлением. Иногда процедура проходила прекрасно. В некоторых случаях у больного начинались судороги и озноб, но потом пациент выздоравливал. Но иногда больной погибал. Никто не мог понять, в чем дело: ведь и внешне, и под микроскопом кровь разных людей совершенно одинаковая, значит, можно переливать любую кровь любому человеку?

Ситуация прояснилась в 1900 году. Венский врач Карл Ландштейн обнаружил, что человеческая кровь бывает четырех видов — четырех групп, в зависимости от содержащихся в эритроцитах особых веществ — агглютиногенов. Кровь любого человека, независимо от национальности, возраста, пола, можно отнести к одной из этик групп. Больному можно переливать кровь другого человека, лишь бы группа у них совпадала. Для переливания годится также кровь первой группы — она вообще не содержит агглютиногенов и сравнительно безопасна для всех. В результате этого открытия сотни людей, обреченные на смерть от потери крови, были спасены. Правда, потом оказалось, что разновидностей крови больше, она может не подходить и по другим факторам — но это уже было решаемо, так как стали создаваться «хранилища» разных групп крови, где каждому пациенту можно было подобрать нужную ему кровь.