Перед прощанием провел с Памбургом несколько вечеров, расписывая возможные ситуации и предостерегая от утечек технологий. Впрочем, шила в мешке не утаить. По крайней мере — долго.

Обе канонерки уводили с собой все транспорты и один патрульный клипер. Транспорты сидели в воде чуть ли не по самый фальшборт, эскадра, выйдя в Северное море, двигалась медленно и печально, курсом на север. Почему не на восток, где лежал проход в Балтику? Просто спешил до осенних штормов разгрузить транспорты, и решить последнюю задачу, запланированную на эту кампанию — эскадра шла к небольшому рыбачьему поселку Леруик на Шетландских островах. Этой осенью твердо решил замкнуть северную дугу военно-морских баз — Висбю — Леруик — Тромсе позднее добавив в эту дугу Сальтхольм. Южная дуга баз на Мальте и Гибралтаре пока не требовала расширения — у нас просто столько кораблей и персонала нет. Правда, для Леруика тоже нет ни того, ни другого — но больно случай удобный, такого случая может позже и не представиться.

Юридически у меня на руках был согласованный план кампании, по которому Шетландские острова отходили России. И то, что это все вилами по воде писано — меня уже мало волновало. Надеюсь, пару лет у нас есть, чтоб там закрепится — а потом пусть попробуют нас сковырнуть. Острова там большие, с удобными каменистыми бухтами, климат, благодаря Гольфстриму, должен быть вполне мягкий. Например, находясь на широте Петербурга, острова не ведают зимы — снег там падает, но быстро тает, при этом температура редко когда опускается ниже ноля, держась обычно от +5 градусов до +20. Откуда такие подробности про богом забытые острова? За это отдельное спасибо Ганзе — они, в пору своего расцвета, успели отметиться и там. Вообще, в архивах Ганзы имелось столько стратегических, хоть и устаревших, сведений — что только ради них можно считать оправданными все вложение в эту организацию.

Эскадра шла вдали от берегов, добавляя работы навигаторам, тщетно выглядывающим небесные ориентиры на затянутом облачностью небосклоне. Шли по счислению — даже интересно, попадем или нет — острова то относительно небольшие, около тысячи квадратных километров всего. Для примера — дойти от Темзы до Леруика это как стрелять из лука со ста метров по мишени диаметром полметра. Попасть, теоретически, можно, но есть один нюанс — стрела эти сто метров будет лететь седмицу, и как за это время поменяется ветер — ни один предсказатель не поведает. Вот в этом и таиться основная проблема навигации этого времени. Компас да секстант. А если облака на небе сплошной пеленой? По компасу? Так компас ведь не покажет, что течение корабли вбок тащит.

При этом опытные капитаны как-то умудрялись ходить вне видимости берегов и приходить куда надо. У них вырабатывался личный, биологический компас — видимо в седалище. Вот этим и занимался, гоняя навигаторов и заставляя, по очереди, разные корабли прокладывать курс, обещая всем, что если промахнемся мимо островов — зимовать будем во льдах.

Почему, тогда, было не пойти каботажем вдоль побережья британского острова? Не хотелось нарваться на корабли англичан из не зачищенного Эдинбурга — снарядов у нас оставалось только торжественный салют им отдать, а сбежать от противника помешают наши транспорты — проще было не рисковать.

Тем не менее, чужие паруса иногда мелькали на границе видимости, но к нам не приближались — плаванье проходило скучно и размеренно. По крайней мере, от устоявшейся размеренности, у меня создалось впечатление, что по моим походам в сортир стали сверять корабельные склянки. Лекари организовали поточное производство отваров, систематически обчищая все суда эскадры, а мне приходилось потреблять все эти литры, чтоб добро не пропадало.

В середине пятого дня похода по левому борту проступила земля. Навигаторы начали клясться, что для нашей цели еще рано, и консилиум постановил, что видимая земля это «нос» Шотландии, далеко выступающий в Северное море. Навигаторы покаялись, что переборщили с поправками на течение и заверили, что уж теперь то они сделают все, как надо, благо появился ориентир для корректировки. Все это время про себя ухмылялся — вот всегда так с навигацией. А кто сказал, что это был «нос»? У нас ведь лоций побережий нет, силуэты сравнивать некому.

Тем не менее, эскадра бодро довернула на северо-восток, и вяло побежала по волнам, продираясь сквозь постепенно усиливающийся ветер, приправленный дождевыми зарядами. Как не удивительно, мне, при этой погоде, стало лучше. Мне вообще в море становится лучше. Надо будет записать в завещании, чтоб похоронили в океане.

Переход от «носа» до Леруика занял чуть меньше трех суток — уж очень медленно шли. Опять промахнулись мимо островов, оставив их по левому борту — благо, остров вытянут в длину вдоль нашего курса и нас просто сдуло на его побережье.

Согласно картам ганзейцев, Леруик стоит в проливе между основным островом архипелага из более чем сотни островков, и большим островом, прикрывающим пролив с востока. Между островами пролив еще и расширяется в бухту. Не удивительно, что первый поселок встал именно в этом месте, несмотря на колоссальное множество бухт, и заливов в архипелаге.

Все, что нам оставалось — идти вдоль восточного побережья основного, и самого крупного острова, поднимаясь на север, пока не найдем бухту.

Острова радовали. Уже два десятка километров по лагу мы шли вдоль побережья, то вздымающегося крутыми высокими горами, то раскидывающегося лугами. Мои некоторые сомнения, что базу тут будет дорого содержать, постепенно успокаивались — пшеницу тут может, и сложно растить, но картошка и барашки с коровами приживутся однозначно. Не говоря уже про то, что рыбы в море полно. Будем, как в Норвегию, возить сюда зерно и вывозить шерсть с рыбой. Посмотрим.

Из своей истории, про острова почти ничего не знал. Более того, и узнал то про них только когда собирался заводить собаку. Ведь именно на этих островах вывели специфическую породу — шетландскую овчарку. Не шотландскую, а именно шетландскую. Разница в размере. Шотландцы вывели знаменитую колли, а шетландцы вывели не менее знаменитую шелти — колли в миниатюре. Тогда еще, помню, хихикал, что на шетландских островах колли было нечем кормить, и островитяне вывели породу помельче, которая ест немного, но во всем остальном не хуже колли — такая же сообразительная, меховая и ласковая, способная служить отличным пастухом, как овцам, так и детям. Самое то для островных пастбищ, не имеющих крупных хищников, и малогабаритных квартир моего времени. Шелти тогда так и не завел, а память об островах осталась.

Теперь, высматривая в бинокль особенности местности, думаю, что не так уж и нечего есть островитянам. Если завезти на острова тысяч двадцать крестьян — они запросто прокормят тысяч десять контингента базы, то есть, найдем место примерно на полтора десятка судов и два полка морпехов, дежурящих в нескольких фортах. А форты тут, судя по прибрежным утесам, можно сделать абсолютно неприступными, вплоть до выдалбливания в скалах казематов и установке сверху броневых колпаков башен орудий береговой обороны. Рядом с ними еще несколько щелей ДОТов — и штурмовать базу можно будет до второго пришествия или окончания боеприпасов. Вот уж, воистину, твердыня может получиться. Лишь бы ей припасов хватило до подхода основного флота — что опять упирается в проблему радиосвязи. Мне вообще, с этими войнушками, дадут поработать спокойно?!

Леруик нашли очень удачно, еще засветло. Ходить по этим акваториям в темноте и без лоций чревато скоропостижным свиданием с Нептуном. Камни тут торчат везде, где нельзя — живо напоминая акваторию Аландских островов. Записал в планы оставляемых на базе навигаторов — обследование островов с составлением подробных карт, в том числе и карт акватории. Как они это будут делать, при постоянно закрытом облаками небе — их дело. Пусть хоть линейкой меряют от опорных точек. Главное, чтоб результат был. Перечитал этот пункт, в планах работ, и решил не строить из себя самодура, а прислать на базу еще и бригаду топографов. Задумался, где мне ее взять. Только если со строительства Петербурга снимать. С кадрами просто катастрофа. Нормально и планомерно расширяется у нас только Уральский завод — остальные предприятия постоянно обираются, с них выкачивают специалистов, и заводы лихорадит. Надо попробовать убедить Петра, что на сегодня вопрос кадров у нас самый больной — не решим его, и страна обвалится, под набираемым политическим и экономическим весом без всяких противников, при этом армия с флотом нам ничем не поможет. Хотя … если демобилизовать часть обученной армии, то частично закроем кадровые дыры. Но подозреваю, Петр не даст расформировывать самые боеспособные части.