Она провела рукой по шелку юбки, и браслеты снова звякнули. Да, этот звук был интригующим. Шелк провалился между ее бедрами, контрастируя с их молочной белизной — конечно, женщина могла бы обнажить их полностью.

Она уперла руки в бедра. Туво Авзоний не остался равнодушным к ее прелестям.

— Тебе недостает только клейма и ошейника, — пробормотал он.

Женщина подняла голову, прищурившись от яркого света.

— Нет, ничего, — сказал он, видя вопросительное выражение ее лица. — Я позабыл твое имя.

— Сеселла, — сказала она. — Сеселла Гарденер.

— Ты думаешь, что ты из «одинаковых»?

— Нет, я не считаю себя такой, — возразила она. — Я никогда не думала, что принадлежу к «одинаковым».

Он взглянул на женщину, не желая этого делать, но все-таки не в силах отвести глаза. Он понял, какой притягательной может быть женщина. Ему было необходимо оставаться сильным, твердо помнить о своей цели.

— Встань, — приказал он. Женщина поднялась. — Нет, ты не из «одинаковых».

Только порядочные женщины могут быть «одинаковыми», напомнил он себе. Какой хрупкой казалась эта женщина по сравнению с ним, какими округлыми, белыми и возбуждающими были ее плечи… Внезапно он с раздражением понял, что эта женщина не имеет права оказывать на него столь сильное влияние.

— Мне было так трудно найти этот дом, — вновь сказала она. — Я думала, район будет более приличным. Здесь улицы плохо освещены, как в настоящей трущобе.

Туво Авзоний не стал объяснять ей, что это за район. Сойдет для нее, думал он. Женщина снова оглядела комнату — она казалась недовольной. Она брезгливо взглянула на бурые пятна на потолке, прищурив глаза от света лампы.

— Хорошо еще, что не идет дождь, — заметила она. — Кажется, здесь протекает потолок.

— Может, его уже починили, — возразил Туво Авзоний.

— Потолок слишком высокий.

— Это же летняя планета, — объяснил Туво Авзоний. — Дома здесь строят так, чтобы в них было прохладнее, а нагретый воздух поднимался к потолку.

— Да, — она опустила голову.

— Кажется, комната тебе не по вкусу?

— Я ожидала увидеть совсем другое, — призналась она.

Да, женщина вполне сознавала свою власть, но он мог быстро все повернуть по-своему.

— Думаю, и здесь все будет чудесно, — заметил он.

Эта реплика чем-то встревожила женщину. Конечно, он напомнил ей, что она сама явилась сюда по его желанию. Кажется, задуманный план удается, радовался он про себя.

— Тебе нравится этот стол? — спросил он. Женщина мельком взглянула на темную поцарапанную полировку.

— Вы ведь не собираетесь заставлять меня забираться туда? — обеспокоенно спросила она.

Она явно теряла уверенность в своих силах.

— Конечно, нет, — поморщился Туво Авзоний, как будто эта мыс ль показалась ему отвратительной. Однако это была идея — развлечься с ней на большой крышке стола.

Он почти жалел о своей принадлежности к «одинаковым». Власть опять оказалась в руках женщины, и он с неудовольствием отметил это.

— У вас нет ничего поесть или выпить? — спросила она.

— Это ни к чему.

— Вы хотите, чтобы я легла в постель? — настороженно спросила она.

— Нет.

— Нет? — удивилась женщина. — Не понимаю. Что же я должна сделать?

— Подойти к кровати, встать рядом с ней и ждать дальнейших приказаний.

— Здесь в полу есть кольцо, — заметила она.

Туво Авзоний подошел к туалетному столику и с резким стуком выдвинул верхний ящик. В ящике звякнул металл. Он вытащил прочную У-образную цепочку в два фута длиной, с кольцами на всех трех концах.

Туво Авзоний бросил цепь в изножье кровати, а потом ногой подвинул половик к кольцу в полу. Так, решил он, женщине будет удобнее.

— Сейчас ты снимешь всю одежду, ожерелья, браслеты и прочее.

— Хорошо, — кивнула она и тут же спросила: — А почему вы повернулись ко мне спиной?

Он не ответил. Как она могла задать такой глупый вопрос? Разве он мог смотреть на нее, разве решился бы на это? Почему он вообще должен на нее смотреть — разве ей не известно, что такие мужчины, как он, выше своих желаний?

Она завела руки за шею, сняла ожерелье и улыбнулась сама себе. Ей нравилось раздеваться, обнажать свое тело и во всем великолепии открывать его мужчине — она могла делать это по праву рождения и могла понять, насколько ценят ее мужчины, каким сокровищем она становится для них, каким изумительно совершенным и безумно желанным существом. Она знала, что за таких женщин, как она, мужчины вступают в поединки и убивают друг друга. Они жаждут обладать такими женщинами, покупают и продают их.

Она положила ожерелье на кровать.

— Никто не знает, что я здесь. — Она думала, что ему нужно такое подтверждение.

— Это неважно, — ответил Туво Авзоний.

Она стянула браслеты с левой руки, потом с правой, и положила их рядом с ожерельем. Туво Авзоний слышал, как звякнули друг о друга браслеты. Она потянулась к застежке на спине.

— Вы не смотрите на меня, — с упреком произнесла она, кладя лиф на постель.

Она взялась за тонкий черный шнурок, который поддерживал похожие на юбку полотнища алого шелка. Юбка была надета на ней так низко и соблазнительно, так колыхалась от малейшего движения, словно это была одежда рабыни-танцовщицы.

Она смутилась и внезапно отвернулась на случай, если мужчина решит взглянуть на нее. Пусть он будет ослеплен ее красотой.

Развязав шнурок, она сложила шелковистые полотнища и аккуратно расправила их на постели.

— Я разделась, — сказала она.

— Что?

— Я разделась, — громче повторила женщина.

— Полностью?

— Да.

— Встань на колени на половик в ногах кровати, — приказал Туво Авзоний. — Ты можешь дотянуться до цепи?

— Да.

— Это V-образная цепь с тремя открытыми браслетами, — объяснил он. — Перед тобой в пол ввинчено кольцо. Прикрепи себя к нему. Это надо делать так: кольцо на нижней перекладине буквы «V» прикрепи к кольцу в полу и защелкни его. Два другие кольца застегни у себя на запястьях. Понятно?

— Да.

Туво Авзоний прислушался. Раздались три отчетливых щелчка — один за другим.

Он услышал, как женщина дергает цепь — видимо, ею внезапно овладел панический страх.

— Я закончила, — шепнула она.

В этом он не сомневался — она наверняка рассчитывала, что он станет проверять, все ли браслеты надежно замкнуты и прочно ли они охватывают ее запястья.

— Мне можно говорить? — вдруг спросила она.

Туво Авзоний удивился, что женщина спросила разрешения, но потом решил, что в таком положении она была смущена и не решалась заговорить сама. Что, если в это время от нее требуется только молчание?

— Конечно, — сказал он.

— Раньше вы говорили, что мои духи могли унюхать мужчины на улице…

— Вполне возможно.

— Интересно, что это значит, — сказала она.

— Только то, что тебе бы больше подошли другие духи.

— Не понимаю, — удивилась женщина.

— Духи шлюх или рабынь, — добавил он.

— О! — В ее возгласе не было ни согласия, ни протеста. — Мне только хотелось попробовать, что значит пользоваться духами, — объяснила она.

— Когда-нибудь ты узнаешь, — сказал он.

— Не надо так шутить, — попросила женщина.

Туво Авзоний промолчал.

— Но до чего такие вещи возбуждают женщину! — заметила она. — Какой беспомощной они делают ее!

— Уверен, что твои духи можно было принять за открытый призыв, — сказал Туво Авзоний.

Она издала еле слышный беспомощный звук, смешанный со звоном цепей.

— Вы же не собираетесь после всего этого сообщать в мою компанию? — тревожно спросила она.

— Конечно, нет, — ответил Туво Авзоний.

— Спасибо, — с облегчением проговорила женщина.

Это будет совсем необязательно, думал Туво Авзоний. Женщина зашевелилась.

— Я беспомощна, — пожаловалась она.

— Да.

— Впервые мужчине удалось получить власть надо мной, — призналась женщина.

— Но не в последний раз.

— Вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей?