Город накрыла метель. Сильный ветер превращал снегопад в хаотичную круговерть. Крупные хлопья бились в стекло. От рассохшихся рам заметно сквозило. Натянув рукава джемпера до кончиков пальцев, я следила за преподавательской парковкой внизу.

Красная малолитражка нервно дергалась, пытаясь выбраться на дорогу. Машинка тыркалась взад-вперед и грозила бампером покарябать бок шикарного спортивного БМВ. Мысленно я умоляла неумеху въехать в автомобиль Заккари и злорадно представляла перекошенную гримасу блондина при виде отменной вмятины.

К сожалению, чем закончилась автомобильная драма, узнать не вышло — раздался звонок, и в коридор из аудиторий повалил народ. Из кабинета, где проходили занятия у магистров последнего курса, выбирались гомонящие молодые люди. Когда появился Заккари, то я быстро слезла с подоконника.

— Какая неожиданность, — приближаясь, промурлыкал блондин. — Кого-то ждешь?

— Угу. — Я вытащила футляр с подвеской из бокового кармана на рюкзаке и протянула ему. — Держи.

Парень немедленно состроил восхищенный вид.

— Ты решила сделать мне сюрприз?

— Я решила вернуть твой сюрприз, — презрительно скривилась я. — Забери. Можешь себя поздравить с победой. Мы с Филиппом поссорились.

— Это, конечно, чрезвычайно приятная новость, но что-то я не очень понимаю, — улыбаясь мне, как чокнутой, Зак состроил недоуменный вид.

— Хватит кривляться! — проворчала я, по-прежнему протягивая коробочку. — Мне несложно напомнить, что утром ты прислал эту побрякушку!

— Серьезно? — С брезгливой гримасой Заккари разглядывал футляр.

— Разве я смеюсь?

Вообще-то, очень сложно источать надменность, когда приходится задирать голову, дабы заглянуть в бесстыжие глаза оппонента.

— А почему ты решила, что это я? — С нахальной ухмылкой Зак сделал ко мне шаг. — Это мог быть твой кудрявый друг, поразительно похожий на мертвеца.

Ведьмак прикрыл меня от снующих студентов, но стоял так близко, что я невольно прислонилась спиной к подоконнику и прижала к животу рюкзак, дабы создать видимость свободного пространства. Искренне хотелось, чтобы Зак перестал ломать комедию, забрал пошлый подарок и, наконец, позволил нам обоим убраться из-под перекрестных взглядов институтских сплетников.

— Во-первых, — принялась перечислять я, — ты всегда рад подразнить Филиппа. Во-вторых, Ян не знает, где я живу, а подвеску доставили ко мне домой.

— И ты моментально предположила, будто тебя одарил именно я? — Если бы блондин стал тонуть в собственном ехидстве, то ему бы не помог ни один спасательный круг. — Во-первых, я бы никогда не купил подобную безвкусицу в дешевой коробке. — Он послал мне снисходительный взгляд. — Во-вторых, я бы никогда не подарил украшение девушке, которую кривит от самого вида украшений.

Признаться, красавчик высказывал доводы столь уверено, что я несколько засомневалась в своей правоте и проглотила заготовленную заранее обличительную тираду.

— Ты расстроилась? — усмехнулся блондин, похоже, внутренне корчась от издевательского хохота.

— Ну, раз ее некому вернуть… — Безразлично пожав плечами, я выбросила футляр в урну.

Крышка распахнулась, из коробочки вывалились уродливая подвеска и открытка. Вместо того, что плюхнуться на дно мусорной корзины, где им и было место, они зависли в воздухе. Жемчужина медленно вращалась вокруг своей оси, жгутом заворачивая серебристую цепочку. Я испуганно покосилась на народ в коридоре, но люди не замечали, ни на нас с Заком, ни волшебным образом плавающие, как в невесомости, предметы.

Блондин подхватил открытку и скользнул по ней быстрым взглядом.

— «Будешь моей Валентиной?» — иронично продекламировал он и сморщился. — Прелестно. Мой братец тоже оценил?

В ответ я только презрительно фыркнула.

— Скажем, если бы я предложил тебе нечто подобное, — издеваясь, он продемонстрировал надпись на открытке, — чтобы ты сделала?

— Умерла бы от счастья.

— Может, для спокойствия Фила нам действительно стоит подружиться? Я бываю очень милым.

— Только редко, — сардонически хмыкнула я. — Как раз для спокойствия Филиппа тебе стоит держаться от меня подальше.

— Не пожалеешь?

С нахальной ухмылкой Заккари окинул мою фигурку нарочито оценивающим взглядом. Вероятно, предполагалось, что от вождения у меня затрясутся колени, забьется сердце, и польется неиссякаемый поток благодарностей за широкий жест.

— Говоря «подальше», — словно непонятливому ребенку пояснила я, — имеется в виду, как можно дальше. Так далеко, чтобы мы даже не встречались.

— То есть, ты сейчас заявила, что нам друзьями не стать?

— Ты тугой на оба уха или просто притворяешься?

— Ну, ладно. — Зак беззаботно пожал плечами. — Учти, второго шанса не будет.

Цепочка с подвеской стремительно раскрутилась и аккуратно легла на бархат. Крышка захлопнулась, и блондин ловко подхватил парящий в воздухе футляр.

— Верну Маргарите. — Он усмехнулся. — Даже не подозревал, что у девушки с ее внешностью настолько плохой вкус. Я разочарован.

Так значит подвеска — происки ведьмы-приживалки?! Намек понят — это война!

— Счастливо, Александра. — Заккари освободил дорогу.

Я забросила на плечо рюкзак и, сделав пару шагов, неуверенно оглянулась через плечо. Ведьмак уже отдалился.

— Зак!

Обернулось несколько человек, и только потом блондин неохотно, с недоуменным видом обратил на меня внимание. Дескать, если мы все выяснили, что ты еще хочешь, приставучая?

— Спасибо, что помог мне тогда…

Он задумался, будто не понимая, за что именно удостоился благодарностей, а потом хмыкнул:

— Расслабься, я уже жалею.

У меня вытянулось лицо, все добрые чувства моментально испарились. Чтобы не случилось, Заккари Вестич был невыносим!

— Ты знаешь, как сильно хорошие поступки бьют по банковскому счету? — с деланным возмущением вопросил он. — Честное слово, лучше бы я тебе побрякушку купил. Дешевле бы вышло!

Я только покачала головой и картинно закатила глаза.

— Увидимся! — Подмигнул он.

И мы разошлись в разные стороны, как и положено давним врагам, неожиданно почувствовавшим друг к другу в высшей степени возмутительную симпатию.

Проведя большую часть перерыва за объяснением с ведьмаком, я бросилась в столовую, где договорилась встретиться с Катериной. Кафетерий трещал по швам от наплыва народа. Воздух пах несъедобными котлетами. Стоял вокзальный гвалт, звенели приборы, то и дело, раздавались взрывы смеха и, между делом, доносилась ругань поваров из кухни.

Подруга в компании двух приятельниц заняла удобный столик в самом центре зала. Заметив меня, Катя помахала рукой.

— Ты чего так загадочно улыбаешься? — полюбопытствовала она, убирая сумку со свободного стула.

— Улыбаюсь? — С вопросом я покосилась на ее сокурсниц — двух особ, строивших из себя современных готов. Одетые в черные наряды, с густым макияжем и выбеленными пудрой лицами, девушки словно бы сбежали со съемок фильма ужасов.

На мой вопрос они синхронно кивнули. Стараясь скрыть неловкость, я схватила стакан с чаем и сделала шумный глоток.

Улыбаться из-за Заккари Вестича?! Даже мысленно подобное предположение прозвучало неприлично!

— Как дела у Зака? — ковыряясь вилкой в овощном салате, будто невзначай оборонила Катюша.

— Понятия не имею! — Фальшиво протянула я и исключительно нервно отхлебнула чая. Щеки горели кумачами.

— А о чем вы с ним так мило беседовали половину перемены?

Я подавилась. Дыхание перехватило. От натужного кашля заслезились глаза. Пока я не расплескала весь чай по столу, подружка с деловитым видом забрала из моих рук стакан.

— Постучать? — любезно предложила одна из «близняшек». Я только судорожно потрясла головой.

Наверное, побоявшись, что каверзными вопросами доведет меня до инфаркта, Катюша переключилась на обсуждение грядущей премьеры фильма с участием Елизаветы Вестич. Болтушка являлась страстной поклонницей актрисы, но не догадывалась, что Лиза — сводная сестра Филиппа, и мы довольно близко знакомы.