Поэтому когда Джесси почувствовала, что Бен отыскал бретельки купальника и потянул их вниз, она не нашла ничего лучше, как помочь ему. В результате через мгновение ее обнаженная грудь оказалась прижатой к мускулистому торсу Треверса.

Бен опустил взгляд на упругие выпуклости, а потом наклонился и стал покрывать их частыми поцелуями. Через мгновение он сжал губами сосок. Ощущение, испытанное Джесси в это мгновение, было таким сильным, что ей показалось, будто ее от макушки до пят пронзило молнией. Небесный огонь словно опалил ее сладко замершее сердце. Вскипевшая кровь нежным пламенем разлилась по венам…

Джесси открыла рот, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха, но вместо этого из ее груди вырвался стон наслаждения.

– Джесс… – шепнул Треверс, поднимая голову и вглядываясь в ее лицо. – Джесс? – повторил он вопросительно.

Она знала, о чем он спрашивает, и, откинув назад голову, выгнув изящную шею, дала ему понять, что согласна на все, что сжигает за собой мосты. К этому времени оба уже переступили ту грань, которая могла удержать их от дальнейших действий, о которых в будущем они, возможно, станут жалеть.

Не размыкая объятий, Джесси обвила ногами талию Бена. С его губ сорвался хриплый стон, и он подхватил ее и еще крепче прижал к себе. В ту же секунду она ощутила твердое прикосновение его напрягшейся плоти.

Тогда Джесси вновь опустила ноги, нащупав дно, и быстро избавилась от купальника, к которому вскоре присоединились под водой сброшенные Треверсом плавки.

После этого она, дрожа от бушующей в ней страсти, обняла Бена руками и ногами и прильнула к его губам. Он с готовностью ответил на поцелуй, а еще через минуту медленно вошел меж разведенных бедер Джесси. Наслаждение, охватившее обоих, было столь велико, что они одновременно вскрикнули.

– Бен… – выдохнула Джесси, открывая глаза и словно моля, чтобы он отделился от нее и отпустил.

Но нет! Треверс покачал головой и накрыл губы Джесси новым поцелуем. И в этом чувствовалась вся его неприкрытая страсть и прямолинейная мужская сила.

На один короткий миг в душе Джесси возникло острое желание признаться ему в любви и связать себя с Беном навеки, но вместо этого она оторвалась от его губ и прошептала:

– Отнеси меня к краю бассейна…

А когда Треверс выполнил ее просьбу, медленно передвигаясь в воде, она откинулась назад, облокотившись о прохладный кафель, которым была выложена кромка бассейна, и позволила произойти тому, что неминуемо должно было случиться.

Тяжело и прерывисто дыша, Бен начал двигаться внутри нее. Сначала медленно, словно ему хотелось растянуть минуты сладкой неги до бесконечности, а потом все ускоряя ритм, все крепче сжимая ягодицы Джесси. Он придвигал ее к себе и вновь отстранял, словно нанизывая на свою разбухшую плоть. Джесси опиралась на локти и вскрикивала каждый раз, когда Бен проникал в нее. Непереносимое удовольствие исказило ее голос, и он звучал непривычно низко и хрипло.

Через некоторое время она подняла ноги и устроила их на плечах Треверса. Совершенно потрясенный ее действиями, Бен ощутил новый прилив желания, его движения участились, потеряли плавность и приобрели дополнительную силу. Все тело Джесси сотрясалось от мощных толчков, напряжение внутри нее нарастало. В какой-то момент оно достигло пика, и она будто провалилась куда-то, перестав осознавать, где находится и кем является. Единственным, что осталось доступным пониманию, было ощущение судорожных сокращений внутри нижней части тела, доставлявших ей пронзительное наслаждение.

Едва отзвучал ее долгий, наполненный чувственными интонациями крик, как тут же сдавленно вскрикнул Треверс. Несколько мгновений он стоял, замерев от блаженства и запрокинув голову, безучастный ко всему окружающему. В этот момент, казалось, утихли все звуки в мире. Не доносилось ни плеска волн, ни шелеста листвы, ни писка встревоженной пичуги, и даже легкое дуновение океанского бриза совершенно прекратилось.

Джесси опустила ноги и встала на дно. Только после этого она осмелилась посмотреть на Бена. Он продолжал стоять с закрытыми глазами, и Джесси вглядывалась в него, пока не почувствовала, что, несмотря на высокую даже ночью температуру воздуха, ее начинает бить дрожь. Очевидно, это была нервная реакция. Власть телесного вожделения кончилась, уступив место осознанию существующей реальности. Джесси вспомнила, что Треверс до сих пор ничего не знает о ее лжи. Ему даже в голову не приходит, кого он обнимал только что.

Все-таки не стоило им заниматься любовью! Любовь подразумевает наличие между двумя людьми взаимного доверия. Она требует честности и уважительных отношений. А Джесси отбросила эти соображения в сторону только потому, что в ней вспыхнули плотские желания.

Похоже, Бен в эту минуту думал о чем-то подобном. Открыв наконец глаза, он взглянул на Джесси, а вернее сквозь нее, и ей невольно подумалось о том, что за всю жизнь она не встречала такого пустого и безжизненного взгляда.

Через минуту Треверс медленно провел рукой по лицу, словно желая стереть память о случившемся, и процедил сквозь зубы:

– Проклятье!

Сердце Джесси будто сжала чья-то безжалостная рука, горло свело от подступающих рыданий. Она молча обогнула Бена, сильно оттолкнулась ногами от дна и нырнула вглубь. Проплыв под водой достаточно большое расстояние, Джесси вынырнула у противоположного края бассейна, после чего поднялась по металлической лесенке, схватила свисавшее со спинки ближайшего плетеного кресла полотенце, обернулась им и направилась к аллее, ведущей к дому. Она не оборачивалась и не знала, что делает Треверс. Сегодня ей больше не хотелось видеться с ним. Джесси опасалась того, что могла прочесть в его глазах.

Утром грустные мысли Джесси были развеяны встречей ее сынишки со щенком. Едва завидев Фэтти, мальчик просиял от радости. Огласив кухню восторженным визгом, он опустился на колени с очевидным намерением поползти под стол, где щенок грыз старую туфлю Мейбл. Джесси не стала препятствовать сыну.

Щенок тоже заметил Денни. Оставив свою забаву, он бросился мальчику навстречу. Мейбл, наблюдавшая за тем, как происходит знакомство двух малышей, покачала головой.

– Глядя на эту парочку, можно подумать, что они являются молочными братьями. Денни давно уже не выглядел таким счастливым. А щенок как будто улыбается!

Они еще долго любовались забавной сценой, не замечая, что за спиной отворилась дверь.

– Джесс! – прозвучал голос Треверса.

Обе женщины обернулись. Джесси затрепетала от волнения, изо всех сил стараясь не выдать себя. Сегодня Бен показался ей по-военному подтянутым, как, впрочем, и подобало полковнику. Он ничем не напоминал того человека, с которым она занималась вчера любовью.

– Джесс, мне необходимо поговорить с тобой. Я прошу пройти в библиотеку.

– Но мы еще не завтракали, – тихо возразила Джесси.

– Немудрено, – заметил Треверс, приближаясь к Денни и Фэтти. Потом он наклонился и поднял щенка. Тот, словно сообразив, что его судьба снова повисла на волоске, принялся с не меньшим азартом приветствовать хозяина виллы. – Если я не унесу отсюда щенка, то вам не удастся позавтракать до самого обеда. Покорми Дена, Джесс, и приходи ко мне в библиотеку.

Спустя некоторое время, оставив Денни с Мейбл, Джесси направилась к Треверсу. Однако в библиотеке его не оказалось. Заметив, что застекленная дверь, ведущая во внутренний двор, распахнута, Джесси выглянула наружу.

Бен стоял, засунув руки в карманы брюк, и наблюдал за играющим в траве Фэтти. Подождав несколько минут, Джесси кашлянула. Треверс вздрогнул и обернулся.

– Я не слышал, как ты подошла, – сухо заметил он.

– О чем ты хотел поговорить со мной? – сдержанно поинтересовалась Джесси.

– О щенке. Я принял решение, – заявил он и замолчал, снова устремив взгляд на Фэтти. У Джесси появилось ощущение, что сейчас она услышит что-то неприятное. Наступила напряженная пауза, затем Треверс продолжил: – Твой питомец может остаться.