Иностранцев удивляло единовластие российского государя. Барон Герберштейн [67]отмечал: «… жизнь, достояние людей, мирских и духовных, вельмож и граждан, совершенно зависит от его воли… русские уверены, что великий князь есть исполнитель воли Небесной. Обыкновенное слово их: «так угодно Богу и государю»; «ведает Бог и государь». Усердие сих людей невероятно. Я видел одного из знатных великокняжеских чиновников, бывшего послом в Испании, седого старца, который, встретив нас при въезде в Москву, скакал верхом, суетился, бегал, как молодой человек; пот градом тек с лица его. Когда я изъявил ему свое удивление, он громко сказал: «Ах, господин барон! Мы служим государю не по-вашему!».

Никто из приближенных не мог перечить государю. Сами советники заявляли, что все, что делает государь, он делает по воле божьей. Поэтому и сам государь, когда к нему обращались с просьбами по какому-нибудь делу, например, просили за пленного, отвечал: «Если бог повелит, то освободим».

По этому поводу Герберштейн восклицает: «Неизвестно, или народ по своей загрубелости требует себе в государи тирана, или от тирании государя самый народ становится таким бесчувственным и жестоким» {68}.

Бездорожье России. Москва

Путешественники того времени говорили о России как о малонаселенной стране по сравнению с другими европейскими странами. В России были редкие поселения, она изобиловала степями, непроходимыми лесами, пустынными, едва обозначенными дорогами. Иноземцы с ужасом говорят о наших распутицах, шатких мостах, неудобствах в пути и опасностях. Но в то же время они с похвалой отзываются о нашей почтовой службе. Из Новгорода в Москву, например, можно было добраться за 72 часа. Проезд 20 верст стоил 6 денег. На учрежденных ямах [69]было множество лошадей. Усталых лошадей бросали на дорогах и брали свежих в ближайшем селении или у проезжих.

Ближе к столице путешественники уже встречали больше поселений и людей. По дорогам двигались обозы, поля и луга были обработаны и ухожены.

Итальянский дипломат Амброджо Контарини [70], который посетил Москву в 1476 г., писал: «Город Москва расположен на небольшом холме; он весь деревянный, как замок, так и остальной город. Через него протекает река Моско. На одной стороне ее находится замок и часть города, на другой — остальная часть города. На реке много мостов, по которым переходят с одного берега на другой…» {71}.

Но уже менее чем через полвека Москва поражала блеском куполов многочисленных храмов. Впечатляли красотой башни и белые кремлевские стены. Редкие каменные здания окружали деревянные дома, утопающие в зелени садов.

На Яузе стояло много мельниц. Некоторые улицы были узкими и грязными, но из-за большого количества садов и чистого воздуха в Москве не знали заразных болезней. По сведениям, которые приводит Н.М. Карамзин, в 1520 г. в столице насчитывалось 41 500 домов и предположительно более 100 000 жителей. Самые знатные люди, митрополит, князья и бояре жили в Кремле и в огромных домах на разных улицах.

Кузнецы и другие ремесленники жили в слободах на большом расстоянии друг от друга, так как они пользовались огнем и могли быть опасны в пожарном отношении.

Москва не была достаточно укреплена стеной или рвом, но в некоторых местах она перекрывалась положенными поперек бревнами и ночью покой граждан оберегали сторожа и после определенного часа никто пройти эту преграду не мог. Если кого-то после запретного времени ловили сторожа, его били, обирали или сажали в тюрьму, конечно, если это не был человек именитый. Таких людей сторожа обычно провожали до их жилищ.

Падение Новгородской республики

Важным нравственным событием второй половины XV в. явилось падение Новгородской республики.

Новгородцы гордились своей независимостью в течение веков. Как государство Новгородская республика возникла в первой половине XII в. и имело самостоятельное вечевое правление.

Новгород известен был в России и Европе как государство народное, имевшее демократическое правление, так как вече было не только законодательной, но и высшей исполнительной властью. Вече избирало и меняло не только посадников, тысяцких, но и князей. Новгородское вече, конечно, не могло не зависеть от власти князей и епископов, но народное влияние было преобладающим и не распространялось разве что только на княжескую дружину.

Область Новгорода Великого занимала северо-западную часть России до Белого моря и Уральских гор и включала Псковскую, Архангельскую, Пермскую, Тверскую, Ярославскую, Вятскую и некоторые другие области.

В Новгород стекалось огромное количество купцов из Литвы, Польши, Швеции, Дании, Германии. Во владении Новгорода находились Двинское и Вологодское княжества, ему также принадлежала половина Торжка, и они приносили значительную прибыль от мехов, воска, меда и обилия рыбы. Иностранцы привозили металлы, соль, сукна, полотна, вино и др.

С усилением Литвы новгородцы искали в ней опору против Москвы, хотя в борьбе московских князей с тверскими Новгород занимал сторону Москвы. Военной силы Новгорода часто не хватало, и он откупался деньгами то от Москвы, то от Литвы.

К середине XV в. Новгородская республика стала препятствием на пути феодальной раздробленности на Руси. В ноябре 1471 г. московское войско разбило новгородское ополчение на реке Шелони, и Новгород стал «отчиною» Москвы.

Лишив Новгород свободы, царь приказал перевезти в Московский Кремль и вечевой колокол, который собирал новгородцев на площадь для решения общих дел. Ссылаясь на историка Длугоша [72], Н.М. Карамзин говорит, что Иван вывез из Новгорода несметное богатство, 300 возов серебра, золота, драгоценных камней, а также большое количество тканей, мехов и др.

Так пала Новгородская республика, которая просуществовала более 300 лет. С падением новгородской свободы упала и торговля.

В 1478 г. произошло окончательное включение Новгорода в состав Русского централизованного государства.

Суды и наказания

Иноземцы отмечали простоту наших законов и суда, но вместе с тем замечали, что судьи не боялись и не стыдились за деньги судить в пользу имущего, так что бедный чаще богатого оказывался у нас виновным в тяжбах. Истории известен такой случай. Великому князю Василию донесли, что один московский судья, взяв деньги с истца и ответчика, обвинил того, кто ему меньше дал. Судья, представ перед великим князем, этого не отрицал. «Государь, — сказал он с невинным видом, — я всегда верю лучше богатому, нежели бедному, потому что он меньше нуждается в чужом». Василий в ответ на это только улыбнулся, а судья не понес тяжелого наказания.

Как и в древности, вся законодательная и судебная власть в России того времени принадлежала государю. Мирская власть распространялась и на духовенство. Митрополит жаловался на уголовных судей, которые приговаривали священников к кнуту и виселице, но судьи отвечали, что они казнят не священников, а негодяев по древнему обычаю отцов.

Известно, что в России применяли жестокие пытки для того, чтобы преступник сознался в злодеянии и указал своих подельников. По свидетельству иноземных писателей, воров били по пяткам, обливали ледяной водой, загоняли деревянные спицы под ногти. Если была доказана вина преступника, то его могли и повесить. Но такое суровое наказание применялось не часто и лишь по отношению к самым ужасным преступлениям.

Кража и даже убийство редко карались смертью, если они только не совершались с целью разбоя. Но если кто поймал вора при краже и убил его, то он освобождался от наказания, если доставлял убитого на двор государя и объяснял, как все произошло. Н.М. Карамзин делает заключение, что этот обычай пришел к нам вместе с татарским игом, вместе с кнутом и телесными наказаниями.