Я была вне себя. Вулкан Кассандра был на грани извержения. Я схватила Лекси за руку и вытащила ее в коридор, чтобы нас не слышали мальчики.

– Что ты натворила? – закричала я. – Ты же знаешь, как мне нравится Стюарт!

Лекси попыталась освободиться.

– Кесс, мне больно.

– Как ты могла так поступить, Лекси? Как только у меня появился хоть кто-то!

Я оттолкнула Лекси. Она отлетела к стене и, отскочив от нее как мячик, вновь упала на меня.

– Он пинал моих мурзиков!

– Господи, хватит нести всякую чушь…

– Он привез Снупи, и я пригласила его пройти. Я решила, может быть, он захочет выпить кофе и поговорить о тебе – видишь, прежде всего я думала о тебе, – а потом Снупи сцепился с мурзиками, и мы стали их разнимать, и они набросились на него, и… ну, в общем, пришлось посадить его в шкаф. Но разве это плохо, Кесс? Теперь он станет студентом Пансиона. Мы научим его хорошим манерам. Разве не этого ты хотела?

– Заруби себе на носу, Лекси, Стюарт нужен мне таким, каков он есть. Пансиона больше нет. Я больше не собираюсь никого перевоспитывать, дальше мы будем жить своей жизнью и постараемся подыскать себе парней, с которыми сможем поладить.

Лекси скрестила руки на груди.

– Боюсь, это невозможно. Стюарт уже принят в Пансион, и ему придется пройти курс обучения. Если ты больше не желаешь заниматься Пансионом, это сделаю я.

Я потеряла дар речи. И не знала, как поступить. Единственное, что приходило мне в голову, – оттаскать Лекси за волосы и убежать в горы.

Неожиданно мне на помощь пришел не отец, но тринадцатилетняя Кассандра Сьюзен Френч. Обычно она настроена крайне пессимистично, но на сей раз она взглянула на ситуацию с неожиданной точки зрения.

«У тебя есть выход, – сказала она, и я сразу поняла, что она имеет в виду. – Все проблемы можно решить одним махом».

Провалиться мне на этом месте, она была права. Пусть у нее была маленькая грудь и слишком широкие бедра, пусть ей приходилось брить волосы на верхней губе, которые делали ее похожей на Хуана Валдеса, [29]и все же юная Кассандра Сьюзен Френч была права.

Я послушалась ее. Я не думала, я действовала.

– Послушай, Лекси, – сказала я медовым голосом. – У меня отличная идея.

Сбить с толку Лекси, которая столь же хороша собой, сколь порочна нравом, ничуть не сложнее, чем ее знаменитых мурзиков.

– Правда? – оживилась она. – Ты хочешь пройтись по магазинам?

– И это тоже, – сказала я. – Давай спустимся в подвал и обсудим наши планы.

Урок № 16

Новый курс

С тех пор как я сделала последнюю запись в этом дневнике, прошло почти полгода. Все события изложены прямо и беспристрастно. Перечитав написанное, я хочу попросить у себя прощения за собственные мучения, но прямота и беспристрастность не даются даром. И все же я не собираюсь оплакивать свою горькую участь.

Я долго не заглядывала в свои записи – дел у меня и без того было по горло. Я только что вернулась с церемонии открытия нового клуба Стюарта – он называется «Гратис». Девиз нашего клуба, потрясающе стильного и современного: Никаких тем!Это смущает кое-кого из недалеких клиентов, но такие всегда не прочь выпить, а Стюарт говорит, что размеры прибыли определяет именно спиртное, поэтому ура тупости!

Вместе с Клэр и Стюартом я сидела за большим столом для почетных гостей, напротив сидел Дэниел со своей женой Эммануэль. Она ужасно милая, и мне все больше нравится ее акцент. Теперь, когда я знаю, что Стюарт ее не интересует, мы прекрасно ладим. Недавно их маленькой дочурке Софи исполнилось шесть месяцев, и Дэниел с Эммануэль устроили у себя дома в Палисейдз небольшую вечеринку для самых близких друзей и родственников. В числе прочих там были Шварценеггеры и Шриверы. Мария Шривер оказалась очень славной. Я подарила малышке сервиз для спагетти из настоящего английского фарфора с изображением героев из «Винни-Пуха». Не знаю, едят ли шестимесячные младенцы спагетти, но вкус у девочки надо воспитывать с малых лет.

Мы допоздна сидели за столом, болтая о музыке, кино и упадке кулинарии. Потом нам захотелось потанцевать. Эммануэль извинилась и сказала, что ей нужно в дамскую комнату.

– Я с тобой, – сказала я, поднимаясь из-за стола. У нас давно не было возможности пообщаться; теперь почти все вечера она проводила дома с Софи. Но открытие клуба своего деверя она пропустить не могла.

Закрывшись к кабинке, Эммануэль смущенно сказала:

– После родов мочевой пузырь у меня ни к черту…

– Не расстраивайся, – сказала я. – У меня он тоже ни к черту, а я еще и не думала рожать.

– Не переживай, Кесси, у тебя еще все впереди. – Она слила воду и вышла из кабинки, такая же ослепительная, как всегда. – Мы помыли руки и достали компактную пудру. Я лично позаботилась о том, чтобы строители и архитекторы с должным вниманием отнеслись к дамской комнате; в результате в «Лос-Анджелес мэгэзин» и «Аркитекчерэл дайджест» туалетам «Гратиса» были посвящены целые статьи.

Подводя глаза, Эммануэль повернулась ко мне:

– Кесс, я хочу у тебя кое-что спросить.

– Все что угодно. Но только о том, что случилось после 1994 года. До этого у меня полный провал.

– Почему Дэниел никогда не говорит про Лекси?

Я отложила карандаш для глаз.

– Видишь ли, Мэнни, – теперь я называю ее так, – боюсь, мы никогда не узнаем, что происходило с ним в то время. Ведь он провел у нее в подвале почти семь месяцев. С того самого дня, как она похитила его на вечеринке. Кто знает, что она вытворяла с ним и с другими пленниками.

– И ты об этом ничего не знала? – спросила она. – Даже не догадывалась?

– Как я могла догадаться? Мы были подругами, но… Лекси тот еще фрукт. – Я убрала карандаш и достала румяна. – Знаешь, где она закопала тело Джейсона Келли?

– Кажется, неподалеку от фермы своих родителей.

– Вот-вот. Да еще положила в могилу диск с «Рейнджерами».

Эммануэль содрогнулась.

– Слава богу, что Оуэну удалось сбежать и вызвать полицию. Страшно подумать, что могло бы случиться с Дэнни. Или со Стюартом.

Стюарт охотно и подробно рассказал полиции, как Лекси оглушила его стеклянной вазой, привязала к стулу и заперла в стенном шкафу. Его рассказ подтвердили показания мистера Леонарда Шелби и психоаналитика из Ньюпорт-Бич. Шелби преследовал Лекси в судебном порядке и пропал во время рассмотрения дела, а психоаналитик исчез после того, как порвал с близкой подругой Лекси. Три человека, которые провели в подвале Лекси более значительный срок, не добавили к изложенному почти ничего, однако подтвердили, что рассказ двух названных свидетелей – чистая правда. Выйдя на волю, Оуэн и Алан возобновили нормальную жизнь. Дэниел по возвращении с удивлением обнаружил, что его невеста должна вот-вот родить; сидя в подвале, он понятия не имел, что скоро станет отцом.

Когда детективы обнаружили тело Джейсона Келли, погребенное в Оджаи, на земле, принадлежащей родителям Лекси, последние сомнения на ее счет рассеялись. Помимо шести свидетелей в подвале Лекси были найдены вещественные доказательства ее вины – цепи, наручники и кассовые чеки из магазинов на бульваре Санта-Моника.

Все было бы хорошо, если бы не небольшая загвоздка. Сама Лекси Харт точно сквозь землю провалилась. Копы решили, что, узнав о побеге своих пленников, она сама пустилась в бега. После шести месяцев бесплодных поисков дело пришлось закрыть.

По странному стечению обстоятельств Лекси исчезла почти одновременно с моей матерью. Впрочем, исчезновение мамули заметили не сразу. Когда ее инспектор подал запрос в офис шерифа, интересуясь, почему она вот уже несколько недель не дает о себе знать, ему сообщили, что электронный браслет функционирует нормально и находится у нее дома Когда полицейские взломали дверь в ее квартиру, на них набросились два мелких, лохматых пса. У одного из них на шее был электронный браслет. Судя по всему, кто-то потихоньку подкармливал собак, подсовывая корм под дверь. Собак забрали сотрудники офиса шерифа, и в конце концов ими занялся лейтенант из подразделения К-9 и сделал их первоклассными ищейками для поиска наркотиков. Я слышала, что недавно этим псам удалось перехватить партию героина на сумму в миллион долларов на Лонг-Бич и в награду им вручили ключи от города, изготовленные из сыромятной кожи. Освежив макияж, мы с Эммануэль вышли из дамской комнаты, готовые веселиться дальше. – Прежде чем Дэниелу захочется поделиться, должно пройти время, – сказала я. – Возможно, такой час никогда не настанет. Нужно быть к этому готовой.