Признаться, нам кажется наиболее близким к истине именно вариант в. Ведь если датировать египетский вояж «Отца истории» временем после Каллиева мира, получится, что рассказ о Египте в его труде — один из самых поздних кусков, что Геродот решил посетить долину Нила тогда, когда его повествование о расширении Ахеменидской державы, о ее конфликте с Элладой было уже в основном готово. Это выглядит не очень последовательно, ведь захват Египта стал одной из довольно ранних военных акций Персии. Гораздо логичнее предположить, что Геродот поплыл в Египет немедленно, как только получил такую возможность.
Есть еще одно, компромиссное решение, заключающееся в допущении, что Геродот бывал в Египте не раз. Для такого неутомимого странника, каким был галикарнасский историк, это вполне естественно. Впервые он мог туда отправиться еще до восстания Инара, а потом приезжать и в период этого восстания — когда Египет (по крайней мере его часть) контролировали любезные ему афиняне, — и после восстановления персидского владычества. Такой вариант позволяет разрешить многие недоумения и снять многие противоречия. Но и он не может считаться стопроцентно доказанным. Одним словом, перед нами в очередной раз ситуация, когда истина во всех деталях, может быть, так навсегда и останется ускользающей от нас, и нам приходится с этим смириться.
В каких частях Египта побывал Геродот? Тут прежде всего следует напомнить некоторые данные из древней географии этой страны. Она традиционно делилась на две части: Нижний и Верхний Египет. Нижний (Северный) Египет — это дельта Нила, впадающего в Средиземное море многочисленными устьями, пересеченная рукавами и протоками. На одном из этих рукавов находилась последняя египетская столица — Саис, на другом — греческая фактория Навкратис.
Близ того места, где единое русло Нила начинает разделяться, на самом стыке Нижнего и Верхнего Египта, стоял Мемфис — один из древнейших и знаменитейших городов страны фараонов, долгое время являвшийся ее столицей. Тут же, неподалеку, высились Великие пирамиды и Большой Сфинкс. А дальше к югу, вплоть до нильских порогов, простирался Верхний Египет — длинная и узкая, чрезвычайно плодородная полоска речной долины, с обеих сторон зажатая подступающими пустынями. Крупнейший центр Верхнего Египта — Фивы «Стовратные». Так их называли греки, чтобы отличать от своих собственных «Семивратных» Фив. Фивам тоже доводилось побывать в роли столичного города, причем как раз в тот период, когда Египетская держава достигла наивысшего расцвета.
Геродот сообщает, что побывал и в Нижнем, и в Верхнем Египте. Первый был, естественно, знаком ему лучше. Историк посетил и Саис, и Навкратис, и Мемфис, и соседний с ним Гелиополь. Но плавал он и вверх по Нилу, надолго задержался в Фивах. Крайний же пункт своего путешествия он обозначает так: «…Свои изыскания я распространил как можно дальше, так как я сам доходил до города Элефантины; начиная же оттуда, мне пришлось, конечно, собирать сведения по слухам и расспросам» (II. 29). Этот населенный пункт находился у первого порога Нила.
Таким образом, «Отец истории» объехал страну фараонов вдоль и поперек, исследовал ее более интенсивно, чем любой другой регион ойкумены. Все самые знаменитые египетские достопримечательности прошли перед его глазами: и пирамиды, и храм-лабиринт на берегу Меридова озера, и грандиозные постройки святилищ Амона-Ра в Фивах.
О том, что Геродот увидел и услышал в долине Нила, он рассказал с особенным энтузиазмом и с подробностями, доходящими до мельчайших деталей. Плодом этого путешествия стал египетский логос — самый большой в «Истории». Он целиком занимает вторую книгу труда, а третья книга начинается рассказом о завоевании Египта Камбисом. Египетский логос Геродота производит впечатление отдельного целостного научно-художественного произведения. Он поражает единством замысла при чрезвычайном богатстве и многообразии привлеченного материала, стройностью композиции, продуманностью структуры. О чем же в нем повествуется?
Начинает Геродот с описания и истолкования особенностей природы Египта и почти сразу же делает очень точное и меткое наблюдение: «Нижний Египет, куда эллины плавают на кораблях, недавнего происхождения и является даром реки Нила» (II. 5). «Итак, большая часть этой названной области, как меня уверяли жрецы и как я сам думаю, лишь недавнего происхождения и является наносной землей; и действительно, у меня создалось впечатление, что низменность, лежащая… к югу от Мемфиса, некогда была морским заливом» (II. 10). «Поэтому я полагаю: если эта страна будет и дальше расти в том же соотношении и становиться всё выше, то когда-нибудь Нил вообще не будет затоплять ее» (II. 13).
Ставшее хрестоматийным выражение «Египет — дар Нила» обязано своим происхождением именно «Отцу истории». Великая африканская река в первую очередь привлекла внимание любознательного эллина, и он останавливается на двух вопросах, издавна интересовавших людей: об истоках Нила и о природе нильских разливов.
Первый вопрос, впрочем, так и остался для галикарнасца неясным: «Что до истоков Нила, то никто из египтян, ливийцев или эллинов, с которыми мне приходилось иметь дело, не мог ничего мне сообщить об этом» (II. 28). «Течение Нила (не считая пространства, по которому он течет в Египте) известно на расстоянии четырехмесячного плавания и сухопутного пути… О дальнейшем же его течении никто ничего определенного сказать не может. Ведь страна эта безлюдна из-за сильного зноя» (II. 32). Неведение заставляло историка строить собственные предположения. Чисто умозрительным путем он заключил, что в своей верхней части Нил течет не с юга на север, как в Египте, а с запада на восток, начинаясь где-то в той местности, которую мы ныне называем Сахарой. Впоследствии выяснилось, что мнение это неверно; но не будем строго судить Геродота: система географических знаний в его эпоху только складывалась, да он и сам своими путешествиями сделал в ее формирование очень заметный взнос. Чтобы родилась истина, порой бывает просто необходимо миновать череду неизбежных ступеней — ошибочных точек зрения.
Похоже обстоит дело и с вопросом о разливах Нила. В отличие от проблемы истоков, имевшей чисто теоретический интерес и занимавшей, наверное, немногих, этот удивительный феномен Египта не мог не броситься в глаза каждому прибывавшему туда. Ежегодно в самый разгар лета, как правило, в один и тот же день, вода в реке начинала подниматься, выходить из берегов, затоплять окрестные поля, удобряя их илом… В этом была одна из главных причин их необычайного плодородия.
Уже ко времени Геродота было выдвинуто несколько альтернативных объяснений этого явления. Сам историк приводит три такие версии — но только для того, чтобы тут же их отвергнуть. Две из них и на самом деле крайне наивны. «Согласно одному толкованию, причиной нильских разливов являются этесийские ветры, которые-де препятствуют реке течь в море» (II. 20). «Второе толкование еще неразумнее… Оно гласит: подъем и спад воды Нила происходит оттого, что Нил вытекает из Океана, а этот Океан обтекает всю землю кругом» (II. 21). Третье же объяснение носит гораздо более рациональный и научный характер. Оно предполагает, что «Нил выходит из берегов от таяния снегов» (II. 22). Мы ныне знаем, что так оно и есть на самом деле. Но Геродот и эту гипотезу считает ложной. Действительно, какие могут быть снега в верховьях Нила, если он течет с юга, из неимоверно жарких мест?! Историку не приходило в голову, что истоки реки могут лежать в высоких горах, вершины которых покрыты вечными снегами. Именно так в Эфиопии начинается Голубой Нил — один из двух водных потоков, от слияния которых получается Нил. Другой же, Белый Нил, берет свое начало в великих озерах Экваториальной Африки.
Взамен этих объяснений Геродот предлагает собственное — сложное, запутанное и многословное, суть которого в том, что «зимней порою солнце, гонимое северными ветрами, уходит со своего обычного летнего пути в Верхнюю Ливию» (II. 24). Дальше не имеет смысла и пересказывать… Все-таки естествознание явно было не самой сильной стороной «Отца истории». Тип его мышления, чувствуется, был совершенно иным.