«Нет, не скучаю», — говорит Каспар, в голосе его сквозит раздражение. Кристина соскальзывает с веранды вниз, идет вслед за ним. «О чем они тут говорят, Каспар. Я не хочу всю жизнь вести разговоры о папайе и хлебном дереве. О манго. О сексе, о детях».

«Ты и не должна», — говорит Каспар, и Кристина говорит: «Нужно что-то решить наконец», поворачивается и уходит с лужайки.

«Кристина! — кричит ей вслед Каспар, — завтра приедет дельтапланерист!» Попытка помириться. «А когда уже прилетит чертов ураган?» — кричит ему в ответ Кристина.

Дельтапланерист появляется очень рано, но островитяне успевают к этому времени собраться. Должно быть, они вышли из дому на рассвете. Когда маленькая красная машина дельтапланериста въехала на гору, вся община Стоуни и Сноу Хилл уже собралась на веранде, все молча сидели и ждали. «Flyman», — говорит Кэт, он, как всегда, восседает на голубом стуле, заливается смехом, Кристина краем глаза наблюдает за ним. Нора сидит на корточках в тени, курит сигару Craven-A и пьет черный кофе, flyman раскладывает на лужайке пластиковые крылья, собирает каркас, обливаясь потом, ударяя металлом о металл.

Жарко. Солнце висит низко, нет ни ветерка, ни дуновения. Каспар думает о том, как дельтапланерист будет спускаться, вдоль склона горы — до самой бухты, он снял стоянку такси — специально для своих приземлений.

Flyman надевает шлем и залезает в нечто похожее на спальный мешок, «летательный мешок», — думает Каспар, дельтапланерист теперь выглядит, как огромное рассерженное насекомое, которое вот-вот вылезет из своего кокона. По веранде распространяется оживление.

«Flyman fly», [4]— тихонько напевает Нора, Кристина сидит на корточках рядом с ней, хихикает, в небо поднимаются орлы, в море вдали виднеется какой-то корабль. Кэт тихонько отгоняет муху, закрывает глаза. Flyman бежит, под его мешком шелестит трава. Дельтаплан поднимается в воздух, почтительный ропот проходит по рядам жителей Стоуни и Сноу Хилл, орлы парят высоко в небе. Flyman вдруг начинает сильно дергаться, мешок трещит, дельтаплан пролетает еще три-четыре метра и с глухим стуком падает в тростник, растущий на краю лужайки.

Кто-то встает и идет в дом. Кристина говорит: «Пойду приму душ», утро незримо переходит в полдень. Корабль приближается к гавани. Нора стоит на кухне, выдавливает сок из манго и гуав, колет лед. Кристина поет под душем, Кэт на голубом стуле склоняет голову, открывает глаза. Островитяне проходят вместе с Каспаром за дом, чтобы посмотреть на новых коз, с гор начинает дуть небольшой ветерок. Flyman делает новую попытку, дельтаплан потрескивает и поднимается в воздух. Поднимается на один метр, потом на два, переливается синевой, поднимается выше и скользит по прямой красивой линии над лужайкой, над джунглями, скользит вверх, все выше и выше. Только Кэт его видит, пара маленьких крылышек над деревьями, солнечный свет вспыхивает точкой на его каркасе, лишь на мгновение, и он исчезает, сливаясь с синевой моря; Кэт видит, что корабль уже почти вошел в гавань, белое грузовое судно с бананами, плывущее в Англию.

«Нужно научиться ждать», — говорит вечером Кэт. Нора и Кристина сильно разочарованы тем, что не увидели, как flyman взлетел. «Даже самых маленьких событий», — говорит Кэт. Кристина смотрит на него, Кэт говорит с ней первый раз, она не знает, должна ли она воспринимать эти его слова как оскорбление. Она говорит: «Что это значит — маленькие события?», Кэт ничего не отвечает, а Каспар смеется и говорит: «Slow motion. Like a ship over the ocean». [5]Обиженная Кристина быстро покидает кухню.

Сообщения об урагане передаются теперь уже двенадцать раз в день. На Коста-Рике началась эвакуация, на Острове немцы звонят в посольство и заказывают билеты на срочные рейсы в США. В центре циклона, по словам Каспара, всегда спокойно. Каспар покупает спирт, свечи, бензин, йод, вату и бинты, мясные консервы, рис.

«Если ураган сюда придет, — говорит Кристина, — я не смогу улететь домой». Нора молчит, она все равно решила оставаться.

Кэт ждет семнадцать дней. На восемнадцатый день он быстро встает с голубого стула и хватает Кристину за руку. Она шла в дом с писчей бумагой и ручкой в руках, в зубах у нее сигарета.

«Ты мне нравишься», — говорит Кэт. Голос у него хриплый, но кажется каким-то неиспользованным, что ли. Кристина стоит неподвижно, свободной рукой вынимает сигарету изо рта и смотрит ему в глаза. Длинные загнутые ресницы, белки глаз, желтые от постоянного курения гашиша, его лицо очень близко, Кристина встряхивает головой — от него хорошо пахнет.

Он повторяет: «Ты мне нравишься», Кристина вдруг начинает смеяться, говорит: «Да. Я знаю», отнимает у него свою руку и идет в дом.

Каспар говорит: «У Кэта есть жена и ребенок».

Кристина сидит на террасе, босая, колени, как обычно, поджаты к животу, срезает остатки мякоти манго с косточки, говорит: «Я знаю. Брентон мне сказал».

Каспар говорит: «И что ты будешь делать теперь, когда ты это знаешь?»

Кристина выпускает из рук косточку, смотрит сердито, говорит: «Ничего. Что я должна делать — я просто это знаю, и все. Мне это безразлично».

Каспар говорит: «Его жену зовут Лави. Ее сейчас нет. Две недели назад она вернулась к своим родителям, потому что Кэт закрутил с другой девушкой».

Кристина гладит косточку, облизывает пальцы, смотрит на бухту отсутствующим взглядом: «Брентон сказал: Кэт это будет отрицать».

Каспар вырывает у нее косточку из рук, ждет ее возмущения, но Кристина не реагирует. Косточка падает в траву. Каспар говорит: «Речь не об этом», ему хочется прокричать это Кристине прямо в ухо, ему кажется, что она его не слушает. «Лави собиралась вернуться через неделю, но до сих пор не вернулась. Кэт ждет. Врет он или не врет, но он ждет, понимаешь. Ждет свою жену, своего ребенка».

«Маленьких событий, — говорит Кристина, как бы с цинизмом, а потом смотрит на Каспара с детской наивностью: — Он никогда не пойдет просить, чтобы она вернулась, правда?»

«Да, — говорит Каспар. — Потому что так не принято. Он за ней не пойдет, но он ждет ее. Когда она придет, он вернется домой». Кристина поднимает косточку из травы, чувствует боль в животе, которая сразу проходит. «Он сказал, что я ему нравлюсь», — говорит она.

«Я знаю, — говорит Каспар и встает. — Ты — то, что они здесь называют „white lady“. [6]Дело не в тебе, а в цвете твоей кожи. Лучше тебе держаться в стороне от всего этого», Кристина передергивает плечами, кладет голову себе на колени. Корабль, груженый бананами, неделю не покидает гавани. Каспар гадает, не связано ли это с ураганом; бананы давно уже выгрузили, матросы драют палубу, потом лежат в тени, сидят в барах, неподвижные и молчаливые. У них монголоидные лица, почти как у эскимосов круглые, и смуглые, узкие глаза. Нора и Кристина сидят на пирсе и смотрят на огромный белый корабль, матросы на верхней палубе, несмотря на жару, в красных куртках с капюшонами, натянутыми на головы.

«Они плывут в Коста-Рику и на Кубу, — говорит Кристина. — А потом — через Америку в Европу, я бы с удовольствием прокатилась разок на таком корабле. Прямо сейчас бы и поплыла. Можем спросить, не возьмут ли они нас».

Нора молчит, смотрит на матросов, ей хочется взглянуть им прямо в глаза. Кристина кладет голову Норе на плечо, чувствует, что вот-вот расплачется.

«Ах, Кристина, — говорит Нора. — И это называется отпуск. Просто поездка, понимаешь? И больше ничего. Ты собираешь чемодан, а через три-четыре недели ты выкладываешь из него вещи. Ты приезжаешь, остаешься там какое-то время и уезжаешь, но не это делает тебя несчастной. Вскоре ты полетишь домой, мы не поплывем с этим кораблем ни на Кубу, ни на Коста-Рику».