Я решила не останавливать свои чувства на том, что в то лето этот необыкновенный человек был так близко от меня, а подумать об этом когда-нибудь потом. Но то, что мы с ним вряд ли когда еще встретимся, мне и теперь ясно окончательно и бесповоротно.

Он прошел по моей жизни, как солнце по небосводу, как ураган по степи. Он остался на моих ладонях звездным дождем воспоминаний, а в сердце — тлеющим углем печали и любви.

Не думаю, что он не заметил того, как я на него смотрела. Просто у него не было ни одной секунды для того, чтобы остановиться и обратить на это свое внимание. Ведь если бы он остановился ради меня хоть на миг, то вся его жизнь превратилась бы уже совсем в другую историю. Но, видимо, как раз для этой истории в его жизни не было свободного места.

В каком-то фильме я слышала, что в жизни каждого мужчины есть хоть одна женщина, которая его обожает. Теперь я знаю, что и в жизни каждой женщины есть мужчина, которой никогда не будет рядом с ней.

И, быть может, вся моя жизнь это только лишь эфир, мираж и нереальность. Но, бог мой, какое счастье, что все это у меня есть и мне от этого уже никуда не деться.

Холодное стекло университетского окна приводит меня в чувства, тушит пожар мыслей и воспоминаний. Я выхожу на улицу и вижу снег на деревьях, снег на домах, снег на земле, на машинах и на прохожих.

Я спускаюсь по ступенькам здания университета и вижу, как вдалеке маячит наша новенькая студентка Миранда Дир.

Она почему-то очень радуется мне и машет рукой. Я оглядываюсь по сторонам, быть может, она имеет в виду кого-нибудь другого? Но нет, не выходит: она имеет в виду именно меня.

Я вздыхаю и подхожу к ней поближе.

— Привет, — говорит мне Миранда Дир.

Как будто мы с ней не виделись года три, не меньше, и сейчас безумно рады друг другу.

— Миранда Дир, — говорю я ей, — ты ведь уже не маленькая девочка, и тебе негоже так бояться одиночества.

— Да нет, — говорит Миранда Дир, — я в полном порядке.

— Уж не хочешь ли ты сказать, — говорю я, — что что-то не в порядке со мной?

Миранда Дир вздыхает и пожимает плечами. Я выжидающе смотрю на нее.

— У тебя в глазах одиночество, — говорит Миранда Дир.

— Ты заметила это сразу же, как вошла в нашу аудиторию? — спрашиваю я.

— Нет, — говорит Миранда Дир, — я села с тобой совершенно случайно, твое одиночество я заметила потом.

— Но почему ты решила, что мне необходима твоя помощь? Мы приходим в этот мир одни и уходим одни, одиночество для нас здесь — вполне естественная и закономерная вещь.

— Но живем-то мы тут не одни, — сказала мне эта упорная Миранда Дир, — мы — реальные люди, а не мираж, эфир и нереальность.

— Да что ты говоришь, — сказала я, — это очень интересно, и мне понадобится время, чтобы как следует над этим поразмыслить.

И я уже было направилась дальше, незаконченность нашей беседы меня мало волновала на тот момент.

— Но мне тоже нужна твоя помощь, — сказала мне Миранда Дир, — я тоже в этом городе пока совсем одна.

Ровно две секунды я размышляла о том, насколько мне было безразлично это обстоятельство. Но идти дальше так же спокойно и беззаботно я уже не могла.

В скором времени и я, и она обрастем, как грибами, новыми людьми и новыми событиями. Черт его знает, что принесут нам с собой новые дни, привязанности, мысли и дела.

Но только с ними и будет продолжаться наша жизнь, а без этого мир просто остановится на месте. Быть может, стоит снова рискнуть?

— Ну хорошо, — сказала я этой нашей новенькой Миранде Дир, — хочешь, я покажу тебе эти дурацкие деревья с их невыносимыми серебристыми стволами?

— Да, очень хочу, — сказала мне Миранда Дир.

И вообще... она так обрадовалась. Как будто я была первым человеком, встретившимся ей на этой планете за много лет неизбывного ожидания.

Ладно, я покажу ей эти дурацкие деревья. А потом покажу дорогу, по которой хожу в университет. И кафе на углу университета, где теперь пью кофе в гордом одиночестве.

А снег покроет крыши домов, машины, деревья и наши следы. И мы будем тут самыми первыми людьми в этой нашей новой вселенной с ее новыми законами, трагедиями, счастьем, расставаниями, восторгом чувств и празднеством эмоций. И все это будет называться — просто жизнь, а большего нам и не надо.

Только бы солнце всегда было на нашем пути.

Ну что я еще забыла рассказать?

Люк Беррер, Джефф Дармер и Джек Марлин снова пристроились к Эйбу Робинсону. Люк Беррер бегает где-то на другом конце земного шара со своей неизменной кинокамерой плечом к плечу с Эйбом Робинсоном, а Джефф Дармер и Джек Марлин, наверное, опять вставляют палки им в колеса.

Марк Тимпсон и два его помощника наконец-то написали неплохой сценарий, никто, правда, его еще не читал, но во всех своих интервью они только об этом и говорят. Братья Тернеры тоже поживают нормально.

Даг Хауэр снимается сейчас в трех фильмах одновременно. И в этой жизни у него впереди еще много дел и забот. И еще не одно поколение зрителей бездыханно упадет к его ногам.

Что сейчас с Дорой Мартин, мне точно неизвестно, но думаю, что ничего особенного. Ведь ей тоже надо было уже давно в своей жизни все к черту поменять. И со всеми ее знакомыми и подругами, я думаю, все тоже в полном порядке, и с ее родителями, и с родителями Алекса Мартина — тоже.

Род же Камиллы уходит своими корнями так глубоко в прошлое, что надо набраться большого терпения для того, чтобы узнать, что с ними будет дальше. Но только это будет уже совсем другая история.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.