— Это вам, Кристина. — Он протянул ей желтые розы. — Надеюсь, большая ваза у вас найдется?

— Естественно. У меня есть даже напольная китайская ваза для зонтиков. В ней все поместится.

— А кофемолка тоже есть? — Он протянул Кристине пакеты. - Я понимаю, что у вас сегодня праздничный стол, но на всякий случай все же прихватил венские пирожные и другие сласти, а заодно кофе «Арабика» в зернах. Насколько я знаю, канадцы предпочитают кофе. Поскольку я англичанин, то положение обязывает меня любить чай с молоком. Чай я, конечно, пью, но на самом деле люблю кофе по-арабски. И неплохо его готовлю. Мой небольшой житейский опыт подсказывает, что если хочешь питаться по своему вкусу, то научись это готовить сам.

— Хорошее правило. У меня много любимых блюд, которые умею хорошо готовить. Но, честно говоря, трудно следовать вашему правилу. Я не люблю возиться долго на кухне. Поэтому предпочитаю готовить простые блюда. В основном для мамы. Если бы не она, то я вообще бы, наверное, питалась одними бутербродами. Ладно, пойдемте. Познакомлю вас с именинницей. Потом займусь столом, а вы побеседуете с мамой или посмотрите квартиру. Чуть позже придет еще один гость.

Кристина оставила пакеты в кухне и повела Роберта в гостиную.

Зайдя в комнату, Роберт мельком отметил, что она обставлена с изысканным уютом. Но все его внимание мгновенно оказалось приковано к сидящей в инвалидном кресле женщине. Ее темные глаза, смотрящие на него в упор, как будто спрашивали: «С чем ты пришел? Что принес моей дочери? Счастье или горе?» Этот взгляд был настолько выразительным, как будто вопрос был произнесен вслух, и Роберту захотелось тут же заверить эту потрясающую женщину, что он не причинит Кристине никакого вреда, наоборот, делом всей его жизни будет сделать ее счастливой. Он ощущал себя так, словно это был не он, а какой-то другой Роберт, до сегодняшнего дня совершенно ему неизвестный.

Грейс Блэквуд восседала на своем кресле, словно королева на троне. На ней было длинное черное платье с небольшим круглым вырезом у горла, полностью скрывавшее ноги. Складки подола лежали на подножке кресла, словно складки мантии.

И движение Роберта было совершенно естественным, когда он подошел и склонился перед ней в почтительном поклоне, поцеловал худощавую руку без колец и положил на колени Грейс Блэквуд букет нежных лилий.

— Мама, это Роберт Эштон, мой начальник. Роберт, познакомьтесь с моей мамой, Грейс Блэквуд.

— Я рад, — искренне сказал Роберт.

— Я тоже, — ответила Грейс. — Здравствуйте, Большой Босс. Много о вас наслышана. А вы и вправду большой.

Они встретились глазами, и Роберт отметил, что взгляд Грейс смягчился, а на губах появилась легкая и даже немного кокетливая улыбка.

Он поздравил ее и вручил подарок. Грейс нетерпеливо развязала пакет и тихонько вскрикнула, увидев шаль.

— Разрешите… - Роберт взял шаль и накинул ее на плечи Грейс.

Она зарделась от радости и возбуждения и еще больше похорошела.

— Спасибо, Роберт. Мне так давно никто не дарил подарков. Кроме дочери, разумеется. Шаль просто чудесная. — Ее взгляд выражал благодарность, которая была гораздо больше этих банальных слов.

В этот момент в прихожей раздался звонок, Кристина побежала открывать, и через несколько секунд в гостиную вошел элегантный пожилой джентльмен с букетом красных роз.

После очередного ритуала знакомства и вручения подарков пары разделились. Мистер Сазерлэнд присел рядом с именинницей, Кристина отправилась размещать цветы в вазах. А Роберт, по ее предложению, занялся осмотром квартиры. Это не заняло много времени. Три небольшие по площади комнаты — гостиная и две спальни, столь же компактная кухня и санитарная комната. Комфортность и вкус возмещали ограниченность пространства. Мебель была весьма рационально подобрана и расставлена так, чтобы максимально эффективно использовать и расширить его зрительно. Незамысловатый интерьер был выдержан в белой, бежевой и голубой гамме. Он свидетельствовал одновременно о развитом художественном вкусе хозяек и скромности их доходов.

В гостиной стояли диван-кровать со съемным чехлом бежевого цвета, пара кресел из того же гарнитура, журнальный столик и тумба с телевизором и музыкальным центром с двумя небольшими настольными колонками по бокам. На полу, во всю площадь, лежал голубой палас, напоминающий о водной глади.

В примыкающую к гостиной спальню Кристины он не стал заглядывать без приглашения. Правда, дверь была немного приоткрыта, и в образовавшуюся щель были видны кусочек белого ковра с длинным ворсом, большой зеркальный шкаф и, что его приятно удивило, огромная кровать, занимавшая половину комнаты. Конечно, не в стиле ампир, но достаточно внушительная и манящая. Подсознательно он ожидал увидеть нечто более скромное.

Он с любопытством зашел и в небольшую кухню, ибо по ней, как и по спальне, во многом можно судить о характере хозяйки. Здесь царили белый пластик, нержавеющая сталь и вкусные запахи домашней кулинарии, по которой Роберт давно соскучился. Вдоль одной стены вытянулись в один ряд напольные и навесные шкафы, со встроенными стиральной машиной, керамической электроплитой и мойкой. У другой стены стояли раскладной стол и три стула. На подоконнике был укреплен белый пластиковый ящик с цветами. Рядом с ним приютился симпатичный деревянный сервировочный столик на колесиках. На нем уже стояли бутылки французского вина, бокалы и закуски: тарелочки с сыром, ветчиной, крекерами и фруктами.

Роберт с удовлетворением обратил внимание на то, что в этом доме мужчины, скорее всего, были не частыми гостями. Сюда давно не ступала мужская нога, и не прикладывались мужские руки. Это было заметно по ряду деталей, хотя бы по неумело завинченным шурупам, на которых в гостиной на стенах держались несколько прекрасных пейзажей Канады в простых деревянных рамках. Створки шкафов скрипели, петли явно уже сносились и требовали замены. Запаха мужского одеколона в воздухе не ощущалось. В прихожей не стояли поношенные мужские шлепанцы, а в санитарной комнате, куда он успел заглянуть, на полочке у зеркала отсутствовал традиционный помазок с остатками засохшего крема для бритья. Правда, это ни о чем не говорило. Даже изредка приходящий мужчина — это тоже мужчина и конкурент. Не обязательно ведь жить здесь постоянно. Сам он тоже ведь не задерживается надолго в домах своих временных подруг.

Закончив осмотр, он снова вернулся в кухню, где Кристина, надев милый клетчатый фартучек, возилась у плиты. Почему-то это зрелище его весьма тронуло.

— Разрешите, я вам помогу, — предложил он, подходя к ней сзади и с умилением глядя на золотистую макушку. — Приятно будет вспомнить студенческую молодость. Я ведь не всегда был бизнесменом. Вдвоем мы быстро управимся.

— Ладно, уговорили, — охотно согласилась Кристи, кинув ему через плечо лукавый взгляд.

— А что нас ожидает? — с любопытством спросил гость.

От вкусных запахов засосало внутри, и он почувствовал, как сильно проголодался. С утра перекусил только чашкой кофе и булочкой с небольшим кусочком масла и миниатюрной баночкой джема, что было явно недостаточно для взрослого и крупного мужчины.

— Да так, ничего особенного. Я приготовила бифштексы с отварным картофелем, зеленым горошком и морковью и зеленый салат. Если хотите, можете заправить его майонезом. Из напитков - апельсиновый сок и красное сухое вино, под мясо. В конце, на десерт, кофе, сыр и пирожные. Ну и ваши шикарные конфеты и фрукты. Я хотела было сделать специально для вас наше национальное блюдо. Картошку, сваренную прямо в кожуре. Но решила не мучить вас возней с ее очисткой. С непривычки это не так просто.

— Ничего, я способный. Я бы справился.

Он быстро управился с заправкой и украшением салата, пока она сервировала стол, а потом они вдвоем стали носить в гостиную блюда, перекидываясь веселыми репликами с пожилой парой.

Роберту здесь очень нравилось, хотя он с детства привык к другой обстановке. Но у Кристины ему было тепло и уютно. Какая-то удивительная прелесть была в этой маленькой квартирке. Неотразимое очарование… Совсем как в ней самой.