Она была прекрасна и совершенна.

Интересно, сколько раз еще ему придется смотреть на нее, пока то невероятное удивление и восхищение, которое он испытал, впервые увидев ее, потускнеет и уйдет из его жизни?

Мак-Алистер знал ответ на этот вопрос, и он камнем лежал у него на сердце — если уж за те восемь лет, что он заочно знаком с ней, это чувство не притупилось и не потускнело, значит, оно не угаснет никогда. И он громко откашлялся, чтобы разрушить колдовское очарование.

Эви подняла голову и застенчиво улыбнулась ему.

— Доброе утро.

— Вам нельзя сидеть перед окном.

Его грубый тон заставил девушку озадаченно нахмуриться.

— Занавески задернуты. Кроме того, должна же я была хоть раз посидеть здесь.

Отложив книгу в сторону, она сделала неловкую попытку перебросить ноги через мягкую подушку сиденья, но лишь запуталась в своих юбках и едва не ударилась головой о стену, так и не сумев встать.

Мак-Алистер сгорал от нетерпения поскорее перейти к делу. Посему, не утруждая себя проявлениями хотя бы малейшего такта, он пожелал узнать:

— Что значит для вас мистер Хантер?

— М-м? — Не поднимая головы, Эви продолжила безуспешные попытки освободиться из мягкого, но цепкого плена диванных подушек. — Полагаю, он еще спит.

Мак-Алистер шагнул вперед, подхватил ее на руки и опустил на пол, причем в его движениях явно чувствовалось не желание услужить, а лишь досада на случайную помеху.

— Святые небеса! — Эви отступила на шаг, чтобы разгладить свое безнадежно измятое платье. — Что на вас нашло?

— Вы. И мистер Хантер.

Она растерянно уставилась на него.

— Так кто же из нас, позвольте узнать?

— Оба.

В глазах у нее сверкнули первые искорки разгоравшегося гнева.

— Понимаю. И что же мы такого сделали?

— Это — тот самый вопрос, который я задаю вам.

Склонив голову набок, девушка насмешливо взглянула на него.

— Вы хотите, чтобы я сказала вам, что именно мы такого сделали, дабы привести вас в столь раздраженное состояние духа?

— Я хочу, чтобы вы сказали мне, сделали вы что-либо такое, что должно вызвать мое раздражение.

— Поскольку вы уже пребываете в раздражении, то, очевидно, что-то мы все-таки сделали. — Она в последний раз провела руками по своим юбкам. — А теперь, если вы закончили со своими глупыми расспросами, я бы хотела вернуться к своей книге.

— Я еще не закончил. — Он не считал себя глупцом. Наемные убийцы, бывшие или настоящие, категорически не способны на проявления глупости. — Что между вами и мистером Хантером?

Глаза ее расширились, и теперь в них уже явственно засверкали искры сдерживаемого гнева, а лицо превратилось в холодную маску.

— В данный момент, между мной и мистером Хантером несколько стен и расстояние примерно в тридцать ярдов.

— Не играйте со мной, Эви. — Мак-Алистер почувствовал, как руки его сжимаются в кулаки. — Я наблюдал за вами вчера вечером.

— Наблюдали за мной? В самом деле? И что жевы увидели?

— Как вы флиртуете.

Флиртую?

Эви ничуть не возражала против того, чтобы Мак-Алистер ревновал ее. Откровенно говоря, сама идея ей даже понравилась поначалу — в конце концов, это ощущение было для нее внове. Однако же, обвинение в том, что именно ее поведение стало причиной, породившей эту ревность, не устраивало ее никоим образом. Девушка скорее предпочла бы ревность абстрактную — вроде той, которую демонстрировали Уит и Алекс, когда какой-нибудь джентльмен слишком уж долго не сводил восторженного взгляда с их жен. Это было мило и забавно.

А вот то, что происходило сейчас,иначе как оскорблением назвать было нельзя.

— Вы, очевидно, полагаете, что я с легкостью перепрыгнула из его постели в вашу? — негромким, но очень холодным тоном поинтересовалась Эви.

— Я… — Надо отдать Мак-Алистеру должное, у него достало ума сообразить, что он ведет себя нелепо. — Нет. Нет, я так не думаю.

Ага. Ну, это уже что-то.

— Вы полагаете меня способнойна это?

— Нет.

— В таком случае, я не понимаю, почему вы злитесь на меня.

На скулах у Мак-Алистера заиграли желваки.

— Он — повеса.

Эви нетерпеливо указала ему на дверь.

— Что ж, ступайте и прочтите ему нотацию на эту тему.

Мак-Алистер нахмурился — или, точнее, продолжал хмуриться, — а потом заложил руки за спину жестом, исполненным внутреннего достоинства, чем живо напомнил девушке Уита.

— Мне не нравится, что он прикасался к вам, — проворчал бывший отшельник.

При виде неохотного смятения и раскаяния, проступившего у него на лице, Эви смягчилась.

— Вы имеете в виду, когда он потрепал меня по руке?

— А что, было еще что-то?

— Нет, — быстро заверила она его. — Он всего лишь старался утешить меня, Мак-Алистер. Мистер Хантер — очень добрый человек. И ведет себя соответственно.

— Он ведет себя как…

Мак-Алистер оборвал себя на полуслове, и Эви увидела в его глазах отчаяние и неуверенность… «Какая прелесть!» — подумала она. О, конечно, она имела в виду не то, что ее возлюбленный выглядел несчастным — и весьма очаровательным, следует признать, — но то, что она видела,как он несчастен. Мак-Алистер, кажется, понемногу учился проявлять свои чувства, а она начинала распознавать их.

— Вам станет легче, — негромко продолжила девушка, — если я скажу, что мой интерес к мистеру Хантеру обусловлен егоинтересом к Кейт?

Мак-Алистер ненадолго задумался.

— Может быть… А это действительно так?

— Да.

Когда он ничего не ответил и лишь фыркнул в ответ, давая понять, что поразмыслит об этом на досуге, Эви набралась храбрости и сделала шаг к нему.

— Я была расстроена, когда вы вышли из комнаты.

И вновь ответом ей послужило нечленораздельное ворчание. Эви коснулась пальчиком пуговицы на его сюртуке.

— И за свою рассеянность я едва не поплатилась королем.

Губы Мак-Алистера дрогнули в улыбке.

— Правда?

— Угу.

Взгляд ее остановился на его губах. Ей так нравилось, когда они участвовали в выражении его эмоций — эти удивительные полуулыбки, мрачная суровость и жаркие поцелуи. Она подошла ближе и прижалась к нему. А потом медленно привстала на цыпочки.

— Мне почему-то кажется, что вы должны мне. …

Он подхватил ее на руки и не дал договорить, запечатав губы девушки поцелуем. Эви почувствовала, как у нее начинает кружиться голова, и позволила себе полностью отдаться этому чудному мгновению. Но она знала, что долго так продолжаться не может.

— Миссис Саммерс, — выдохнула она, когда Мак-Алистер прервал поцелуй, чтобы скользнуть губами в ямочку под ключицей.

— Что?

— Она сидит в гостиной… Чуть ниже по коридору… Она может войти в любую минуту.

Мак-Алистер замер на мгновение, негромко выругался и отступил от нее на шаг.

Сколько они так простояли, пожирая друг друга глазами, с бешено бьющимися сердцами, никто из них позже не смог бы сказать.

И вдруг Мак-Алистер широко улыбнулся.

— Сегодня утром была моя очередь мыть посуду.

— Э-э… вот как?

— Я, между прочим, так до нее и не добрался.

— Ага, понимаю. — И на этот раз Эви действительно догадалась о том, что он имеет в виду. — Быть может, вам нужна помощь?

— Не стану возражать.

Пока они шли на кухню, Эви прилагала отчаянные усилия, чтобы не захихикать, как девчонка, но, стоило им перешагнуть порог, девушка не выдержала и расхохоталась.

— Это неслыханно!

Вместо ответа Мак-Алистер прижал ее спиной к стене и продолжил с того места, на котором они остановились в библиотеке.

В ушах у Эви зашумела кровь, сердце ее растаяло, и все мысли напрочь вылетели у нее из головы.

И вдруг, как гром среди ясного неба, прозвучал странно знакомый и оттого совершенно неожиданный мужской голос.

— Так-так, вот, значит, чем мы тут занимаемся!

Мак-Алистер резко развернулся, закрывая девушку своим телом и выставив руку, чтобы она не вздумала вмешаться. Напрасный труд — звук этого голоса поверг ее в шок, и она буквально замерла на месте.