Лерой обещал отпустить ее, если Хейзл не захочет пойти с ним, но, когда они вошли в дом и Хейзл проявила нерешительность, его пальцы так сдавили ей руку, что кости чуть не хрустнули.

Внезапно Хейзл поняла, что больше не может жить со своими комплексами. Она порывисто повернулась к Лерою, наклонила его голову к себе и страстно поцеловала его.

Ее поцелуй был подобен спичке, которую поднесли к очень сухому хворосту. Лерой подхватил ее на руки, прижал к себе и понес через темные коридоры.

Его спальня оказалась огромной, с высокими потолками и великолепным видом на освещенный сад. Но Хейзл было не до размеров комнаты и видов из окна. Лерой уже снял с нее кофточку и целовал шею, одновременно стягивая с Хейзл юбку. Дрожа, как в лихорадке, она пыталась расстегнуть пояс на его шортах, но никак не могла справиться с пряжкой.

— Мужская одежда намного сложнее, чем женская, — судорожно переведя дыхание, прошептала Хейзл. Она хотела выглядеть опытной, но оба знали, что это не так.

— Да нет. Ты просто не привыкла.

Лерой провел языком по ложбинке между ее грудями, потом обхватил их ладонями и массировал соски, пока они не напряглись. Вдруг Хейзл почувствовала его губы на проклятом шраме и напряглась. Но Лерой уже скользнул ниже, его губы проделали путь до кончиков ее пальцев на ногах, и только тогда Хейзл смогла вздохнуть. Она откинулась на подушки, тяжело дыша.

Она ощущала горячее желание Лероя, и это возбуждало ее страсть. В самый последний момент, перед тем как слепой инстинкт лишил обоих остатков самоконтроля, он спросил:

— Ну? Твой выбор, прелесть моя.

Тело Хейзл ответило вместо нее.

9

Хейзл очнулась от глубокого сна. Она не знала, что разбудило ее, но у нее было странное ощущение одиночества. Она приподнялась на локте и осмотрелась. Комната была ей не знакома.

Затем Хейзл осознала сразу три вещи: приближающийся шум мотора автомобиля нарушал тишину утра, она лежала в постели обнаженной, и она была одна.

Хейзл резко села в кровати.

Прошлая ночь. Все случилось ночью. Все, чего хотел Лерой и чего боялась она. Где же он теперь? Ее волосы рассыпались по плечам, напомнив ей о ночных ласках Лероя. И Хейзл все вспомнила.

— О Боже... — прошептала она. — Этого не могло случиться...

И в то же время Хейзл уже не чувствовала себя той девушкой, которая бежала от своих чувств и никогда не рисковала. Сейчас я совсем другая, мелькнуло у нее в голове.

И это было ее личной победой, несмотря на то, что утро после ночи любви она встретила в одиночестве.

А Лерой? Что для него значила эта ночь? Может быть, была для него лишь преходящим развлечением на время короткого отпуска? Он ведь не раз говорил, что это ее выбор. И он также прямо сказал, что брак его не интересует. Хейзл подозревала, что и длительная связь ему тоже ни к чему.

Что же будет дальше?

Хейзл кусала губы, пытаясь не поддаваться панике. Посмотри на это разумно, сказала она себе. Ты его плохо знаешь. Лерой вполне может быть мужчиной, для которого вчерашняя ночь была одной из многих. Никто никому ничего не должен. Легкая любовь, легко взял — легко бросил.

— Но я чувствовала совсем другое! — громко сказала она.

Ну конечно, ехидно прошептал внутренний голос, во время кипения страстей чувства бывают подлинными.

— Я и сейчас чувствую это, — стояла на своем Хейзл.

Ты — возможно, продолжал издеваться голос. А он? Ты имеешь хотя бы малейшее представление, как он все это чувствовал? Ты даже не знаешь, где он сейчас.

— Тогда я пойду и поищу его.

Хейзл решительно опустила ноги на пол и, подняв голову, поймала свое отражение в зеркале.

Она дотронулась пальцами до шрама. Невероятно, но она совсем забыла о нем. Может быть, из-за него Лерой оставил ее одну в спальне? Хейзл не хотела верить в это.

А почему нет? — с иронией осведомился проклятый голос. Чем он отличается от Робина?

— Я не верю в это! — громко произнесла Хейзл. — Лерой слишком честный человек, чтобы вести себя трусливо.

Ну и что? — не унимался голос. Даже твой отец не смог вынести вида шрама и убежал от тебя.

— Лерой говорил, что ждет от меня доверия, — упрямо сказала Хейзл. — И я буду доверять ему.

Это твои похороны, заметил голос.

Шум автомобиля слышался уже совсем рядом с домом. Хейзл подняла с пола юбку и надела ее. В этот момент машина остановилась у подъезда.

Хейзл посмотрела в окно. Сначала она ничего не увидела. Дверца автомобиля открылась, тут же с шумом захлопнулась, и вслед за этим по ступенькам зацокали каблуки. У Хейзл упало сердце.

Она не знала, что и думать. Лероя не было видно ни в доме, ни во дворе. Ей вдруг пришла в голову неприятная мысль: я трусливо сижу в его спальне и жду, когда он придет и скажет мне, что я должна делать.

Хейзл быстро собрала одежду и пошла в свою комнату. Она приняла душ, переоделась и спустилась вниз. Лероя по-прежнему нигде не было. Окна зала были распахнуты настежь навстречу утреннему солнцу, из кухни доносился запах кофе. Хейзл прошла в кухню, налила себе стакан молока.

Лерой оставил меня спящей в своей комнате. Я не верю, что он сбежал из-за моего изуродованного живота. Он, наверное, не хотел будить меня, думая, что я еще посплю после бурной ночи. Боже, сколько энергии мы израсходовали вчера! На губах Хейзл заиграла легкая улыбка.

А может, Лерой подумал, что я буду сожалеть о случившемся? Ночью он ничего не сказал об этом, но он человек опытный и понимает, насколько я наивна в вопросах любви. Возможно, он сожалеет, что пошел на поводу у своего желания. Улыбка исчезла с лица Хейзл.

Дверь на террасу открылась, и вошла блондинка, уже знакомая Хейзл.

— Привет, — дружелюбно поздоровалась она. — Проснулась наконец?

Хейзл выронила стакан, который вертела в руках. Покраснев, она опустилась на колени и стала собирать осколки стекла.

— Да оставь ты! — небрежно посоветовала блондинка.

Она продефилировала к потайному шкафу, о существовании которого Хейзл даже не догадывалась, и вытащила оттуда совок и щетку.

— Дай я! — повелительно сказала блондинка. — А то еще порежешься!

Она прекрасно ориентировалась в кухне Лероя и вела себя очень уверенно, словно это была ее территория. Блондинка быстро убрала осколки, вытерла пол и с улыбкой посмотрела на Хейзл.

— Ты уже позавтракала? Или это и был твой завтрак? — Она указала на пол, где только что лежали осколки стакана, из которого Хейзл пила молоко.

— Э-э-э... да, — ответила Хейзл.

Ноги у нее внезапно стали ватными, и она опустилась на стул.

Блондинка укоризненно покачала головой.

— Лерой просто невозможен, — снисходительно промурлыкала она, взглянув на Хейзл из-под пушистых ресниц. — Я уверена, что он даже не сказал тебе обо мне.

— Не сказал, — подтвердила Хейзл.

Она помнила, что видела эту женщину в Лондоне у дома Лероя и на фотографиях, висящих в музыкальной комнате. Хейзл почувствовала, как в душе шевельнулся страх.

— Я Изабелла Моррис. — Блондинка протянула руку. — Если мне не изменяет память, мы виделись, когда ты въезжала в дом Суортсов. Мне очень жаль, что тебе пришлось просидеть здесь одной так долго. Боюсь, в этом виновата я.

Мир вокруг Хейзл рушился с ужасающей быстротой. Она оглянулась, надеясь увидеть Лероя, но его не было. Хейзл машинально пожала Изабелле руку.

— Гауэйн Маккей все рассказал нам о тебе, — с улыбкой поведала ей Изабелла.

Хейзл ошеломленно уставилась на нее.

— Гауэйн?

— Он искал спонсора для тебя и позвонил в нашу компанию. Мы предоставили тебе возможность поехать во Францию. Должна признаться, идея принадлежит мне.

Хейзл казалось, что ее горло сдавливает железный обруч, — она задыхалась.

— Убила сразу двух зайцев, так сказать, — продолжала Изабелла. — Лерой нуждался в алиби.