Глория Тенчли

Он и она

1

Чарлстон, среда, вечер

Плохие известия всегда приходят поздно вечером. Это было вначале октября. Телефон зазвонил около полуночи. Сильвия сразу жевзяла трубку.

— Алло! — сонным голосом выдавила она.

На противоположном конце провода девушка ожидала услышать голосврача или сиделки, ухаживающей за ее приемной матерью. Но этооказалась телефонистка междугородной станции.

— С вами желает говорить Дженни. Разговор за ваш счет.Согласны?

Сон мигом оставил Сильвию. Она села на кровати и включила ночникна тумбочке.

— Согласна! — быстро ответила молодая особа.

В течение трех последних дней она безуспешно пыталась связатьсясо своей сестрой, и наконец ее молитвы были услышаны! В трубкечто-то щелкнуло, и раздался далекий голос:

— Сильвия!

Неяркий свет ночника освещал скудное убранство спальникрошечного бунгало, в котором она жила вдвоем с Марией. Отбросив слица прядь ослепительных красновато-коричневых волос, Сильвияспросила:

— Где ты пропадала, Дженни? Я пытаюсь дозвониться до тебя своскресенья и все время общаюсь лишь с автоматическимответчиком.

— Меня не было дома всю неделю, — ответила сестра едваразличимым шепотом.

Для Дженни, экспансивной и легко увлекающейся, столь долгоеотсутствие было вполне естественным, и Сильвия это знала уже давно.И все же промолчать она не могла:

— Дженнифер, я должна тебе сказать…

— Сильвия, я попала в беду, — прервала сестрапрерывающимся тихим голосом.

Эти слова отозвались тревожным эхом в душе Сильвии. Девушкапоудобнее устроилась на кровати и непроизвольно взглянула вовальное зеркало, висящее над туалетным столиком. Рядом со своимотражением она сразу же представила себе свою вторую половину —сестру-двойняшку Дженни.

Обе они были высокими девушками с темно-рыжими, густыми,вьющимися волосами, которые красивыми волнами ниспадали на плечи, иобе — с глазами изумрудного цвета. После смерти родителей Сильвияосталась жить с Марией в ее доме, а Дженни, как только закончиласреднюю школу, решила жить самостоятельно. По последним данным,которые имелись у Сильвии, сестра работала банкометом в одном изказино в Спрингфилде, штат Иллинойс.

— Что у тебя за неприятности? — Сильвия даже закрылаглаза, как бы прогоняя образ Дженни в зеркале.

— Я встретилась с человеком, который оказалсясумасшедшим. — Дженни нервно вздохнула. — Он кого-тоубил…

— Убил? — переспросила Сильвия, с трудом выговорив этослово.

— Да, убил умышленно, и полиция хочет, чтобы я даласвидетельские показания против него, — рассказывала Дженнидрожащим голосом. — Меня задержали еще на прошлой неделе исодержат под охраной. Это у них называется превентивное задержание.Сильвия, я не знаю, что делать! Хотят, чтобы я выступила назаседании Большого жюри, тогда ему могут предъявить обвинение вумышленном убийстве и отдать под суд.

— Кто этот человек? — спросила Сильвия, обхватываяруками колени.

— Ник Гаррисон! Я думала, что он обычный посетитель казино.Внешне казался приятным. Как-то предложил мне пойти поужинать.Когда мы встретились, он был навеселе и начал рассказывать всякиеужасы о том, что натворил. Теперь полиция считает, что яединственный человек, который может доказать его причастность кубийству.

Сильвия буквально оцепенела и не могла вымолвить ни слова.

Дженни, по-видимому, не обратила внимания на странное молчаниесестры и продолжала беспорядочно сыпать словами.

— Мне не разрешают никуда выходить. В понедельник я должнапоявиться в суде и рассказать все, что говорил Ник. Я не хотелазвонить и беспокоить тебя и Марию, но мне ведь нужно поговорить скем-нибудь! Кажется, что я сама сойду с ума!

Бедняга! — подумала Сильвия, возвращаясь к реальности, истрах охватил все ее существо.

— Дженни, я пыталась так настойчиво связаться с тобой потелефону потому, что Марию увезли в больницу…

— О Боже, нет! — в голосе сестры слышалась мольба.

— Сейчас она чувствует себя лучше, немного болит сердце. Вовторник ей предстоит операция. Она хочет тебя видеть, Дженни. Ейэто очень нужно!

— О, Сильвия, если с ней что-нибудь случится…

— Врач надеется, что операция пройдет удачно. Но ей нужноповидать тебя, Дженни!

— Мне тоже нужно, но как? Полиция не разрешает мне даже задверь выходить, не то чтобы поехать в Чарлстон!

— А ты не можешь рассказать в полиции, что случилось?Наверняка они смогут доставить тебя сюда или что-нибудь придумать.Ведь это же чрезвычайные обстоятельства! Ты же не находишься подарестом?

— Фактически нет, но я не говорила в полиции о тебе и Мариипотому, что Ник Гаррисон не простой человек. Его отец, МэтьюГаррисон, пользуется в штате реальной властью. Полиция даже нераскрывает моего имени. Они все стараются сделать втайне дозаседания Большого жюри. Кроме того, если кто-нибудь узнает протебя и Марию, то вас могут использовать для того, чтобы добратьсядо меня! Они могут давить на вас, запугивать, а ты знаешь, что ясделаю все возможное для вашей безопасности.

— А я хотела попросить тебя приехать сюда… — задумчивопроизнесла Сильвия.

— Я бы приехала. — Дженни запнулась, но тут жепродолжила быстрой скороговоркой шепотом: — Скажи, у тебяпо-прежнему длинные волосы?

— Не понимаю.

— Да или нет?

— Да.

— Ты не растолстела?

— Во мне сто пятнадцать фунтов.

— Это хорошо! — прошептала Дженни.

— Что хорошо?

— Слушай! Я не могу долго говорить!

— Но ты можешь говорить по крайней мере громче?

— Нет, не могу. Пришлось притвориться, что меня тошнит имне срочно нужно в туалет, только эта уловка дала возможностьдобраться до телефона без сопровождения охраняющей меня женщины.Поэтому слушай внимательно, у меня не будет времени повторять!

— Хорошо.

— Мы с тобой близнецы. Ты подменишь меня ненадолго, а ясмогу приехать домой и повидаться с Марией.

— Это невозможно! Кроме того, ты ведь сказала, что за тобойвсе время следят. Я вряд ли вынесу тюрьму!

— Я не в тюрьме. Меня держат в отеле, очень приличномотеле, и у меня один телохранитель. Мне кажется, что мы сможемпоменяться местами.

— И в конечном счете мы обе окажемся в тюрьме или ещехуже!

— Выслушай меня! В пятницу во второй половине дня менядоставят в здание суда для встречи с моим адвокатом. В отель прийтиему не разрешат. Мне удалось выяснить, что в полиции мою охранузаменят, так как женщина, наблюдающая за мной, должна уехать, у неедочь скоро родит.

— А не мог бы этот адвокат помочь тебе выбраться оттудазаконным путем? — спросила Сильвия, хватаясь за последнююсоломинку.

— Он общественный защитник и наверняка не заинтересовандавать мне какие-то невольные рекомендации. Я ему недоверяю, — продолжала Дженни тоном, не допускающимвозражений. — В последний раз, когда меня возили в зданиесуда, я пользовалась туалетом в цокольном этаже у запасногобокового входа в здание. В пятницу я опять сделаю вид, что менятошнит, зайду в туалет и встречусь с тобой. Мы поменяемся одеждой,я полечу в Чарлстон и навещу Марию в больнице. Потом прилечуобратно, и в понедельник утром мы встретимся точно так же и опятьпоменяемся одеждой. О черт, сюда идет моя охранница! Я не могубольше говорить. Прошу тебя, сделай это ради меня! Я должнаповидать Марию! Все, что от тебя требуется, — быть в этойтуалетной комнате в четыре часа дня в пятницу, занять мое место идо понедельника пожить в номере шикарного отеля.

— Хорошо, я сделаю это.

Понимая, насколько важна для Дженни встреча с Марией, которуюона считала своей матерью, Сильвия согласилась, но в душе былауверена, что потом будет сожалеть об этом.

— Спасибо! — быстро ответила Дженни. — СкажиМарии, что я приду к ней в пятницу вечером. Значит, в туалетнойкомнате в четыре часа дня в пятницу. Заходи в последнюю кабинку —она побольше, так как предназначена для инвалидов, и постарайсясидеть так, чтобы не было видно твоих ног. Не закрывай плотнодверь. Да, возьми с собой деньги. У меня нет ни цента! Все! Ядолжна идти. Я люблю тебя! — Щелчок, и связь прервалась…