"Ты в порядке?"

"Что…? Ах, да. В норме", – я нервно хихикнула, – "Я полагаю, что должна быть в ужасе, да? Кажется я стала для нее Врагом Номер Один"

Сандра потрепала меня по плечу.

"Будем надеется, что на этот раз она пробудет в больнице больше чем 24 часа. А когда она вернется, будем за ней приглядывать"

Прямо как минут 10 назад? Эти слова почти вырвались у меня, но в последний момент я удержалась. Кассандра была стихией, которую никто не смог бы остановить. Но я буду начеку и может быть сумею защититься в случае нападения.

"Спасибо", – наконец мне удалось ответить Сандре.

Айс повернулась ко мне, не заботясь о порванном на груди комбинезоне. Я тут же уставилась "V" – образный вырез, который появился благодаря Кассандре.

"Прости меня", – сказала она низким голосом, полным безысходности.

"Эй, никаких проблем. Все хорошо. Не мою же одежду она разодрала, в конце концов"

Айс опустила голову и посмотрела на свою обнаженную грудь, а потом пожала плечами. Когда она посмотрела на меня, ее взгляд был настороженным и внимательным.

Я улыбнулась.

"Все хорошо, я сказала. Правда. Ты, Амазонки, охрана… Что еще нужно?"

Айс состроила презабавную рожицу и я рассмеялась не в силах устоять перед ее магнетизмом. Напряжение спало и я позволила мыслям о Кассандре покинуть мою голову.

Как только коридор опустел, Сандра отвела нас в наши камеры.

Лето…Осень…Зима…

Время бежит и ничего не меняется здесь в Болоте. Банды не нарушали спокойствия и размеренности той жизни, которую мы все вели не по своей воле. Амазонки продолжали следить за порядком. После ранения, Сони, о которой я всегда думала как о ком-то мужского рода, стала ухаживать за Пони в удивительной старомодной манере. А я, как творческая личность, в нашей "дружной семье", была вынуждена писать любовные записки за них обеих. Я чувствовала себя как Сирано де Бержерак, который сует свой длинный нос в чужие дела, но они сами просили меня, а я получала от этого удовольствие и это помогало провести время.

Во вторник, в середине дня ко мне в библиотеку пришла Филлис и сказала, что мне кто-то звонит. Донита, как всегда хладнокровная и бесстрастная, сказала, что у нее есть для меня новости и попросила встретиться с ней завтра утром. Думаю, что не сложно предположить мой ответ. Я согласилась.

Ночь была беспокойная, я почти не спала, а утро я провела в комнате ожидания, превратив мой комбинезон в мятое подобие одежды. Наконец, дверь открылась и мой адвокат, безупречно одетая и великолепная как всегда, вошла в комнату. Ее глаза сверкали.

"Ангел", – сказала она, пожимая мне руку, – "Как приятно снова видеть тебя. Иди сюда, присаживайся. У меня есть новости"

Вскоре мы сидели по разные стороны стола и попивали холодную воду, которую охрана любезна поставила для нашей встречи (по просьбе Дониты).

Открыв кейс, она достала толстую папку с моим именем на ней.

"Мы сделали это. Они у нас в руках", – сказала она, победно улыбаясь.

Мое дыхание участилось.

"Что именно ты имеешь в виду?"

"В бейсболе есть такое правило – три точных удара и ты вне игры, ты в курсе?", – я кивнула и она продолжила, – "У нас тут есть возможность нанести три отличных удара. И когда я говорю отличных, это значит отличных!"

Открыв папку, она достала несколько листов бумаги и положила их передо мной так чтобы я могла прочитать текст. На первом был обыкновенный счет за пребывание в каком-то отеле. Я изумленно посмотрела на Дониту.

"Ангел, помнишь своих соседей, Грейсонов? Те, что так блестяще выступили в качестве свидетелей на твоем слушании?"

Я снова кивнула, отлично помня, о чем она говорит. Том и Мэгги Грейсон свидетельствовали о том, что они слышали как я ругалась и угрожала Питеру в ночь его смерти. Сама я такого не припомнила, но их слова были достаточно убедительными, чтобы судья к ним прислушался.

"И что с ними?"

"Понимаешь, если бы твой общественный защитник потрудился провести хотя бы маленькое расследование, а я не думаю, что он пошевелил хотя бы пальцем, то ты бы знала, что в ту ночь их даже не было дома. Они провели ее в отеле, участвуя в том, о чем они меньше всего хотели бы распространяться"

"Ничего не понимаю…"

"Они – свингеры"

"Свингеры?", – спросила я, окончательно теряя нить повествования.

Донита ухмыльнулась, заметив, что я понятия не имею о чем она говорит.

"Это такие люди, обычно женатые, которые собираются и обмениваются партнерами. Я имею в виду секс"

Мои глаза должно быть увеличились до размера небольших блюдец, так как Донита радостно рассмеялась.

"Именно так. В результате той информации, которую мне удалось собрать, я считаю, что они были членами некой группы и они предлагали твоему мужу присоединиться к ним, но Питер сказал, что ты отказалась и они были этим крайне раздосадованы. Судя по всему, ты очень нравилась Тому, так сказать", – подмигнула она мне, – "А вот Мэги предпочитала твоего мужа".

"Ты шутишь?"

"Неа. Ты не помнишь такого разговора с Питером?"

"Нет, конечно! Естественно, если бы он спросил, то я бы отказалась от такого, но он никогда не спрашивал".

"Я так не думаю. Судя по всему, в ночь своей смерти, Питер сказал Тому и Мэги, что ты наконец-то поддалась уговорам и они могут снять комнату в отеле, а он поедет домой и привезет тебя. Конечно же, этого так и не произошло"

"Боже…", – выдохнула я, – "Я не могу в это поверить"

Я покачала головой, пытаясь справиться с приступом ярости.

"То есть…Они свидетельствовали против меня просто потому, что им не понравилось, когда сорвались их планы?"

"Похоже на то"

"Невероятно"

Она успокаивающе погладила меня по руке. Я думала, что сейчас что-нибудь сломаю, так сильна была злоба, овладевшая мною от таких новостей.

"Это был удар номер один"

"Что? Есть что-то еще?"

"О, да…", – убрав лист со счетом из отеля, Донита пододвинула ко мне новую бумагу. Кажется, это была выписка из больницы Скорой Помощи, – "Ты помнишь это?"

Я посмотрела на дату и кивнула, вспоминая ту историю. Питер пришел с работы и пытался вытащить меня в бар. Когда я отказалась, мотивируя это тем, что мне рано вставать и еще надо бы пробежаться по магазинам перед работой, он довольно сильно избил меня, наставив мне синяков и одарив внутренними повреждениями. Мне удалось добраться до такси, чтобы отправиться в больницу. У меня было такое чувство, словно меня переехал грузовик. Слава богам, у меня не было внутреннего кровотечения. Я помнила, что рассказала медсестре о том, как упала с лестницы. По глазам было видно, что она мне не поверила, но… она не стала давить на меня.

"Я помню", – сказала я, краснея.

"Твой защитник пытался предоставить суду эту бумагу как свидетельство того, что Питер злоупотреблял своим положением, но обвинитель опротестовал его и судья согласился"

Я вздохнула и промямлила:

"Я сказала им, что упала с лестницы"

Посмотрев на бумагу повнимательнее, я стала вчитываться в то, что там написано. Очевидно, я была права. Врач, осматривающий меня, считал, что я стала жертвой избиения, а конкретнее – я пострадала от рук собственного мужа. Я взглянула на Дониту.

"Но почему он ничего не сказал мне?"

"Этого я не знаю, но по закону, работник больницы обязан сообщать о подобных случаях властям независимо от того, что говорит или не говорит жертва"

"Он сделал это?"