Пытаясь приноровиться к быстрому шагу моей возлюбленной, краешком глаза я заметила ярко-розовое пятно в районе Серебряной Сосны. Повернув голову, я увидела знакомые узенькие глазки Милисент. Но теперь она рассматривала не только мою подругу, но и меня.

Не в состоянии противостоять тоненькому голоску в моей голове, я нагнала Айс и обняла за тонкую талию, прижимая настолько близко, что наши бедра задевали друг друга при ходьбе.

"Что с тобой?"

"Ох", – усмехнулась я, взглянув через плечо на реакцию Милисент. "Да, ничего".

"Хе-хе-хе."

Повозившись вместе с Айс на стройке в течении нескольких часов, я ушла в душ, чтобы освежиться для послеполуденных задач. Как и в случае с Айс, моя репутация вышла за пределы дома Руби, и вот уже, не успев оглянуться, я оказалась заваленной горой предложений, начиная от совсем юных подростков и кончая пожилыми людьми.

Поскольку я еще должна была помогать строить дом, оставшегося времени не хватало, чтобы помочь всем желающим. И мне пришлось учиться выбирать. Очень нелегкое для меня занятие, особенно, когда приходиться решать, кого учить, а кому, к сожалению, отказать. В конце концов, образование – это одна из наиболее важных вещей в мире, нечто, на что все должны иметь шанс.

В этот летний день моим учеником был замечательный, умный семилетний мальчик по имени Никки, который оставил школу год назад из-за того, что его дразнили одноклассники. Я не хотела брать с них денег. Но когда они отметили, что тем самым я выделяю их сына, а они совсем этого не хотели, я сдалась их неоспоримой логике и приняла у них как деньги, так и сына под свою опеку. О чем еще ни разу не пожалела.

Закончив мои уроки, я пришла на кухню к Руби и стала потчевать ее своими впечатлениями от первой встречи с Милисент Хард Пост. Слезы катились по моему лицу, когда в ответ она сообщила мне несколько собственных наблюдений над этой женщиной и ее странных привычках, причем, отношение к собаке как к человеку было самой невинной из них.

Чуть позже пришла Айс, вся испачканная от усердной работы. Она поднялась наверх принять душ и переодеться. Мы собирались вернуться в город и поискать что-нибудь на ужин.

Уже почти стемнело, как вдруг зазвонил телефон. Встав со своего места за столом, Руби подняла трубку, затем приложила ее к груди и крикнула в направлении лестницы

"Морган, это тебя!"

После приглушенного "Взяла", донесшегося сверху, комната погрузилась в тишину, нарушаемую исключительно тиканьем часов над плитой.

Время текло медленно, наша беседа с Руби сошла на нет. Я услышала, как открылась дверь в комнате Айс, потом тихо закрылась, и опять тишина. Мы с Руби переглянулись. Она улыбнулась мне

"Ты могла бы подняться наверх. Я вижу, как неизвестность терзает тебя".

Я слегка покраснела от того, что меня поймали с поличным

"Я уверена, что это ничего не значит. Вероятно, некоторые последние указания от Попа о том, что не стоит зажигать спички рядом с газовыми насосами или нечто подобное".

И все же я не могла избавиться от страха, который все больше наполнял меня.

Покачав головой, раздосадованная своей глупостью, я благодарно улыбнулась Руби, затем оттолкнулась от стола и зашагала по ступенькам, перескакивая через одну-две, пока практически не побежала. Я остановилась перед дверью Айс, постучала, и вошла не дожидаясь ответа. Не вежливо, конечно. Но, манеры – это было последнее, о чем я в тот момент думала. Я не могла объяснить, почему мое тело подавало мне такие сигналы, но сигналы были. И после долгих лет, проведенных в тюрьме, этого для меня было достаточно.

Она стояла у окна и смотрела на лес, ее профиль купался в лунном свете. Одна рука схватила узкий подоконник, и даже в темноте я видела напряженные сухожилия, выделявшиеся на выбеленной луной коже.

Закрыв за собой дверь, я бессознательно пересекла комнату.

"Что-то не так?" – прошептала я, стараясь не говорить громко.

Она не ответила. Только пристально посмотрела на качающиеся сосны, укрывающие дорогу, ведущую от дома.

Я положил руку на ее предплечье, почувствовав железо напряженных мускулов, дремлющих там.

"Айс, пожалуйста, поговори со мной. У меня все внутри свело. Чтобы это ни было, мне нужно знать. Может быть, я могу помочь".

Она, наконец, отвернулась от окна с печальной улыбкой на лице.

"Ты не можешь помочь в этом, Ангел".

Ее глаза были ясными и бесцветными от боли.

Я мягко потянула ее сильную руку, освобождая от подоконника, и приложила к своей груди, рядом с быстро бьющимся сердцем.

"Пожалуйста, Айс. Поговори со мной. Что угодно, даже наихудшие новости, лучше, чем эта неизвестность".

Мне казалось, я вижу круговорот мыслей за ее странно бесцветными глазами, и затаила дыхание, когда они пришли к окончательному решению.

"Кавалло вышел"

Какие бы страхи мне не представлялись, но, только не это.

"Что???"

"Он вышел. Его адвокат настоял на амнистии".

Я смотрела на нее, онемев.

"Но…", – наконец удалось выдавить из себя: "Я думала, что он мертв. По новостям говорили…"

"Очевидно, солгали. Или они просто не знали правды об истинном положении дел. По Кавалло стреляли люди Сальватора. Он просто не был убит".

"Тогда почему…"

"Я думаю, подмазали. Похоже, они хотели заключать с ним сделку после того, как вытащили этого осла из огня. Хотя, по-видимому, он в какой-то момент облажался, и они запрятали его за решетку".

"А что случилось потом?" – спросила я, пытаясь прояснить для себя эту ситуацию. Я опять с болью вспомнила, что Айс находится на свободе на не совсем легальных условиях, я могла предположить что угодно, но только не это. Кроме полиции за ней теперь охотится еще и мафия. Господи Иисусе.

"Бумаги, которые я подбросила в его машину. По большей части, именно на них было построено обвинение. В апелляции они обернули это, как 'незаконный обыск и арест'. Без этих документов обвинение развалилось. И поскольку их подбросила я…"Она пожала плечами: "Да, дерьмо полное…"

"Боже, черт возьми! Откуда ты узнала это?"

"Андре. По моей просьбе он следил за событиями. Позвонил, как только узнал".

Я пристально посмотрела на нее и у меня сложилось стойкое ощущение, что рассказ еще не окончен. "Что-то еще?"

После долгого молчания, она, наконец, кивнула и продолжила, облизав пересохшие губы

"Кавалло проболтался. Он жаждет крови. Моей. И его ничто не остановит. Андре передал, что Кавалло пошел по нашему следу. Но в конце допустил какую-то ошибку и сбился, хотя я не думаю, что у него хватит мозгов искать меня за границей. Пока".

Она забрала у меня свою руку и опять отвернулась к окну. Ее сильный кулак с грохотом опустился на подоконник

"Я знала, что нужно было воспользоваться шансом и прибить этого ублюдка". Она схватила себя руками за волосы и усмехнулась "Должно быть, я сошла с ума"

"Айс, ты не сумасшедшая. Ты поступила правильно".

Она резко обернулась ко мне. Ее прищуренные глаза пылали огнем

«Для кого? Для кого, Ангел? Для тебя? Меня?"

"Для нас!" – крикнула я, затем быстро перешла на более тихий разговор, осознавая то, что мы были не совсем одни: "Твои мечты. Помнишь?"

"Те мечты мертвы. Нельзя было мне вообще прислушиваться к ним".

Я задохнулась, потом отошла прочь. Ее неосмотрительные слова причинили мне невыносимую боль

"Ты действительно так думаешь?"

Ее глаза, как и голос, смягчились

"Ангел, я – убийца. Это то, кто я есть. Это то, благодаря чему мне удавалось оставаться живой все эти годы. Мне приходилось быть более жесткой, чем все, кто окружали меня. И стоило мне пойти против своей натуры, как произошло это" Она снова печально улыбнулась, разбивая мое сердце на мелкие кусочки. "Нельзя мне было жить такой жизнью, Ангел. Я не заслуживаю спокойного существования. Я не заслуживаю любви".