Джордж не знал имен и званий джентльменов, но едва ли не лучше их самих изучил все их привычки и прихоти. Вот тут обычно сидит джентльмен, предпочитающий виски, в этом кресле – гость, пьющий только коньяк… В углу на диванах собиралась молодая компания, которая вообще не употребляла спиртного, а только новомодные экологически чистые напитки, а в этом кресле под часами, очевидно, восседал какой-то почетный член клуба. Джордж привычным движением, старательно смахнул несуществующую пыль, как всегда залюбовавшись искуснейшей резьбой черных голов павианов, венчавших собой спинку старинного кресла. Все готово. Еще раз оглянувшись на часы, он зажег часть свечей в массивном бронзовом подсвечнике, стоявшем в центре стола, и задернул тяжелые бархатные шторы. Комната погрузилась в полумрак.
Ровно в полночь по вашингтонскому времени, когда первые глотки напитков, спиртных и не очень, уже перекочевали в желудки присутствующих, приятный баритон мистера Икс открыл дискуссию.
– Господа, мы собрались здесь, чтобы обсудить пренеприятнейшее известие…
– Да бросьте вы, Икс. Почему это оно неприятнейшее? – бесцеремонно перебил его густой бас обладателя столь полюбившегося дворецкому кресла. – Возвращение Дядюшки Джо и его Советов – это наоборот, подарок для нас. Представляете, как сейчас рухнет эта много возомнившая о себе старушка – Европа? Зависимость от русского газа и нефти…
– Господа, – молодой слегка испуганный собственной смелостью голос человека решившегося перебить одного из корифеев, раздался со стороны дивана, – разве зависимость Европы от русских не преувеличена? И не забывайте, мистер Эй, что среди нас есть и представитель этой самой 'старушки'.
– Мистер ЭмСи, не так ли? – интонации баса были столь самодовольны, что сразу становилось ясно, как его владелец радостно потирает руки в предвкушении выигрыша. – Я понимаю, что молодежь всегда спешит. Я понимаю, что зависимость Европы от нефти, за исключением нескольких лимитрофов, может казаться не слишком высокой. Но она есть. О газе я вообще молчу. Так вы считаете, восемьдесят три процента по газу и тридцать процентов по нефти – это слабая зависимость? Мистер, поздравляю, вы открыли новый экономический закон.
Несколько приглушенных смешков показали, что ответ мистера Эй был оценен по достоинству.
– Но русским нечего предложить нам в экономическом плане, господа, – не сдавался упорный ЭмСи. – Им нечем торговать, у них нет ничего, что могло бы заинтересовать нашего потребителя. Сталь образца сороковых, нефти не хватает самим, разве что лес и хлеб.
– Экологически чистый лес и экологически чистый хлеб, да и вообще все продовольствие, заметим, – откликнулся кто-то с дивана.
– Плюс еще множество ресурсов, от еще не освоенной нефти в европейской и сибирской части страны, до леса, экологически чистой территории и множество минеральных ресурсов в той же Сибири, – вплелся в общий разговор властный баритон, – и все это под управлением усатого изувера-параноика и его кровавой банды. Войска которого наша армия может разбить быстрее чем армию того же Саддама, – в голосе говорившего явно промелькнули генеральские интонации.
– Мистер Джи, нам всем известна ваша приверженность к силовым решениям проблем, – заметил мистер Икс, – но мы помним, что любое такое решение чаще всего требует чертовски много денег, принося очень маленькую отдачу. Мы же все деловые люди и понимаем, что одни политические дивиденды, не подкрепленные материально, нам не нужны.
– Вы предлагаете договариваться с Дядюшкой Джо? – очередной мистер был, скорее всего, если обратить внимание на акцент, сэром. Голос утомленный, видимо примчался издалека. – Он же постоянно обманывал всех. Вспомните лицензии, ленд-лиз, Коминтерн…
– Сэр Би, только не вспоминайте про ленд-лиз. Ваши соотечественники первыми отказались от полной оплаты, Дядюшка лишь воспользовался прецедентом, – мистер Икс говорил ровным тоном и только очень опытное ухо могло уловить в нем слабый оттенок недоброжелательности. – К тому же референт как раз незадолго до заседания нашего почтенного сообщества подобрал мне сводку по концессиям. Не так все было, мистер, совсем не так…
– Подождите вы со своими историческими экскурсами, – снова перебил говорящих бас. – Давайте лучше прикинем, что мы имеем. А имеем мы слабого, виртуального врага, весьма подходящего в качестве пугала для обывателей и неспособного к серьезному противостоянию. Имеющего еще потенциальный рынок, способный поглотить излишек товаров, особенно устаревших и неликвидных. Оплата? Концессиями на добычу ископаемых, участие в новой индустриализации, золото, наконец. Настоящее золото, – в голосе мистера Эй прозвучал неприкрытый намек на скандал с вольфрамовыми позолоченными слитками переданными американским казначейством китайцам. – При этом дополнительным бонусом идут трудности европейской экономики. Евро упадет настолько, что они навсегда забудут о самостоятельности. При этом, уважаемый сэр Би, мы вполне можем помочь вашей стране вернуть принадлежащее ей по праву место в рядах мировых держав. И не забудьте, что имеется еще и Китай, которому при наличии одинаковой идеологии будет намного проще договориться с Дядюшкой Джо. А оно нам надо?
Голоса зазвучали наперебой. Каждый старался успеть высказать свое, привести убойные для оппонентов аргументы и убедить в правоте собственной позиции. Истина, родившаяся в этом споре, вскоре должна была прозвучать с правительственных трибун, что еще более подстегивало азарт спорщиков.
г. Батуми.
Александр Тучков, капитан ГБ
Капитан проснулся на удивление свежим и отдохнувшим, словно не было позади изматывающий недели. Есть в настоящих женщинах таинственное умение заряжать мужчин энергией, не хуже динамо-машины. Тучков задумчиво провёл по подбородку тыльной стороной пальцев, и отправился бриться. Новых лезвий дома не оказалось, забыл купить. Пришлось править лезвие на донышке подвернувшейся тарелки. Побрившись и одевшись, заглянул в комнату. Артемида спала, по-детски положив кулачок под щёку. Тучкову захотелось поцеловать, но не решился, боясь потревожить. 'Пусть спит, ещё успеет намаяться'.
В шесть пятьдесят пять, все видели другого Тучкова: строгого, требовательного капитана госбезопасности. Закончив совещание, ещё раз прикинул планируемые действия. Исполком уже решил: треть 'паромщиков' разместят в школах, почти половину в казармах воинской части, которую выведут пока на учения. Остальных придётся размещать в палатках. Плохо… Сколько еще придет паромов, неизвестно.
Вспомнив, что на половину восьмого вызвал к себе соседских мальчишек, спустился по лестнице и вышел на крыльцо. Пацаны ждали, стоя на другой стороне улицы. Видимо, часовой отогнал. Махнул рукой, мучительно вспоминая имена. Вот ведь нелепость какая! И фамилии помнил, и родителей, а имена… 'Не потому ли придумали отчества, что право на своё имя чтобы его запомнили, надо ещё и заслужить? – мелькнула мысль. – Вот ведь чушь какая в голову лезет'
– Значит так, архаровцы, – нашёл он выход из неловкого положения, – бегом оповестить всех своих 'гавриков', чтобы срочно собирались в школе. И про девочек не забудьте, все нужны будут, не то знаю я вас… Ясно?
– Ясно! – дружно кивнули 'землекопы'
– Тогда, марш выполнять!
Мальчишки бегом припустили по улице.
В сторону порта отправился пешком. Можно было взять машину, но время было, а на ходу хорошо думается. Итак, что у нас по условиям задачи? Имеется шесть паромов, примерно по тысяче человек на каждом. Вопрос питания решён полевыми кухнями ещё вчера, с временным расселением сегодня разберёмся, но как их проверить и куда потом распределять?
Проверка сама по себе была сложным вопросом. Было совершенно непонятно, как проверять, на что проверять. Чем интересоваться в первую очередь, а про что и 'забыть'…
Допрос Вашакидзе, плавно перешедший в товарищескую беседу, немного разъяснил происходящее. В СССР последние двадцать лет строили социализм, а 'будущники' – капитализм. Точнее, ломали всё, до чего могли дотянуться. Прав был товарищ Сталин в вопросе об усилении классовой борьбы. На паромах, по утверждению Кахабара, буржуев нет, те самолётами летают. А здесь – деклассированный элемент, дети рабочих и крестьян, вынужденные заниматься 'челноченьем' и перегоном. Нет, товарищ капитан, не деклассированный элемент. 'Челноки' по сути своей – спекулянты, а точнее, если смотреть по объемам, то мешочники. Водители же грузовиков, если сами не хозяева, то такие же рабочие, как и любые водители. А если хозяева – тоже мешочники. И все заражены буржуазной моралью. Если по закону, то всех можно сажать. Дача взяток, валютные операции и спекуляция. Формально все преступления совершены в других странах, законам которых не противоречили. Хотя, взятки, наверное, противоречили… И еще Вашакидзе прав. В первую очередь, каждого нужно рассматривать как крайне ценного специалиста, очень нужного стране. Те же грузовики, длиной в половину железнодорожного вагона, больше никто водить не умеет. Но проблема в том, что люди эти не изменились, и его, капитана Тучкова задача сделать так, чтобы не они влияли на общество, а общество влияло на них. Сюда бы Макаренко. Александр вспомнил "Педагогическую поэму", и подумал, а можно ли считать приплывших на паромах беспризорниками, брошенными государством. Идущими на преступления от безысходности. Которых даже не воспитывать, а просто пригреть надо. Кого пожурить, кого приструнить, кого пожалеть, а кому и просто помочь. Нет, это взрослые люди, прекрасно понимающие, что делают. Кахабар же не таскал из Турции кожаные куртки, а служил на границе. Что остальным мешало? Денег хотелось? Однако, наверняка есть и те, кто ехал посмотреть на дальние страны. И они могут быть своими людьми. Как отделять? И как выявить настоящих шпионов, если маленькая такая коробочка позволяет связаться с любой страной мира, и ничем ты ее не перехватишь.