— Не вздумай.

— Почему? Мне всегда казалось, что мои волосы стоит чуть-чуть… подкрасить. Они мышиного цвета.

— Прекрати говорить ерунду. У тебя необыкновенные волосы. Они золотые на солнце, такого никакими красками не добьёшься. А Сазонова просто завидует, вот и подговаривает тебя!

Предположение о том, что Лена может ей завидовать, хоть в чём-то, Ксению настолько поразило, что она на минутку замерла с приоткрытым ртом. А потом рассмеялась.

Андрей улыбнулся.

— Хочешь танцевать?

— А можно?

Он покачал головой.

— Нельзя.

Ксения весело посмотрела на него и показала язык. Андрей затушил сигарету, поднялся и протянул ей руку. Она сделала глоток воды и поднялась.

Они потанцевали, живая музыка очень способствовала романтическому настрою, Ксения рассматривала музыкантов, шептала Андрею на ухо о том, как смешно наблюдать за трубачом, а он обнимал её за талию и, наплевав на всех и вся, прижимал к себе.

После танцев за столом уже не сиделось, и они собрались домой. Но сначала прошлись по набережной, глядя на "Викинг" теперь со стороны. Ксения шла, путаясь в рукавах пиджака Говорова, наконец свободно могла держать Андрея за руку и чувствовала себя по-настоящему счастливой. Они целовались, потом смотрели на воду и снова целовались.

В эту ночь Ксения на самом деле не вспоминала и не думала ни о чём. Она была счастлива и готова была кричать об этом и признаться в этом всем.

Она была счастлива как никогда.

И прошлое наконец-то отступило. Пусть только на эту ночь, но отпустило, и на душе стало легко и радостно. Говоров целовал её, а она в какой-то момент совершенно глупо разревелась, правда, сквозь смех. Обняла его, прерывисто вздохнула и снова улыбнулась.

— Что с тобой? — отчего-то шёпотом спросил Андрей и большим пальцем провёл по её щеке, вытирая слёзы.

— Я счастлива, — шепнула она в ответ.

Говоров подпёр голову рукой, глядя на Ксению сверху вниз.

В комнате царил полумрак, на полу стояла настольная лампа. Света она давала немного, но кромешную тьму разгоняла. И создавала таинственную и романтическую атмосферу. Была уже глубокая ночь, они лежали в постели, уставшие и довольные, и стойко боролись со сном. Не хотелось засыпать и впустую тратить время.

Но спать хотелось. Андрей видел, что Ксения всё чаще моргает и к нему прижимается крепче. Посмотрел на неё немного, прикоснулся губами к её лбу, а потом перегнулся через кровать, потянулся к лампе и выключил свет.

Темнота Ксении показалась бархатной и тёплой. Андрей вернулся к ней, и можно было снова к нему прижаться.

— Я очень хотел устроить тебе праздник, — так же шёпотом проговорил Андрей, чувствуя, как Ксения устраивается поудобнее и закидывает на него ногу.

— Это был праздник, Андрюш. Самый лучший.

Он мягко погладил её по спине.

— Знаешь для чего?

— М-м?

Андрей улыбнулся в темноте.

— Для того, чтобы ты запомнила…

— Я за… помню, — Ксения зевнула.

— Запомни, — рука Говорова поднялась выше и запуталась в её волосах. — Что я у тебя первый. А всё остальное забудь.

Она открыла глаза и почувствовала, как сердце больно сжалось, а горло перехватило. Оставалось только порадоваться, что темно…

Она промолчала, а Андрей тихо вздохнул и закинул руку за голову. Он засыпал, а Ксения смогла только чуть-чуть отодвинуться, боясь его потревожить. Боялась, что он почувствует её слёзы, которые как по заказу потекли из глаз. Давилась рыданиями, уткнувшись в подушку, и дышала, как рыба, выброшенная на сушу, глубоко и беззвучно…

Следующий день получился несколько скомканным. Наверное, из-за того, что он был последним. Хотя утро прошло по плану и всё, что Андрей планировал на утро вчерашнее, воплотилось сегодня. Ксения сама приготовила завтрак, и они долго сидели за столом у распахнутого настежь окна, разговаривали, но о чём-то отстранённом и Ксения даже смеялась. А вот потом стало тяжелее. Уехали из дома, гуляли и всё больше молчали. Сказать было нечего, а порой страшно и от этого молчалось ещё лучше. Когда Андрей звонил Ваньке, Ксения намеренно ушла. Не хотела не видеть, не слышать… Когда становилось совсем невыносимо, в такие мучительные моменты хотелось, чтобы всё поскорее закончилось. Хотелось остаться одной, чтобы Андрей не мог видеть, как она мучается и выдавливает из себя улыбку, а в следующую секунду становилось страшно от осознания того, что потом уже ничего не повторится. Что как только она покинет квартиру Андрея, то не вернётся туда больше. И к нему не вернётся.

Наверное, они встретятся и не раз, и можно только надеяться на то, что со временем станет легче, и она сможет с собой примириться, принимать и переживать встречи с Андреем спокойно. Она уговаривала себя, а когда становилось обидно на судьбу, смотрела на Говорова, но все надежды от себя гнала.

Он тоже мучился, ощущал неловкость и смущение, Ксения всё это замечала. Он не привык испытывать подобное, его, наверное, даже тяготили подобные чувства. Как-то неожиданно всё зашло очень далеко, и случайный роман, начавшийся под воздействием удивительных для них обоих обстоятельств, перешёл ту грань, за которой он ещё был случайным и необременительным. Иначе, почему так тяжело расставаться?

Ксения ни на что не надеялась. Она не ждала от Говорова ничего, не мечтала… Она прекрасно знала, что ничего не изменится. Чтобы между ними не случилось, чтобы не обещали друг другу, и каких бы планов не строили, Андрей женится на Свете. Потому что так правильно, потому что так честно и нужно. И Говоров сам это понимал, чему Ксения была рада. И всячески показывала ему, что и она понимает. Что ей не нужно ничего объяснять, уговаривать, бояться её дальнейших действий…

Она взрослая девочка. И не верит в сказки. Только иногда их читает.

Прощальный ужин, последняя ночь вместе.

Да и не было никакой ночи. Вечер в той же тишине и молчании, полумрак, чтобы не видеть выражение глаз друг друга, огонь в камине и они, на полу у камина. Ксении даже это далось с трудом. Андрей её целовал, а она цепляла пальцами ворс ковра.

Но не всегда ведь так тяжело будет? Всё проходит, даже самое плохое.

Там же на полу и уснули. Андрей проснулся ближе к полуночи и Ксению разбудил, испугавшись, что она замёрзнет. Огонь в камине к тому моменту почти погас, и они перебрались в спальню. Андрей обнял её, укутал одеялом, как маленькую и поцеловал в лоб.

— Спи.

Она кивнула, потому что сказать ничего не могла. Положила руку на его живот, а Говоров тут же накрыл её своей ладонью. И всё ждал, когда же Ксения заплачет. Чувствовал, что она дрожит, беспокойно возится и тихонько вздыхает, уткнувшись лицом в подушку. Он всё понимал, сам до рези в глазах таращился в темноту, не зная, что сделать. Когда Ксения затихла, осторожно отвёл волосы, которые упали на её лицо, и едва касаясь, провёл пальцем по её щеке. И сразу руку отдёрнул, испугавшись, что разбудит девушку. Зато обнял покрепче, прижимая к себе и чувствуя, как она обнимает его за талию и прижимает ноги к его ногам. Кажется, он никогда ещё не мечтал так сильно, чтобы ночь не кончалась.

А проснулся оттого, что хлопнула дверь. Андрей снова уставился в темноту, потом потёр глаза, решив, что ему это приснилось. По привычке пошевелил рукой, чтобы прижать Ксению потеснее, и вот тут-то понял, что её нет. А под боком сгруженное одеяло.

Сердце сильно заколотилось, в первый момент захотелось вскочить и броситься за ней вслед, но удержался… Сел, прислушиваясь к нереальной тишине, потом потёр лицо рукой. Сильно. Взлохматил волосы. Усилием воли заставил себя лечь обратно и зло откинул от себя одеяло.

Всё закончилось.

Настырная… гордая девчонка.

…Ксения добралась до дома, когда уже начало светать. Выйдя от Андрея, по мобильному вызвала такси и через двадцать минут была уже дома. Очень раннее утро, дороги свободны, днём езда по московским улицам превращалась в пытку из-за постоянных пробок. Вот только Ксении было сейчас не до этого. Замечала, что водитель постоянно косится на неё в зеркало заднего вида, но она упорно смотрела в окно и молча вытирала слёзы. А войдя домой, захлопнула дверь и без сил опустилась на стул. Сняла босоножки и ногой задвинула их под стул. Чувствовала жуткую усталость и беспомощность. Привалилась спиной к стене и закрыла глаза. Жутко хотелось спать… а через несколько часов надо было проснуться с новыми силами.