— Вы же не можете одновременно быть везде, — уговаривали его. — А здесь вы сразу узнаете, когда мы ее найдем.

Они сказали «когда». Не «если». И за это Тимоти был благодарен им, но лишь в глубине своей измученной души.

— Только доберитесь до нее, пока не стемнело, — попросил он, держась исключительно благодаря усилию воли, так как все остальное в нем окончательно вышло из строя. Он не сможет похоронить еще одного члена своей семьи. Ему это не пережить.

Все ушли, с сочувствием — и хуже того, с жалостью, — посмотрев на него. И Тимоти остался наедине с тягостной тишиной и мучительными воспоминаниями. «Ты никогда не позволяешь мне делать то, что я хочу!.. Откуда тебе знать, что для меня лучше, пап?.. Почему я не могу быть такой, как все остальные дети, и просто нормально жить?..»

— Ты только вернись обратно, Стеф, и я луну для тебя с неба достану, — прошептал он, пряча лицо в ладонях.

На его плечо легла рука, тяжелая и успокаивающая.

— Надеюсь, ты не собираешься сдаваться, а, Тим? — хрипловато спросил Рили.

— Я думал, ты отвезешь пассажиров к вертолету.

— Сделано. Они уже в пути, сынок.

— Она не доставила тебе хлопот со своим отъездом? Я имею в виду Лилиан.

Брови Рил и поползли вверх.

— Она не уехала. Отправилась на поиски Стеф. Я думал, ты знаешь.

С нее станется, устало подумал Тимоти. Когда она хоть одним ухом прислушивалась к его словам?

Кто-то принес ему кофе и сандвич.

В офисе не было окон, и когда ожидание становилось нестерпимым, он мерил шагами холл, то и дело выглядывая наружу. К половине третьего вершины гор окутал туман, густой, как овсянка. В три скрылся из виду противоположный берег озера. Вслед за тем пошел снег. Время от времени поисковые группы по рации докладывали о результатах поисков. Стеф нигде не было.

В четыре до Тимоти донеслись смех и музыка: отдыхающие собирались в гостиной к коктейлю. Вероятно, следовало бы радоваться тому, что никто ничего не заметил. Репутации курорта могла бы повредить пропажа человека. Особенно если это ребенок.

Тимоти никогда раньше не молился, но в эти томительные часы готов был обещать все что угодно, лишь бы Господь вернул дочь целой и невредимой.

Около пяти поисковые партии одна за другой начали возвращаться. В темноте они ничего не могли сделать. Ровно в семь сорок три, когда все сгрудились у карты, обсуждая, с каких маршрутов лучше начать завтра утром, раздался телефонный звонок из полицейского управления в Анкоридже.

— Мы подобрали девочку лет четырнадцати, — сообщил Тимоти офицер Олсон. — Единственное, что удостоверяет ее личность, — это пропуск на курорт Пайн Лодж, с ее именем и фотографией. Стефани Эванс, светлые волосы, голубые глаза, около пяти футов и тридцати дюймов. У вас не пропадал кто-нибудь, подходящий под такое описание?

У Тима похолодела спина и душа ушла в пятки.

— Да, — сдавленно прохрипел он, столь же не готовый к этому телефонному звонку, как к точно такому же, раздавшемуся шесть лет назад. Единственной разницей было то, что теперь это относилось не к Морин, а к Стефани.

— Уверяет, что она ваша дочь, — продолжал офицер.

— Уверяет? — Он проглотил комок, застрявший в горле, и заставил себя выдавить следующие слова: — Хотите сказать, что она…

— У нее все прекрасно, мистер Эванс. Напугана, но в остальном все в норме.

Тим вспотел с ног до головы.

— Как… где?..

— Нас вызвали в отель «Мак-Кинли» около получаса назад. По-видимому, девочка приехала на автобусе, чтобы встретиться с некой Лилиан Моро, которая должна была прибыть сюда около четырех часов дня. Но леди не появилась и не дала о себе знать.

Лилиан. Все опять упирается в Лилиан!

— Верно. — Наступившее облегчение развязало ему язык. — Она опоздала на вертолет и все еще здесь. Она… Мы приедем в лучшем случае не раньше завтрашнего утра.

— В Анкоридже есть кто-нибудь, у кого девочка могла бы остановиться на это время? Родственники, друзья семьи?

Только Виктор, но он сбивался с ног здесь, в поисках племянницы. А что касается друзей…

В его ушах снова зазвучали услышанные недавно обвинения. «Я никогда не смогу общаться со своими ровесниками, если буду сидеть здесь… Ты относишься ко мне как к пятилетней дурочке, которой еще рано знать то, что мне хотелось бы…»

Ладно, Стеф, подумал он. Ты стремилась доказать, что достаточно взрослая для того, чтобы отвечать за себя, так вот тебе шанс.

— Боюсь, что нет, — ответил Тимоти офицеру полиции. — Но если вы найдете заслуживающего доверия сотрудника отеля, который согласится присмотреть за ней ночью и позаботиться, чтобы она ни в чем не нуждалась, я думаю, это решит проблему. А пока вы этим занимаетесь, я хотел бы поговорить с дочерью.

Стефани держалась бодро, но Тимоти знал, что этот день надолго запомнится ей. Она поймет, что побег не решает никаких проблем. Но в тринадцать лет нельзя ожидать особой мудрости, в то время как у него такого оправдания не было. Слава Богу, что не оказалось слишком поздно и они еще могут наверстать упущенное!

Повесив наконец телефонную трубку, он оглядел улыбающиеся лица присутствующих.

— Это надо отметить. Стеф спасена, и все вы заслужили пятизвездочный обед. Выпивка за мой счет.

Рили с подозрительно покрасневшими глазами шмыгнул носом и спросил:

— Идешь с нами, сынок?

— Не сейчас.

Сейчас он стремился быть рядом только с одним человеком. С Лилиан. Он хотел обнять ее и сказать, каким набитым дураком был. А еще, что в одном ее мизинце больше великодушия, чем он проявил за всю свою жизнь, и только предубежденность мешала ему увидеть это раньше. Проклятье! Ему просто хотелось поплакаться кому-нибудь в жилетку.

— Кстати, а где Лилиан? — спросил он.

По внезапно воцарившемуся молчанию, уклоняющимся взглядам и тому, как от дурного предчувствия зашевелились волосы на затылке, Тим понял, что прикоснулся к оголенному проводу — на смену одному кошмару надвигается другой.

— Она пошла в обход к хижине на Лисьем Хребте, когда мы стали спускаться обратно, — отважился заговорить кто-то. — Сказала, что догадывается, где могла бы застрять Стеф, и что, проверив, вернется в долину самостоятельно.

— И вы отпустили ее, зная, что местность ей незнакома? Боже правый, где были ваши мозги?

— Ее нельзя было остановить, Тим. Она решила, что виновата в исчезновении Стеф и не сможет смотреть тебе в глаза, пока не найдет ее.

— Вы здесь уже битых три час. — Он слышал, как срывается его голос, но ему было все равно. — Так почему до сих пор ни слова мне не сказали?

Люди переминались с ноги на ногу и отводили глаза. Наконец кто-то проговорил:

— Нам даже в голову не пришло, что она может быть еще там. Хотите, чтобы мы поискали ее?

Тимоти покачал головой, понимая, что они не виноваты. На свой собственный лад Лилиан была так же упряма, как и он. Если уж вбила себе в голову, что должна проверить хижину на Лисьем Хребте, ее невозможно было отговорить.

Всему виной он. Он осуждал Лилиан, обвинял во всех смертных грехах. Если кто и подтолкнул ее на необдуманные действия, то только он. И если кто-нибудь должен рисковать головой, чтобы найти ее, то именно он.

11

Днем и при более благоприятных условиях Тимоти добрался бы до хижины за сорок минут.

Хотя он отлично знал дорогу, в темноте она заняла у него около полутора часов.

Кровь стучала у него в висках, когда Тим одолел последний подъем, — но не от физического напряжения, а от страха. Он даже не осмеливался смотреть в сторону хижины. Кошмарные предположения о том, где может сейчас быть Лилиан и что могло с ней случиться, если ее нет здесь, терзали его.

А теперь, оказавшись в двух шагах от ответа, он вдруг понял, что хочет оттянуть момент истины. Лучше не знать ничего, чем обнаружить самое худшее.

Однако все это только вопрос времени. Сняв рюкзак и опустив его на снег, Тимоти выключил фонарик, прикрепленный к шлему, и пристально вгляделся в туман, клубившийся вокруг. Темные очертания хижины вырастали прямо из снега футах в двадцати впереди и…