Особенностью социального общения в англосаксонском мире является то, что в гости можно ходить без подарков. Никто не продемонстрировал это лучше и нагляднее, чем президент США Дж. Буш, посетивший в июне 2002 г. обе российские столицы. В ответ на «проглоченный» российской стороной выход Америки из Договора о запрете на создание национальных систем противоракетной обороны, на помощь в битве с талибаном, на молчание в отношении расширения НАТО, уход из Вьетнама и Кубы американская делегация согласилась 25 мая только на то, что три страницы подписанного в Москве документа о сокращении стратегических потенциалов были подписаны и названы Договором.

Разве во время визита президента Буша-мл. Москва не оценила бы сокращение долга несуществующего государства — Советского Союза, их согрела бы пролонгация процесса подготовки к вступлению в Североатлантический Союз бывших советских республик, они оценили бы снятие пошлин на российскую сталь, они увидели бы добрый знак в хотя бы некотором откладывании в будущее строительства национальной системы противоракетной обороны. Наконец, чисто символические жесты тоже хороши — правительство США ни от кого не зависит при чисто номинальном объявлении России страной с рыночной экономикой. Нет, оказалась неуместной и эта дешевая открытка с пустыми словесами. Вот если бы порвали всяческие отношения с соседним Ираном.

Неужели реализм сказывается только в том, чтобы ни при каких обстоятельствах не открывать в гостях свою ладошку? В Москве более чем ощутили отсутствие программы масштабной помощи, которая могла бы улучшить инфраструктуру России и облегчить переход от планового хозяйства к саморегулируемому. (Эта иллюзия сейчас особенно очевидна на фоне подлинной межсистемной помощи, оказываемой Западной Германией своим пяти восточным землям. А ведь ГДР была самой развитой частью социалистического лагеря, уровень жизни в ней был вдвое выше, чем в СССР). Запад не провел операции по трансформации российской экономики, подобной «плану Маршала». В отличие от рубежа 40 — 50-х гг. США не оказали Разве во время визита президента Буша-мл. Москва не оценила бы сокращение долга несуществующего государства — Советского Союза, их согрела бы пролонгация процесса подготовки к вступлению в Североатлантический Союз бывших советских республик, они оценили бы снятие пошлин на российскую сталь, они увидели бы добрый знак в хотя бы некотором откладывании в будущее строительства национальной системы противоракетной обороны. Наконец, чисто символические жесты тоже хороши — правительство США ни от кого не зависит при чисто номинальном объявлении России страной с рыночной экономикой. Нет, оказалась неуместной и эта дешевая открытка с пустыми словесами. Вот если бы порвали всяческие отношения с соседним Ираном.

Два вопроса номинально и один фактически интересовали американского президента в Москве и Петербурге в мае 2002 г. Номинально:Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов; перспективы (полу)членства России в НАТО. Фактически:как сдержать возможное распространение оружия и технологии средств массового поражения из российских арсеналов. Американцы прилагают все возможные усилия, чтобы приостановить, заморозить все контакты России с Ираном в сфере хотя бы потенциально обеспечивающим продвижение тегеранского режима к плутониевым компонентам и ракетным технологиям.

Для российской стороны важен ритуал: мировой лидер считает возможным иметь эксклюзивные контакты именно с Россией. Разумеется, президент Буш сказал, что «два бывших противника объединились как партнеры, преодолев 50 лет вражды и десятилетие неопределенности». Упор делается на последнем, остаточном элементе, оставшемся у Москвы от недавнего статуса сверхдержавы. Главный аргумент сторонников подписания ССНП: это единственный способ заставить американский ядерно-ракетный арсенал сокращаться параллельно со стареющим российским. Американская стороны открыто заявляет, что не собирается уничтожать ни носители, ни боезаряды, она желает не уничтожать снимаемые с боевого дежурства ракетные ядерные боеголовки, а складировать их. В этом смысле Московский договор 2002 г. теряет значительную долю своего смысла – ведь фактического сокращения стратегических арсеналов двух лидирующих держав не происходит. Американцы даже не скрывают снисходительного тона. Скажем, известный исследователь Ч. Краутхаммер пишет, что Майский Договор о сокращении стратегических потенциалов является «уступкой русской чувствительности. Он нам ничего не стоит... Мы имеем дело со страной, пережившей самую катастрофическую утрату могущества не на полях сражений... Место за столом Организации Североатлантического договора (НАТО) — ничего не стоящее великодушие» ^*.

Российские структуры предпочитают действовать в трансе, слыша лишь то, что им мнится. Соглашение подписано и, нет сомнений, будет ратифицировано (оба лидера имеют в своих странах 70-процентную популярность). Видимость интимных переговоров двух наиболее мощных в военном отношении держав сохранена. Чистый кредит для российской стороны во многом имеет парапсихологические свойства — присутствие РФ в «восьмерке» (в обмен на молчание по поводу первой волны расширения Североатлантического союза). А к 2003 г., по меньшей мере восемь из пятнадцати советских республик — ближайших соседей России — либо вступят в НАТО (как балтийские государства), либо допустят присутствие американских войск на своей территории (Грузия, Узбекистан, Азербайджан, Киргизия, Таджикистан).

Через два дня была совершена процедура «полудопуска» России в НАТО. 28 мая 2002 г. на натовской военно-воздушной базе Пратика ди Маре (неподалеку от Рима) политическими лидерами Запада и России было подписано компромиссное соглашение, отразившее опасение Вашингтона открыто пригласить Москву, вторую по величине ядерную державу мира, к полноправному членству в Североатлантическом Союзе. Созданный новый «Совет двадцати» никоим образом не отменяет главенства в жизнедеятельности НАТО Североатлантического Совета, на котором страны НАТО обсуждают и принимают совместные решения. Россия не сталачленом альянса и на нее не распространяется договор о коллективной безопасности, согласно которому все члены НАТО обязуются приходить на защиту друг друга в случае необходимости. Получив возможность обсуждать,Россия не может влиять на принятие новых членов Североатлантического Союза, включая и планы НАТО расширить свое членство на востоке Европы на саммите в ноябре 2002 г.

Новое соглашение между Россией и НАТО фактически заменяет собой соглашение 1997 г., которое позволяло России принимать участие в обсуждении только после того, как все члены НАТО соглашались между собой по тому или иному вопросу. Теперь номинально РФ участвует в дебатах «двадцати».

Меняет ли соглашение между Россией и НАТО их взаимоотношения радикально? Есть основания для скепсиса. В новом документе нет никаких взаимосдерживающих обязательств. Там не сказано, что НАТО должна уважать волю Москвы, или что Россия должна ограничить свободу своих решений, а значит, в зависимости от ситуации каждая сторона поведет себя согласно собственным критериям: НАТО не будет обращать внимания на Россию, и наоборот. А все потому, что России 2002 года далеко до СССР 1990 года. ^*

Орган, о котором идет речь – совещательный. Если в новом совете из 20 стран не удастся достичь консенсуса в обсуждении конкретных вопросов, тогда 19 участниц НАТО оставляют за собой право убрать спорную тему с обсуждения. (Правда, здесь есть свой немаловажный нюанс: еще несколько лет назад сама возможность для России обсуждать дела НАТО представлялась абсурдной). Президент В.В. Путин заявил, что «на протяжении долгого времени Москва противостояла большей части мира, и это противостояние не привело ни к чему хорошему для России не привело». Хотя Россия не стала полноправным членом НАТО, — сказал В.В. Путин, — «нужно понимать, что Римская декларация – это только начало». Это можно понимать только в одном смысле: Россия будет двигаться в направлении более активных связей с Североатлантическим союзом вплоть до полного членства в блоке.