— Как мило, — пробормотала Крессида.

Вечеринка как-то внезапно увяла. Мистер Моретти ушел на работу, музыка умолкла, Арабиа демонстрировала презрение к этой маленькой мышке, которая случайно привлекла к себе внимание — первый раз, когда разбила бокал, и второй сейчас, хвастаясь жалкими драгоценностями.

Где-то в холле неожиданно завопила Мимоза, потом послышался шлепок и еще более возмущенный вопль кошки, по-видимому, спасавшейся бегством в подвал. Мимоза! Прошлым вечером ей подбросили сомнительного качества еду, а сейчас... Что сейчас явилось причиной ее пронзительного вопля?

Крессида, которая была ближе всех к двери, первой бросилась к лестнице. Она не знала, идет ли кто-нибудь за ней, но мимолетно удивилась, почему в холле горит только одна тусклая лампочка, а лестница, ведущая в подвал, погружена в темноту.

— Крессида! — услышала она встревоженный голос Джереми, и вдруг кто-то ударил ее по голове.

Падая, Крессида успела схватиться за перила, и это, возможно, спасло ей жизнь. Девушке показалось, будто кто-то хочет схватить ее за горло. Но в следующий миг чьи-то ласковые руки обняли ее за плечи, и настойчивые губы припали к ее губам.

Зажегся свет. Джереми держал ее так крепко, что у Крессиды перехватило дыхание. Он ударил ее и тут же раскаялся?

— Крессида, вы в порядке? — Судя по голосу, мисс Глори не на шутку испугалась. Посмотрев наверх, Крессида увидела и встревоженную миссис Стенхоп. Не хватает Даусона! А вот и он, несет яростно сопротивляющуюся Мимозу, которая тем не менее цела и невредима.

— Я в порядке, — улыбнулась Крессида и встала, благодарно опираясь на руку Джереми. — Мне неловко, что вы встревожились из-за меня. Я просто поскользнулась в темноте. Даусон, как там Мимоза?

Джереми взял у Даусона кошку и обследовал ее. Мимоза все еще злилась, шипя и выпустив когти.

— Она, видимо, испугалась кого-то, — покачал головой Джереми. — Меня это удивляет.

— Я могу объяснить, в чем дело, мистер Уинтер, — заявил Даусон и, как фокусник, вытащил из-за спины плоскую жестянку с продетой в нее веревкой. — Вот что было привязано к ее хвосту. Мимоза оцарапала меня, пока я снимал эту штуку. Неудивительно, что она вопила.

Лицо Джереми потемнело от гнева.

— Кто это сделал? — Свирепым взглядом он окинул вмиг постаревшую мисс Глори, дрожащую всем телом миссис Стенхоп, разглядывающего оцарапанные, кровоточащие руки Даусона.

— Возможно, это дети с улицы, — предположил Даусон. — Я раньше замечал, что они дразнят кошку. Наверное, поймали ее, привязали к хвосту жестянку и бросили в окно.

— В какое окно? — недоверчиво спросил Джереми.

— Могли в мое, так же как вчера, — сказала Крессида, поднимаясь по лестнице. — Пойдемте посмотрим.

Вся компания двинулась в ее квартиру. Действительно, окно гостиной было приоткрыто, и влажный холодный воздух проник в комнату.

Крессида помнила, что закрывала окно в этот вечер, а сейчас между створками был накинут крючок, чтобы окно не захлопнулось.

— Видите, — воскликнула Крессида, — дом заколдован. Или, по крайней мере, эта комната.

Мисс Глори начала истерически хохотать.

— Черта с два! — захлебываясь, выкрикнула она и выскочила из комнаты, будто за ней гнались черти.

— Где Арабиа? — спохватился Джереми.

— Думаю, пошла наверх, — отозвался Даусон. — Это, наверное, дети с улицы подшутили над Мимозой, мистер Уинтер. Они решили испортить нам вечеринку.

— Вы уверены, что не вы это сделали?— спросил Джереми.

Лицо Даусона вытянулось от обиды. Его мать быстро написала: «Мой мальчик любит животных».

Крессиду волновало, почему Арабиа так внезапно исчезла. Когда они постучались к ней, выяснилось, что Арабиа заперла дверь и не собирается вступать в какие-либо разговоры.

14

Крессида беспокоилась. Старая леди от души веселилась на вечеринке, и, несмотря на это, ее настроение вдруг кардинально изменилось. Вряд ли казус с Мимозой так сильно повлиял на Арабию. Но тогда что же?

Но и другая мысль мучила девушку. Кто-то напал на нее на лестнице и хотя вряд ли имел намерение убить, но покалечить вполне мог. Несчастный случай продолжил ряд загадочных происшествий с отвратительным привкусом чертовщины.

Виновата ли Арабиа? Возможно, ее теплота и очарование сочетались с маниакальной ненавистью ко всем молодым и хорошеньким девушкам, которые напоминали ей об умершей дочери? И Крессида попалась в западню, стала игрушкой в руках старой леди, а потом...

Нет, все эти предположения абсурдны. Сейчас Дом Дракона погрузился в полную темноту. Крессида помогла мисс Глори привести в порядок после пиршества зал и водворить на место имущество старой девы, а затем снова поднялась по лестнице и постучала в дверь Арабии.

Никакого ответа. Миссис Стенхоп, укутанная в хлопчатобумажный халат, бесцветный, как и все ее вещи, появилась в коридоре. Она ступала на цыпочках, с преувеличенной осторожностью, потом деловито вытащила блокнот и написала: «Миссис Болтон не хочет никого видеть, когда у нее плохое настроение. Лучше оставить ее в покое».

Крессида очень устала. Колено после падения сильно болело, и запоздалый шок вкупе с мрачными предчувствиями довели ее до полного изнеможения. В памяти, как в калейдоскопе, мелькали картины и голоса: Арабиа, величественно вальсирующая в своем роскошном платье («...она помешалась, она сошла с ума...»); мистер Моретти, склонившийся перед партнершей в учтивом поклоне, его глаза с бесцветными ресницами («...несчастная старуха спятила, но она богата, богата...»); миссис Стенхоп, стоящая перед разбитым бокалом в платье мышиного цвета («...она злая, злая, вы еще не знаете ее...»); Джереми, намекающий, что кто-то из присутствующих может быть неразборчивым в средствах, способным на зловещие проделки преступником («...старая безумная женщина — легкая добыча...»); мисс Глори, поющая о печальной участи красной розы, и глаза Арабии, неотрывно глядящие на розу, приколотую к платью Крессиды...

Девушка уже собиралась уходить, когда из комнаты Арабии послышалось шарканье и шепот:

— Кто там?

— Это я, Крессида. Вы позволите войти к вам?

— Нет, дорогая, нет. Уходите, прошу вас. Уходите.

— Вы имеете в виду совсем уйти? Из этого дома? — растерялась Крессида.

— Это было бы лучше всего, — ответили ей. В квартире что-то скрипнуло, и сразу испуганно вскрикнул Ахмет, словно кто-то, задев клетку, потревожил его покой.

— Арабиа! — Девушка в сердцах стукнула по двери кулаком. — Вы не можете поступить так со мной, после того как клялись в вечной дружбе. Почему вы заперлись?

— Потому что нельзя быть такой доверчивой. Глупая старая ворона, вот кто я!

— Арабиа, дорогая! Перестаньте посыпать голову пеплом и откройте дверь.

— Я не осмеливаюсь, милая, не осмеливаюсь.

Старая леди действительно сошла с ума. Крессида отчетливо представила ее, съежившуюся от страха, настороженно прислушивающуюся, откуда появится воображаемая опасность.

— Так, значит, все эти ужасные шутки все же ваших рук дело? — Крессида затаила дыхание в надежде услышать отрицательный ответ.

— В этом доме нечистая сила. Вам не следовало принимать мое приглашение. — Голос Арабии, обычно теплый и жизнерадостный, сейчас звучал фальшиво трагически. — Крессида, вы слышите меня?

— Да, слышу.

— Вы правда любите меня? Хотя бы немножко? Несмотря на то, что я старая и глупая?

Крессида почувствовала, как слезы навернулись на глаза. Она мысленно обнимала согбенные плечи, гладила морщинистые руки, сверх меры украшенные драгоценностями. Как можно не любить Арабию, добросердечную, приветливую, немного странную?

— Конечно, люблю! — порывисто воскликнула девушка.

— В конце концов, это самое важное, — чуть громче сказала Арабиа.

Позже, перед сном, Крессида с нежным восторгом вспоминала поцелуй Джереми и то, как Уинтера, всегда сдержанного и насмешливого, не на шутку встревожило приключившееся с ней несчастье. Конечно, его поцелуй, скорее всего, был просто утешением, так ласкают испуганного ребенка...