И это, спешу добавить, совершенно нормально. Вчера вечером на одном из каналов показывали фильм «Беглец», и я повторил наблюдения. Чтобы посмотреть фильм длительностью около 100 минут, пришлось высидеть еще 50 минут рекламы, которой прерывали кино раз двадцать (в среднем каждые семь минут).
По словам Нила Постмена, автора книги «Забавляясь до смерти», средний американец приговорен к 1 тысяче телевизионных рекламных роликов в неделю. К восемнадцатилетию средний американский ребенок просматривает с выпученными глазами не менее 350 тысяч рекламных роликов.
Сегодня все чаще, если вы не смотрите рекламу, это означает, что вы просто не знаете о том, что все равно ее смотрите, если можно так выразиться. К примеру, телекомпания Эй-би-си недавно транслировала специальный выпуск программы, посвященный съемкам диснеевского мультфильма «Горбун из Нотр-Дама». Как сообщается в «Нью-Йорк тайме», несколько телеканалов, принадлежащих Эй-би-си, также вставили в вечерний выпуск новостей «празднование студией Диснея окончания съемок фильма в Новом Орлеане». И все потому, что Эй-би-си принадлежит студии «Уолт Дисней».
Тем временем канал «Хистори» объявил о намерении показать сериал под названием «Душа компании», посвященный истории и достижениям таких корпораций, как «Боинг», «Дюпон» и «Дженерал моторе». И эти передачи должны быть подготовлены — вот это да! — самими корпорациями. Позже, когда до сведения канала довели, что это уж чересчур, «Хистори» отказался от своей идеи.
Си-эн-би-си, еще один кабельный телеканал, который объявил о начале показа еженедельного информационного альманаха «Скан», принципы честности и справедливости волновали не сильно. Эта программа должна была сообщать о последних технических достижениях — или, чуть точнее, о тех достижениях, которые одобрил спонсор, корпорация «Ай-Би-Эм», получившая право цензуры. «Это не политические новости, — объяснил пресс-секретарь Си-эн-би-си. — Это научно-популярная программа». А, тогда все нормально.
В общем, от рекламы здесь никуда не деться — и не только дома. Меня шокирует то, что тысячи школ по всей Америке сегодня работают, по меньшей мере отчасти, по материалам, предоставленным крупными корпорациями, и потому среди прочего школьники изучают правила питания от «Макдоналдс» и экологию от «Эксон». С 1989 года телекомпания «Чэннэл Ван» транслирует образовательные передачи в школах через систему замкнутого типа. Эти передачи бесплатны, однако прерываются рекламой, направленной исключительно на молодую аудиторию. Я бы назвал это неприемлемым злоупотреблением, но, очевидно, таково мнение меньшинства: «Чэннэл Ван» получил большой куш, его передачи принимают в 350 тысячах классных комнат.
Даже выпуски программы «Улица Сезам» — и это действительно разрывает сердце — стали, по словам «Бостон глоуб», «прерываться тридцатью минутами рекламы». Как отмечает «Бостон глоуб», «Улица Сезам» ежегодно приносит компании более 800 миллионов долларов от розничных продаж, а директора компании получают зарплату до 200 тысяч долларов в год. Поскольку же программа транслируется по общественному телевидению, она получает ежегодную государственную субсидию в размере 7 миллионов долларов.
Короче, я хочу сказать вот что: представьте, если эти 7 миллионов долларов потратить на городские школы. Однако мне тут же пришло в голову, что те просто пойдут и купят еще телевизоров, чтобы подключить еще больше классов к «Чэннэл Ван».
Все это перегрузило мой мозг, так что пойду приму «Тайленол». Я знаю, что, согласно опросу, этот бренд предпочитает каждый второй американец. Хотя, может, говорили о «Пепси»…
Дружелюбные соседи
Я как раз собирался написать на этой неделе что-нибудь о раздражительности или какой-либо другой черте современной американской жизни, когда миссис Брайсон (которую, позвольте заметить, я очень ценю) принесла мне чашку кофе, прочла первые несколько строк с экрана монитора и, пробормотав «Все ноешь», направилась к выходу.
— Прости, моя свежая английская роза, ты о чем? — окликнул я.
— В этой колонке ты постоянно жалуешься.
— Но мир нужно улучшать, моя сочная, краснощекая воительница, — спокойно возразил я. — К тому же жалобы — моя работа.
— Жалобы — твоя жизнь.
Уж простите, но это не совсем так. Я считаю, что как раз на этих самых страницах я как-то произнес несколько слов похвалы в честь американского кухонного диспоузла, а также четко помню, что хорошо отзывался о местном почтовом отделении за то, что они угостили меня бесплатным пончиком в День клиента. Но, возможно, жена в какой-то мере права.
В Соединенных Штатах Америки есть много прекрасного и заслуживающего похвалы: билль о правах, закон о свободе информации и бесплатные картонные спички — вот что сразу пришло на ум. Но нет ничего более выдающегося, чем доброжелательность американцев.
Когда мы переехали в маленький городок в Нью-Гэмпшире, местные приняли нас так, будто единственным, чего им не хватало для полного счастья, было наше присутствие. Они носили нам пироги, печенье и вино. Из уст не одного человека мы слышали: «Что ж, вы те, кто принес удачу в Смит-Плейс». Думаю, это традиционное приветствие в Новой Англии. Наши новые соседи, узнав, что мы собираемся сходить куда-нибудь перекусить, запротестовали, сказали, что слишком скучно обедать в неизвестном ресторане в первый же вечер в новом городе, и настояли на том, чтобы мы непременно пришли к ним в гости, будто накормить шесть лишних ртов ничего им не стоило.
Когда разговор коснулся того, что наша мебель все еще в море, на пути из Ливерпуля в Бостон, очевидно, где-то в районе Порт-Саида, Момбасы и Галапагосских островов, и временно нам не на чем спать, сидеть и есть, целый отряд дружелюбных незнакомцев (многих из которых я с тех пор никогда не видел) занес нам невзначай стулья, лампы, столы и даже микроволновку.
Это поразительно. На Рождество в этом году мы ездили на десять дней в Великобританию и, вернувшись домой голодными поздно ночью, увидели, что соседка набила наш холодильник не только самым необходимым, но и вкусным, а в вазы поставила свежие цветы. И такое происходит постоянно.
Недавно я ходил со своим ребенком на матч по бейсболу в местный колледж. Мы пришли как раз к началу и присоединились к очереди за билетами. Через минуту к нам подошел человек и спросил:
— Вы собираетесь купить билеты?
Мне хотелось ответить: «Нет, я стою здесь, чтобы очередь была еще более впечатляющей». Но, естественно, все, что я сказал, было: «Да».
— Можете взять эти, — произнес он и протянул мне два билета.
Моей первой мыслью, после многих лет неправильно по глупости понятых ситуаций, было, что он перекупщик и в этом должен быть какой-то подвох.
— Почем? — осторожно спросил я.
— Нет, нет, просто берите. Бесплатно. Понимаете, мы не сможем пойти на игру, — он показал на машину за воротами, с заведенным двигателем и женщиной на пассажирском месте.
— Правда? — спросил я. — Что ж, большое спасибо.
А затем меня осенило.
— Вы специально приехали сюда, чтобы отдать свои билеты?
— Иначе они бы просто попали в мусорный ящик, — ответил он извиняющимся тоном. — Наслаждайтесь игрой.
Я мог бы продолжать сколько угодно — поведать о молодом человеке, который вернул потерянный бумажник моего сына с деньгами на расходы почти на все лето и не взял вознаграждения; о работниках кинотеатра, которые выходят на улицу, если начинается дождь, и поднимают окна автомобилей, припаркованных вдоль близлежащих улиц, предполагая, что, по крайней мере, некоторые из них принадлежат посетителям кинотеатра, которые не знают, что идет дождь; о том, как после того, как жена местного начальника полиции потеряла волосы после химиотерапии, все полицейские побрили свои головы и собрали деньги на благотворительность для больных раком, а жена начальника перестала чувствовать себя белой вороной.
То, что жители города оставляют свои машины незапертыми с открытыми окнами, конечно, тоже кое о чем говорит. Дело в том, что здесь нет преступности. Абсолютно. Люди обычно ставят свой велосипед стоимостью 500 долларов на подножку около дерева и уходят за покупками. Если кто-то его украдет, я почти уверен, что жертва будет бежать за вором с криками: