В 1853 году британцы начали заменять старые мушкеты новыми энфилдовскими ружьями, дальнобойность которых достигала пятисот ярдов, а скорострельность увеличивалась в силу применения картонных гильз для пуль. Французы также приняли на вооружение аналогичные ружья. В обоих случаях первым местом их применения стали колонии.

Но это оружие всё ещё было медленным и сложным в использовании. Выстрел из него сопровождался дымом, по клубам которого можно было вычислить местонахождение стрелка, а непрочные картонные гильзы впитывали влагу. Кроме того, чтобы перезарядить ружьё, солдат по-прежнему должен был подниматься с колена.

Пруссия первая заменила свои мушкеты, заряжаемые с дула, заряжающимися с казённой части винтовками Драйзе. Впервые новое вооружение было опробовано в 1866 году во время прусско-австрийской войны за пангерманское первенство. В битве при Садова лежащие на земле пруссаки успевали сделать из своих винтовок Драйзе семь выстрелов за то время, как австрийцам удавалось стоя зарядить свои ружья и сделать лишь один залп. Исход сражения был предрешён.

Между европейскими государствами началось соревнование по замене мушкетов на винтовки. Британцы переменили картонные гильзы на медные, защищавшие порох во время перевозки, лучше направлявшие при выстреле пороховые газы и посылавшие пулю втрое дальше, чем винтовки Драйзе.

В 1869 году британцы перешли от энфилдовских ружей к винтовке Мартини-Генри, первому по-настоящему хорошему оружию нового поколения: скорострельному, высокоточному, стойкому к влаге и тряске. За ними последовали французы с их винтовками Гра и пруссаки с маузером.

Так европейцы достигли превосходства над любым возможным противником с других континентов. И боги оружия захватили ещё одну треть мира.

48.

Новое вооружение позволило даже одинокому европейскому путешественнику по Африке безнаказанно проявлять практически беспредельную жестокость.

Карл Петерс, основатель Немецкой восточноафриканской колонии, в своей книге «Тёмная Африка в новом свете» (1891) описывает, как он покорил народ вагого.

Сын вождя пришёл в лагерь Петерса и «довольно бесцеремонно» уселся у входа в его палатку. «В ответ на мой приказ отойти в сторону он лишь широко оскалился и преспокойно остался на месте».

Тогда Петерс приказывает выпороть его кнутом из гиппопотамовой кожи. На вопли наказуемого сбегаются воины вагого и пытаются освободить его. Петерс стреляет в «кучу» и убивает одного из них.

Получасом позже султан шлёт к Петерсу гонца с просьбой о мире. Ответ Петерса: «Султан получит мир — он упокоится с миром. Я покажу вагого, что такое немцы! Разорите деревни, подожгите дома и разрушьте всё, что не горит».

Поджечь дома оказалось трудно, поэтому их порубили топорами. Тем временем вагого собираются с силами, чтобы защитить свои жилища. Петерс говорит своим людям:

«Я покажу вам, с каким сбродом мы здесь имеем дело. Оставайтесь здесь, а я в одиночку обращу вагого в бегство.

Сказав это, я с криками «ура!» пошёл им навстречу, и сотни вагого бежали от меня подобно стаду овец.

Я это рассказываю не для того, чтобы в выгодном, героическом свете представить наши действия в данных обстоятельствах, а просто чтобы показать, какого пошиба людишки — все эти африканцы и насколько преувеличенными зачастую являются представления европейцев об их боеспособности и о средствах, необходимых для их усмирения.

Около трёх я отправился дальше на юг, к другим деревням. То же самое зрелище повсюду! После короткого противостояния вагого обращались в бегство, факелы поджигали дома, а топоры уничтожали то, что не брал огонь. Таким образом, в полпятого двенадцать деревень были обращены в пепел… Моё ружьё от частой стрельбы стало настолько горячим, что я с трудом держал его».

Покидая деревни, Петерс говорит вагого, что теперь они узнали его немного лучше. И что он собирается оставаться до тех пор, покуда хоть кто-нибудь из них ещё жив и покуда хоть один топор находится у них в руках.

Тогда султан запросил его об условиях мира.

Скажите султану, что я не желаю мира с ним. Вагого — лжецы, которые должны быть сметены с лица земли. Но если султан пожелает стать рабом немцев, тогда ему и его людям, возможно, позволят жить.

На рассвете султан присылает ему дары, в том числе 36 голов скота. «Тогда я убедил себя даровать ему договор, согласно которому он подчинялся немецкому господству».

С помощью этого нового вооружения колониальные захваты стали обходиться беспрецедентно дёшево. Затраты в основном ограничиваются патронами, необходимыми для убийства.

Немецкое правительство назначило Карла Петерса управляющим всех захваченных им территорий. Однако весной 1897 года он был доставлен на суд в Берлин. Процесс по делу Петерса вызвал скандал и получил широкое освещение даже в британской прессе. Его признали виновным в убийстве чернокожей любовницы. Но что действительно было подвергнуто осуждению — это не её убийство, а сами сексуальные отношения с ней. Бесчисленные убийства, совершённые Петерсом во время его завоевания немецкой колонии в Восточной Африке, воспринимались как нечто должное и остались безнаказанными. ^[30]

49.

Новое поколение оружия — многозарядное — не заставило себя долго ждать. В 1885 году француз Поль Виль изобретает нитроглицерин, который при взрыве не дымит и не оставляет пепла, что означало для солдат возможность остаться незамеченными после выстрела. Большая взрывная сила и нечувствительность к влаге были другими его преимуществами. Возможное теперь уменьшение калибра с мушкетных 19 мм до 8 мм значительно увеличивало точность стрельбы.

Наконец, вместе с бездымным нитроглицерином приходит и пулемёт. Хайрам С. Максим запускает производство лёгкого в транспортировке и стреляющего со скоростью 11 выстрелов в секунду автоматического оружия. Но британцы обеспечивают свои колониальные войска автоматическим оружием ещё раньше. Оно применялось уже против ашанти в 1874 году и в Египте в 1884 году.

Примерно в то же время, с применением в металлургии бессемеровского метода и других новых технологий, сталь становится столь дешёвой, что оказывается возможным её использование в широкомасштабном производстве оружия. В Африке и Азии, с другой стороны, местные кузнецы более не могут копировать новое оружие, поскольку не располагают необходимым для этого материалом: промышленно произведённой сталью.

В конце 1890-х годов винтовочная революция была завершена. Пехотинец любой европейской армии мог теперь вести стрельбу из положения лёжа и незаметно для противника, в любую погоду, со скоростью 15 выстрелов за 15 же секунд по целям на расстоянии до километра.

Новые гильзы были особенно хороши для использования в тропическом климате. Но на «дикарей» пули не всегда воздействовали желаемым образом, поскольку нередко они продолжали атаковать даже после 4–5 попаданий. Разрешением проблемы оказалась пуля «дум-дум», названная так в честь местечка Дум-Дум под Калькуттой, где находился завод по их производству, и запатентованная в 1897 году. При попадании свинцовое ядро пули «дум-дум» взрывало свою оболочку и наносило жертве обширные болезненные и долго не заживающие раны.

Использование пули «дум-дум» в конфликтах между «цивилизованными» странами было запрещено. Они были зарезервированы для охоты на крупного зверя и для колониальных войн.

Весь этот новый европейский арсенал — канонерки, автоматическое оружие, многозарядные винтовки, пули «дум-дум», — прошёл проверку в 1898 году битве при Омдурмане против численно превосходящего и очень решительного противника.

Одним из самых больших энтузиастов-живописателей войны, Уинстон Черчилль, позднее лауреат Нобелевской премии по литературе, служил тогда военным корреспондентом газеты The Morning Post. Он описал битву в «Моих ранних годах» (My Early Life, 1930), первом томе своей автобиографии.