То же с национальным характером. Есть черты, больше свойственные нации А и меньше свойственные нации Б. Нет наций, у которых каких-то черт нет вовсе, набор человеческих качеств — один у всех. Но вот приоритет того или иного качества у русских один, а у американцев — совсем другой. Вы не найдёте нацию, у которой отсутствует стремление к аккуратности или желание помочь ближнему. Но у немцев аккуратность и стремление к чистоте стоят на первом месте, а у кого-нибудь другого — в лучшем случае на десятом.

Поскольку в этой книге мы наблюдаем именно русских, давайте посмотрим, какие приоритеты характерны именно для них. Но увидеть порядок таких приоритетов можно, только сравнивая русских с другими народами. А как же иначе: всё познаётся в сравнении!

Учёные любят делить народы прежде всего на коллективистов и индивидуалистов. Не то чтобы какой-то народ составляли чистые коллективисты или безупречные индивидуалисты, но, скажем, для западнык европейцев больше характерен индивидуализм, для жителей Востока — коллективизм.

Русский народ сформировался на самой границе между Западом и Востоком. Наш орёл на гербе смотрит одной головой на Запад, другой — на Восток. Восточная голова у него — соборная, коллективистская. «Мы чувствуем локтем друг друга», как поётся в старой советской песне. Нам позарез нужен этот локоть, хотя порой он может очень здорово заехать нам под рёбра.

Смотрите: вот русская деревня, где все дома расположены строго по одной линии, очень недалеко друг от друга, так недалеко, что коза Марьи Саввишны нет-нет да залезет в огород Катерины Фоминишны, а охота соседского кота время от времени успешно завершается похищением чужого цыплёнка. И поле-то от дома получается далеко, и расширить огород некуда, а вот поди ж ты: даже если дом сгорит, хозяин, покряхтев, ставит новый точно на том же месте. Кажется, уж как с соседом он ругался, глаза бы на него не глядели, почему бы ему не построить новый дом где-нибудь на отшибе, подале от этого злыдня, — ан нет! Почему? Потому что он чувствует: случись беда, сосед всё равно поможет, как и он, враз забудет свои обиды и придёт на помощь. А иначе нельзя. Да и другие соседи осудят.

Дело в том, что русские никогда не жили хорошо, не война — так неурожай, не неурожай — так какая-нибудь холера. Без помощи соседей никому не выжить. И это ощущение въелось в душу, превратилось в черту национального характера. На английский язык невозможно перевести русское присловье «В тесноте, да не в обиде»: для англичанина в тесноте — это ещё в какой обиде! Об этом ниже мы ещё поговорим.

Английский антрополог Броснахан придумал для русских такой образ: представьте себе многотысячное стадо тюленей, или моржей, или морских котиков на пригретом солнцем скалистом берегу океана. Они лежат и греются, тесно-тесно прижавшись друг к другу. Кажется, что это не множество животных, а один огромный, чёрный, лоснящийся зверь. Так им удобней: теплее и безопаснее. Случись что, на защиту встанет всё стадо — и горе агрессору!

В бедной русской деревне вдове с малыми детьми приходилось очень плохо, но чаще всего «мир» брал её под опеку, и помереть от голода ей не давали.

Вот это и есть русский коллективизм, или, как его ещё называют, соборность. Когда-то русские крестьяне, чьи сёла стояли на пути, по которому шли этапом каторжане и по которому наиболее удачливые умудрялись бежать обратно, на ночь оставляли на завалинке кружку молока и ломоть хлеба. Помните известную песню от лица беглого каторжанина: «Хлебом кормили крестьянки меня, парни снабжали махоркой»? Может, совсем недавно этот преступник украл у того крестьянина лошадь, но сегодня он — «несчастненький», а «несчастненького» всегда жалко. В ночь на Пасху царь Фёдор Иоаннович обходил тюрьмы и одаривал каждого преступника яичком. Нет, он их не прощал, за преступление извольте отвечать, но в светлый праздник жалко и преступника.

Хорошо это или плохо, коллективизм? Кто бы сомневался, конечно, хорошо. Хотя… Как это у нас было сказано выше насчёт достоинств, которые продолжение недостатков? Вот представьте себе намагниченный железный стержень. На одном конце у него минус, на другом, естественно, плюс. Нам не хочется, чтобы был минус, хочется одних плюсов. Давайте возьмём ножовку и отпилим этот проклятый минус! Что у нас получится? Как известно из курса физики, ровно ничего. Пилите, как говорится, до посинения, всё равно на одном конце у вас будет плюс, а на другом — минус…

Какой минус у коллективизма? А тот же плюс. Надежда на помощь, уверенность, что пропасть тебе не дадут, а это значит, что можно особенно не тревожиться и не перерабатывать: всех денег, знаем мы, не заработаешь, работа не волк и т.д. Поэтому можно, например, вовсе не работать, а жить на пенсию матери или бабушки. А поскольку потребности небольшие, можно на эту пенсию ещё и пить. Мама и бабушка будут тебя ругать, но денег на водку дадут: а куда денешься? Сын (внук) ведь, не чужой человек!

Забавный факт. Очень неординарная личность, актёр и одновременно священник Иван Охлобыстин до принятия сана весьма своеобразно развлекался. Например, он ходил по московским электричкам и просил милостыню. Охотнее всего, говорит он, подавали, если на плакате, который он держал, было написано что-нибудь вроде: «Проиграл все деньги в казино. Жена убьёт. Помогите!» Или: «Не работал и не хочу. Дайте на пиво!» Очевидно, люди ценили юмор и наглость. Попробовал бы Охлобыстин попрошайничать с такими плакатами где-нибудь в протестантской Европе! Ох, не поняли бы!

Соответственно, роль личности в русском самосознании намного ниже роли коллектива. Старики помнят, как на парт- и профсобраниях прорабатывали людей, заботившихся о себе и своих близких: «Вы ставите себя выше коллектива!» Страшное преступление. Или вспомним фразу: «Что, тебе больше всех надо?»

Разбогатевший в городе крестьянин приехал домой и привёз дорогую породистую собаку. Соседи приходили посмотреть, цокали языками, хвалили. А через две недели кто-то её отравил: у всех Шарики и Бобики, а этот хочет лучше всех быть? Не выйдет!

Старый анекдот из серии «Рязанское радио»:

«Товарищ Иванов из села Гнилые Липки просит исполнить рапсодию Листа. Отвечаем: товарищ Иванов, не выпендривайтесь. Передаём для вас русскую народную песню „Валенки“…»

А ведь хорошее слово «выпендрёж», правда? Это когда человек выламывается из общего ряда, хочет быть не как все, но не знает, как это делается.

Соборность русского человека можно увидеть буквально во всём. В переполненный автобус лезть не хочется никому, хоть русскому, хоть финну. Но финн переносит толкотню куда хуже, ему просто необходимо, чтобы вокруг него образовывался этакий воздушный кокон хотя бы на полметра, если нельзя полтора. Это расстояние — часть его самого, его личное пространство, покушаться на которое всё равно что для русского — позволить заехать себе локтем в подцых. Для русского же личное пространство кончается с его одеждой, и потому его не слишком трогает, что незнакомый человек в автобусе прижался к нему, как будто он — библейский блудный сын, неожиданно вернувшийся из дальних странствий.

Во всех странах люди поют хором, но вы не услышите в той же Швеции нестройный, но полный энтузиазма хор незнакомых людей, объединённых только общим автобусом. Так приятно орать какую-нибудь нехитрую мелодию, которую тут же подхватывает сидящий рядом сосед! «Вместе весело шагать по просторам, по просторам, по просторам, и, конечно, припевать лучше хором, лучше хором, лучше хором!»

А почему в России прижилась такая уродливая форма, как колхоз? В Германской Демократической Республике не прижилась, в Румынии, Венгрии, даже славянской Болгарии не прижилась, не говоря уж о Польше или там Чехословакии. Ни в одной стране, находившейся под влиянием СССР, колхозы не были приняты. То есть что-то, конечно, получалось, но с каким же скрипом! И при первой возможности исчезли там колхозные забавы, как сон, как утренний туман.

А у нас колхозы существовали много десятилетий, себя, как правило, не оправдывали, но ведь и не распадались же! Разумеется, действовало государственное и партийное принуждение, но не только оно. Разгадка — в том же русском коллективизме. Как ни крути, а коллективное хозяйство, то есть труд сообща, всегда было присуще русскому крестьянству. Колхоз колхозом, а в страду люди во все века помогали друг другу, погорельцу строили дом всем миром и т.д. В колхозы людей загоняли, но совместному труду русских учить всё-таки не надо было.