Семья Жан Поля Сартра принадлежала к мелкой французской буржуазии, о чем он не раз упоминал в своих статьях и воспоминаниях. Его отец, Жан Батист Сартр, морской офицер, умер от тропической лихорадки, подхваченной в Индокитае, когда сыну исполнилось всего два года. Мать, Анн-Мари Швейцер, происходившая из семьи известных эльзасских ученых, оставшись вдовой, нашла приют у родителей в Париже.
Дед по материнской линии Шарль Швейцер, профессор, филолог-германист и литератор, в чьем доме прошло детство Жан Поля, обожал внука, восхищался его проделками и исподволь готовил его к преподавательской деятельности, которая в основном сводилась к чтению книг. Позже Сартр писал: «Я начал свою жизнь, как, по всей вероятности, и кончу ее, — среди книг». Важное признание, свидетельствующее о том, что будущий писатель постигал мир главным образом посредством книжных знаний, в том числе почерпнутых из 17-томного Большого всеобщего словаря XIX в.
Дедовское воспитание, таким образом, естественно вело к преподавательской профессии. Но сам Пулу, как домашние называли юного Сартра, мечтал о большем. В какой-то момент ему показалось, что на него возложена некая важная миссия. Правда, реальность давала не много поводов для подобных мечтаний. Начав общаться со сверстниками, Жан Поль вдруг обнаружил, что он мал ростом, физически намного слабее своих друзей и не всегда готов за себя постоять. Это открытие его потрясло. Однако рядом были все же не только обидчики, но и любящий дед. «Он спас меня, сам того не желая, — писал позже Сартр, — и тем самым подтолкнул к стезе нового самообмана, который перевернул мою жизнь».
Этим «самообманом», а вернее, бегством от реальности было писательство. Жан Поль принялся сочинять романы в рыцарском духе, черпая сюжеты из книг и кинофильмов.
В своих мечтах он был храбрецом, авантюристом, воином. И эти мечтания теперь воплощались в собственном творчестве. Восьмилетний романист становился подлинным господином своих героев и хозяином всех авантюрных ситуаций. «Я был избран, отмечен, но бездарен, — вспоминал писатель. — Все, чего я добьюсь, будет плодом моего терпения и невзгод».
Учеба Пулу началась с лицея Генриха IV и продолжилась в 1924 году в привилегированном высшем учебном заведении Эколь Нормаль. Избрав предметом своих занятий философию, Жан Поль быстро завоевал авторитет среди преподавателей и сокурсников. Вокруг него образовался кружок талантливой молодежи, увлеченной идеей Сартра создать новое направление в философском осмыслении бытия. Тогда-то и приметил Жан Поль способную, красивую, а главное, умную студентку Симону де Бовуар, которая в отличие от остальных девушек держалась гордо и непринужденно. Через своего приятеля Поля Низана Сартр признался в любви Симоне, которая, как и он, считала философию важнейшей из наук. Затем состоялось более близкое знакомство, которое через некоторое время перешло во взаимную любовь, особенно после того, как Жан Поль изложил своей избраннице не совсем обычные взгляды на брак, дружбу и интимные отношения.
Слова практичного молодого человека упали на благодатную почву. Дело в том, что Симона была личностью неординарной. Ее отец, известный парижский адвокат Жан де Бовуар страстно мечтал о сыне и долго не мог примириться с мыслью, что родилась дочь. Видимо, стремясь доказать свою «полноценность», Симона уже в детстве приобрела несвойственные девочкам черты характера: она держала себя довольно независимо, презирала девчоночьи слабости, никогда не плакала, не уступала мальчишкам в драках, а в тринадцать лет окончательно решила, что не будет иметь детей и станет известной писательницей. Как бы то ни было, наблюдая за семейной жизнью родителей и их друзей, смышленая Симона рано пришла к выводу о том, что семья убивает любовь, превращая жизнь в размеренную череду банальностей: спальня, столовая, приемы, работа.
Почему же она обратила внимание на Сартра? Ведь внешне его никак нельзя было назвать представительным, а тем более привлекательным молодым человеком: невысокого роста, узок в плечах, редкие волосы, несимметричное лицо, заметное косоглазие, а вдобавок ко всему — весьма солидное брюшко. Правда, как оратору, ему не было равных. Его горячим речам восторженно внимали многие поклонники и поклонницы, среди которых, разумеется, была и Симона де Бовуар.
Наконец, произошло долгожданное признание в любви и совершенно неординарное предложение руки и сердца. Жан Поль заявил своей невесте, что придерживается антимещанских и антибуржуазных принципов. А потому их отношения должны строиться на совершенно иной основе, то есть на своеобразном семейном контракте. И Сартр тут же изложил основные пункты этого экстравагантного договора:
Жениться и жить под одной крышей как муж и жена — это буржуазная пошлость и глупость. Дети тоже связывают и убивают любовь, а кроме того, возня с ними — это бессмысленная суета и потеря времени. Поэтому лучше их не заводить.
С другой стороны, если они соединятся, то обязуются всегда быть рядом, считать себя принадлежащими друг другу и бросать все, если кому-то из них требуется помощь или внимание.
Кроме того, они обязаны не иметь тайн и рассказывать друг другу обо всем, как на исповеди или в кабинете психоаналитика.
И наконец, самое главное, влюбленные должны предоставить друг другу полную сексуальную свободу.
От такого «брачного договора» Симона пришла в неописуемый восторг: ее отношения с Сартром будут уникальными, а это как раз то, о чем она мечтала. Правда, Симона тогда не очень вникала в смысл фразы «полная сексуальная свобода», но, по-видимому, решила, что это понятие тесно связано с философскими идеями ее возлюбленного.
Однако был человек, который отнюдь не разделял восторг Симоны — ее отец. Более того, он был вне себя от гнева. Мало того, что дочь выбрала совершенно «неприличную» для их круга профессию философа, она еще и собирается вступить в брак с человеком радикальных убеждений, чуть ли не марксистом, подрывающим нравственные устои общества.
Но Симоне всегда нравилось дразнить родителей, как ретроградов вообще. Она считала, что именно так должна проявляться независимость женщины. А кроме того, в среде ее друзей, где главенствовал Жан Поль, особенно презирались такие вещи, как собственность, деньги, светские манеры и буржуазная благовоспитанность.
Да, Сартр умел убеждать, и при этом вовсе не был позером, относясь ко всем своим теориям со всей страстностью решительного реформатора социального устройства жизни. И это Симону привлекало вдвойне.
После окончания университета Симоне и Сартру пришлось расстаться, поскольку вакансий в Париже не было. Она уехала в Марсель, он — в Гавр, преподавать философию. Встречаться приходилось редко — два-три раза в месяц, зато письма другу друг они писали почти каждый день.
В Марселе Симона явно скучала и не знала, что ей делать с пресловутой свободой. Часов в лицее у нее было немного, коллеги-преподавательницы казались ей глупыми и неинтересными, а Сартр был далеко. Потому, получив очередное письмо, где он сообщал, что на некоторое время выехал в Берлин, она решила отправиться к нему. А когда появилась в крохотном номере захудалой гостиницы в Берлине, то муж вместо приветствия радостно сообщил, что у него «наметился небольшой романчик». А поскольку знакомить жену с героинями «небольших романчиков» входило в условие их договора, Сартр сначала заочно представил ей свою новую подругу, подробно описав ее. А затем уговорил Симону познакомиться с ней.
Мари Жирар была женой одного из местных французских студентов. Красивая, томная, она привлекла молодого преподавателя своей мечтательностью и каким-то необыкновенным взглядом «поверх предметов и людей». При знакомстве рыжеволосая красотка лишь мельком взглянула на жену своего друга и посоветовала ей научить Сартра заниматься любовью, а то уж очень он скучен в постели.
Симона еле сдержала себя, чтобы не показаться оскорбленной. А Сартр после этой встречи с упоением рассказывал друзьям, что их некогда скрепленный союз с Бобром (такое странное прозвище он дал своей жене) выдержал испытание временем: годы, в течение которых супруги преподавали, не разрушили их отношения. Они по-прежнему единомышленники, ищущие свой путь в творчестве.