16-е.
Туннель закончен и замаскирован (…) План туннеля под номером 1 находится в документе 1 (…)
17-е.
Нет новостей из Ла-Паса. Москиты начали раздражать раны. (…)
20-е.
В полдень прибыли Маркос и Роландо. Теперь нас шестеро (…) С ними прибыл Родольфо. Он произвел на меня хорошее впечатление. Кажется, более чем Бигото, он готов порвать со всем. Папи, в нарушение полученных им инструкций, сообщил ему о моем присутствии, а также и Коко. Кажется, это из-за ревности, связанной с престижем. (…) Родольфо вернулся на рассвете.
23-е.
Открыли наблюдательный пункт, который возвышается над фермой (…)
Анализ месяца.
Все довольно хорошо прошло; мое прибытие — без происшествий; так же было и с половиной людей, которые здесь, хотя и опоздали. Основные соратники Рикардо выбирают маки, несмотря ни на что. Дела представляются хорошими в этом изолированном районе, где все указывает на то, что мы сможем оставаться столько времени, сколько сочтем необходимым. Наши планы: дождаться прибытия остальных по крайней мере до двадцати и приступить к действиям. Нужно посмотреть, какова будет реакция Монхе и как поведут себя люди (Моиса) Гевары.
6 декабря.
(…) Инти и Урбано отправились попробовать поохотиться на дичь, так как становится мало продовольствия (…)
12-е.
Я поговорил со всей группой, давая нм урок настоящей герильи. Я настаивал на единоначалии и дисциплине (…) Сделал назначения: Хоаким — второй военный руководитель, Роландо и Инти — комиссары, Алехандро — руководитель операций, Помбо — интендант, Инти — финансы, Ньято — снабжение и вооружение (…)
17-е.
Моро и Инти удалось убить только дикую утку. Мы, Тума, Роландо и я, занимаемся рытьем второй пещеры (…)
18-е.
Разведали холм, чтобы там установить рацию.
20-е.
(…) Получили телеграмму из Манилы (Куба), ука зывающую, что Монхе прибывает через Юг.
26-е.
(…) Убили двух змей, а вчера еще одну (…)
30-е.
(…) Печь не смогли закончить, глина еще мягкая.
31-е.
В 7 часов 30 минут пришел врач и сказал, что появился Монхе. Я пошел туда с Инти, Тумой, Урбано и Артуро. Встреча была сердечной, но натянутой, в воздухе висел вопрос: «Что ты хочешь?» (Проблемы, возникающие с Монхе, могут быть сведены к следующему):
1. Он откажется от руководства партией и добьется от нее по меньшей мере нейтралитета, и некоторые члены выйдут из ее рядов, чтобы присоединиться к борьбе.
2. Военно-политическое руководство борьбой будет принадлежать ему, пока революция будет разворачиваться в боливийских условиях.
3. Он должен установить отношения с другими южноамериканскими партиями, стараясь убедить их стать на позиции поддержки освободительных движений.
Я ответил ему, что первый пункт зависел от него как секретаря партии, хотя я и считаю его позицию ошибочной. Она колеблющаяся, вся из компромиссов и старается оправдать для истории роль тех, кого надо заклеймить за предательскую позицию. Время покажет, что я прав.
По третьему пункту я не был против, чтобы он постарался сделать это, но все было обречено на неудачу. (…)
Что касается второго пункта, то я не мог никоим образом согласиться с ним. Военным руководителем буду я и не потерплю никакой двусмысленности (…)
1 января 1967 года.
Утром, не вступая со мной в спор, Монхе дал мне знать, что уходит и объявит о своем выходе из руководства партии 8/1. По его мнению, миссия закончилась. Ушел он с таким видом, будто идет на эшафот. У меня ощущение, что, узнав от Коко о моей решимости не уступать в стратегических вопросах, он воспользовался этим для ускорения разрыва, так как его доводы несостоятельны. После обеда я собрал всех и объяснил поведение Монхе (…) Я дал уточнение по поводу поездки Тани в Аргентину, чтобы встретиться с Маурисио [48]и Хосами [49]и пригласить их сюда. (…)
(8 и 10 января Пленум Центрального комитета КПБ, собравшийся в Ла-Пасе, ратифицирует позиции, принятые Монхе. Это означает, что Че оказывается без тыловой поддержки коммунистов.)
11-е.
Алехандро и Помбо возвращаются из пещеры и докладывают мне, что контакты рации окислились. Если добавить к этому, что две рации были разбиты, можно составить довольно печальную картину о способностях Артуро.
Мы начинаем изучать кечуа под руководством Антисета и Педро. День «боро» [50]: извлекли из-под кожи у Маркоса, Карлоса, Помбо, Антонио и Хоакина массу личинок.
12-е.
Отправили «гондолу» [51]за остатками (…) Провели небольшие учения по лазанию. (…)
19-е.
(…) Пришел врач и объявил, что полиция нагрянула в другой лагерь (…) в поисках фабрики кокаина (…)
20-е.
Проверил позиции и продиктовал приказы для реализации плана обороны, который я разъяснил вчера вечером. Он основан на спешной обороне зоны, прилегающей к реке, от которой напрямую зависит тот, кто с несколькими людьми авангарда контратакует параллельные реке дороги и выходы в тыл (…)
22-е.
(…) Пишу Фиделю, документ № 3, чтобы объяснить ему ситуацию и испытать почтовый ящик (…)
25-е.
(…) Получили послание от Манило, информирующее нас, что он все получил (…)
26-е.
(Прибыл Моис Гевара с Лойолой Гусман, казначеем сети.) Я поставил перед Геварой свои условия: роспуск группы, отмена званий для всех, отказ от какой-либо политической организации, запрет на полемику по поводу международных или национальных проблем. Он согласился со всем с большой простотой, и после холодного начала наши отношения с боливийцами сделались сердечными. Лойола произвела на меня очень хорошее впечатление. Она очень молодая и нежная, но в ней чувствуется твердая решимость (…)
31-е.
Последний день в лагере. «Гондола» очистила старый лагерь, и часовые ушли (…) Оружие будет спрятано в горах, обернутое в брезент. Резерв денег должен постоянно оставаться в лагере, у кого-нибудь при себе (…).
Анализ месяца.
Как я это и ожидал, отношение Монхе было уклончивым вначале и предательским потом. (…)
Собственно, теперь начинается этап герильи (…) Из всего предусмотренного наиболее медленно идет присоединение боливийских бойцов.
(В момент, когда «собственно начинается герилья», по выражению Че, его основная опора в Боливии Монхе и Моис Гевара уже совершили ошибки, по причинам и основаниям очень различным.)
Когда Че прибыл в Ньянкауасу 7 ноября, Монхе не пришел на встречу. Он прибыл много позже, 31 декабря, задержанный и отпущенный Хосе Мария Мартинесом, и с этого времени идет от увертки к предательству, по словам самого Эрнесто. Он должен был привезти ключ, позволяющий использовать передатчик, чтобы обеспечить связь с Кубой, но у него его нет, когда он прибывает на базу. Он уверяет Че, что передаст его позже, — ключ не появится никогда. Итак, Че слышит Фиделя, но не может ни ответить, ни задать свои вопросы.
Так как Монхе не появился на ноябрьской встрече, другие руководители, у которых нет никаких сведений, едут на Кубу и спрашивают у Фиделя, что они должны делать. У него нет ответа. Он предлагает им направиться прямо на место, и таким образом Сиро Бустос и Хуан Пабло Чанг отправятся в Боливию, сопровождаемые Режис Дебрэем. Но большая часть предусмотренного сначала контингента исчезла по дороге из-за всяких колебаний и неизвестности.
Позднее Че узнает, что в ноябре Монхе был в Болгарии. На самом деле вполне возможно, что он проехал до Москвы получить инструкции от русских властей, его миссия в Софии не могла затянуться на сорок дней. В любом случае, если судить по его отношению, желание советских людей кажется ясным: не нужно трогать Латинскую Америку, в соответствии с договорами, заключенными с США после событий с ракетами. Москва не хочет пожара, о котором мечтает Че, и манипулирует Монхе, чтобы он помог провалиться боливийской экспедиции. Вояж Монхе на Кубу весной 1966 года тоже под вопросом, и по этому поводу ничего нельзя узнать точно.