Умственно я не сомневаюсь в Книге Мормонов. История показывает, что брак и дети были изначально предназначены для мужчин и женщин на этой земле. Уклонение от них делает нас несчастными. Когда же мы исполняем свой долг, мы испытываем счастье, какое ни один гедонист не может дать даже в мечтах.

Думаю, моя проблема была в том, что я думал, что уже был искушен. Но женщина, которая предлагала мне себя для быстрого и легкого секса, не была из тех, которых я уважал.

Такие женщины никогда бы не выдержали тех испытаний, которые уготовили нам демоны из глубин космоса. Они бы не смогли сделать выбор в духе «сейчас или никогда», отдавая свою жизнь за парня - и никогда бы не решились выжить просто потому, что знают, что он сделает для них то же. Я встречал много горячих женщин, но Арлин была чем-то невероятным!

Отказывать ей так больно потому, что попроси она меня о чем-либо другом, я выполнил бы это, не задумываясь. Как она может предлагать акт любви так легко? Я знаю много мужчин, которые бы вприпрыжку побежали в объятия Арлин, но вряд-ли бы они ее заинтересовали. Как обычно, мое незваное счастье - ее так влечет ко мне, потому что я всегда отвечу "нет".

Даже когда я был спортсменом в высшей школе, имелись чир-лидерши, которые были ко мне неравнодушны. Большой рост и мускулы дают свои преимущества. Крутые парни считали меня тупым и не общались со мной. В этом, возможно, также заключалось преимущество.

Я хочу семью. Хочу любящую жену, которая подарит мне детей. Очень простое желание, но я не могу его озвучить при ней. Слова - хрупкие орудия. Когда ты пытаешься использовать эти орудия как оружие, они часто ломаются. Я не могу сегодня написать письмо Арлин. Я не нахожу слов. И я молюсь, что все же найду их, пока мы еще вместе.

В мире настоящих демонов нет времени на пустую его трату. Однако это наилучшее время для проверки своей веры - внезапно я обнаружил, что не могу управлять своей страстью. Я мог бы даже иметь будущее, в котором обзавелся бы семьей.

Однажды, когда я читал книгу в Мормонской библиотеке, я наткнулся на строчку, которая осталась в моей памяти. Я не помню автора, но слова его были такими: "Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему". Я понял это так, что счастье исходит от любви. Любовь формируется из твоих действий. То есть, из веры.

Как мне объяснить Арлин, что мне нужно либо все, либо ничего? Тем более, когда она уже позволила мне все то, чего я заслуживаю. И как мы можем принимать решения в таком мире, как этот? Мой ад на Земле - это мир, в котором Арлин права, а я ошибасюь. Есть ли у нас право хотя бы пытаться планировать будущее? Если бы мы были последними людьми во вселенной монстров, был бы определенный смысл в попытке создать совместную жизнь, несмотря на короткий промежуток, нам отведенный. Но наши жизни не принадлежат нам. Существуют Корпуса Морской Пехоты. Раз, два, три, четрые, она любит свой корпус, как сахар в кефире. Она любит их больше, чем я. Как и Флай. В этом - связь между ними.

Мы находимся под такими строгими уставами, каких ни один монастырь не может наложить. Я дал обет безбрачия, который не дала она. Арлин Сандерс - женщина вселенского масштаба, независимо, на какой планете она живет. Но я достаточно честен, чтобы признать, что у меня нет намерений меняться. Если завтра мне докажут, что вера мормонов - ложь, я не превращусь в морального релятивиста. Я не стану смотреть на отношения между людьми, как на случайные романы. Я считаю, что это - вещи куда серьезней. Я верил бы в свою нравственность, даже если Бог так и не послал бы руководства.

Я молюсь, чтобы Арлин однажды поняла, как сильно я верю в нее. Внезапно я понимаю, что не могу выложить все в письме. Я должен рассказать ей обо всем этом лично. Несмотря на свою замкнутость, я не должен терять мужества.

Я собираюсь предложить ей выйти за меня замуж.

- Арлин, берегись! - далекий голос в застенках моих мыслей не переставал говорить о том, как глупо было идти куда-то, не вооружившись при этом до зубов. Арлин и я не могли чувствовать себя в безопасности без оружия с первого дня вторжения на Фобос. Мы даже подкалывали друг друга по поводу того, как странно идти на пляж, не вооружившись. Не возражаю увидеть ее с милым ей Кольтом.45, оставляющим на обнаженном теле след. Несмотря на то, что она для меня лишь товарищ, воображение еще при мне.

Мы находились в крепости человечества. Это было единственное место, где мы могли не чувствовать себя как черные гангстеры, окруженные белыми копами (офицер полиции мог охарактеризовать такую ситуацию как «богатую мишенями»). Здесь мы могли распустить волосы - звучит смешно, учитывая стрижку морпеха - и ходить голыми, имея в виду не отсутствие одежды, а отсутствие оружия.

Ничего не угрожало нам на пляже, кроме, возможно, этой ленивой акулы, которую мы заметили как раз перед тем, как она подплыла. У нас не было нужды в огнестреле, когда мы прошли проверку безопасности. Все, что было нам нужно - это большие банные полотенца, потому что кондиционер работал на полную катушку. Все еще длился наш день R amp;R, и никто из нас не горел желанием снова одевать униформу. Я никогда не получал такого удовольствия от одежды гражданского, как сейчас.

Мы не предчувствовали проблем, когда пошли искать Джилл. Лаборатория Эйкермана была гораздо ближе, чем Альберт, который "отправился в город", и который, по мнению Арлин, все еще нуждался в одиночестве.

Не предчувствовали, пока не вошли в биологический исследовательский департамент, выпинув дверь по старой морпехской традиции. Что-то изменилось. Может быть, то, что не было стольких людей, как раньше. Но когда я заметил женщину - лабораторного инженера - со спины, я сразу понял - что-то не так. Её длинные черные локоны были заляпаны рванными зелеными пятнами. У нее была грациозная фигура, и что-то подсказало мне, что она бы никогда не довела свои волосы до такого состояния. Ее лабораторная форма была смята и отвратительно грязна, хотя я знал, что адмирал содержал свой корабль в чистоте и пресекал неряшливость.

Арлин прибавила шаг в сторону инженерши. Когда женщина вдруг рванула с места, я не мог поверить, что Арлин не заметила ее неухоженные волосы и грязную спецовку. Но мой лучший друг была не просто замечательным воином - она была еще и женщиной. Не успел я закричать: "Арлин, берегись!", как понял, что мне не следовало беспокоиться за нее. Она совершила кувырок, что сделало ее еще менее удобной мишенью, чем я. Морпех, теперь ты сам береги свой зад!

Развернувшись боком, я выпрямился параллельно стене перед тем, как зомби увернулась от первого выстрела. Арлин сделала то, что только и могла. У зомби слабые рефлексы. Даже у женщины в хорошей физической форме возникли бы трудности, чтобы помешать Арлин подняться с пола, с поднятой, как у Статуи Свободы, правой рукой, вынуть пушку из холодной кожи и сделать второй выстрел. Эти несколько секунд должны были стать доказательством того, что "мастерство приходит с практикой". И тут мы оба слегка опешили. Девушка-зомби дала дёру до того, как Арлин смогла воспользоваться возможностью прихлопнуть ее из удобной позиции у стены - впрочем, это дало нам достаточно времени, чтобы мы подняли пушку с пола и разрядили порцию свинца в бледно-синее личико нашей ходячей красавицы.

Эта бестия двигалась очень быстро, во всяком случае, быстрее любого другого зомби из всех, мною виденных. Попутно она выкрикивала что-то странное о необходимости попасть в суд.

Затем она метнулась через дверь слева от меня, до того, как Арлин смогла бы достать ее сзади, а я - спереди.

- Бестолочи! - выкрикнула Арлин. - И это они называют безопасностью?

Я тоже был шокирован, но у меня было больше сочувствия к грубым ошибкам, чем у Арлин. То, как ублюдок Вимс приказывал расстрелять монахов в Кефиристане, смягчило мое отношению к простой некомпетентности исполнителей. Мальчики науки должны изучать все, что попадает им в руки. Я и не ждал, что все будет гладко. В любом случае, то, что сейчас произошло, стало работой для таких людей, как я и Арлин.