— Подумываешь о большой семье? — спросил Даффи.

— Только Никки, — сказал Вик.

Он немного отяжелел с тех пор, как его видел Даффи, и лицо у него стало чуть более красным — возможно, от пристрастия к выпивке. «Никки — это уже много. Ещё один ребёнок мог бы помешать верховой езде». Он вздохнул и, казалось, хотел ещё что-то добавить, но в столовую начали понемногу прибывать временные и постоянные обитатели дома. Если кухня была хьюстонским ЦУПом, то столовая походила на классическую фермерскую. Там был длинный стол, подобный тем, что встречаются в монастырских трапезных, дубовые потолочные балки — Даффи сразу просёк, что им от силы года два, — и камин, вокруг которого в живописном беспорядке расположились отделанная медью конская сбруя, литой железный шандал, переделанный в электрический светильник (а может, изначально так задуманный), стулья со спинками, сделанными из тележного колеса, и пара скамеечек для ног, с обивкой, украшенной гобеленовой вышивкой. В углу стояла дубовая прялка — на случай, если Вик и Белинда захотят вести натуральное хозяйство.

Бывшая девушка с Третьей страницы поздоровалась с Даффи за руку и улыбнулась отчуждённой улыбкой феодальной владетельницы — так, словно не понимала, зачем Вик пригласил его пообедать с ними: ведь у него наверняка припасены в замызганном красном носовом платке маринованная луковица и кусочек сыра, и он запросто может достать их и съесть где-нибудь на пороге чёрного хода, пока дворовый пёс будет грызть его ботинки. Ну-ну, подумал Даффи, ты определённо преуспела в этом мире, но брюки для верховой езды твоей попке явно не на пользу, детка. «Это Даффи, — сказал Вик тем, кто уже сидел за столом, — мой старый приятель. Приехал проверить сигнализацию». Всем пятерым гостям было за тридцать, и можно было не сомневаться, что они никогда не имели дела ни с оборудованием кухонь, ни с франчайзингом прачечных. Даффи был представлен Анжеле — девице с припухшими глазами и рыжими волосами с явно ненатуральным золотистым оттенком; лысеющему, с маленьким подбородочком, Джимми, который поднялся с места и прокричал: «Как поживаете, господин полицейский?»; одетому в вельветовый костюм Дамиану, который не встал, а повернулся к своей соседке — белокурой Лукреции, сухо кивнувшей этому плебею, явившемуся разделить с ними обед; сплошь состоящей из чёрных кудрей и усмешек Салли, которая спросила: «Так это ваш фургон?» Даффи уже собирался сесть, но тут в столовую вприпрыжку вбежала Никки; подбежав к Даффи, она заглянула ему в лицо и спросила: «Показать, как я танцую?»

— Потом, солнышко, — негромко проговорил Вик.

— Но я хочу показать, он ещё не видел, как я танцую.

— Обедать, — настаивала Белинда.

Недовольная Никки села и, когда миссис Колин попыталась повязать ей салфетку, ткнула филиппинку в руку вилкой. Миссис Колин не жаловалась, никто не одёрнул девочку, никто вроде бы даже не заметил. Даффи заметил.

— А где Тафф? — спросил Вик. — Где Генри?

— Таффи прихватил бутерброд и ушёл в лес, — ответил Дамиан; по его тону можно было подумать, что это самый эксцентричный поступок, о котором ему приходилось слышать. — Пытается истребить местную фауну с помощью карабина. Хоть ему, с его железными зубами, куда проще было бы откусывать пушистикам головы, ей-богу.

— И Генри неизвестно где носит, — вставила Анжела.

Во время обеда Даффи несколько раз чуть было не поперхнулся, и причиной тому были не пироги миссис Хардкасл. Заводилой в беседе был Дамиан. У него были длинные ресницы, волнистые русые волосы, и когда он говорил, кончик носа у него двигался из стороны в сторону. Его круглое, пухлощёкое лицо светилось от удовольствия быть Дамианом. Он говорил о вещах и людях, Даффи не известных, время от времени прерываясь, чтобы взмахнуть пустой бутылкой — так, словно был в ресторане, — после чего миссис Хардкасл подходила и забирала её. Джимми слушал его, разинув рот и похохатывая над его шутками лишь на секунду позже остальных. Вик в беседе не участвовал, Белинда разговаривала, но не с Даффи. Что ж, если они хотят, чтобы он сыграл плебея, он не будет возражать. Проверит после обеда сигнализацию и присоединится к сорви-головам на М1. Он подумал о Кэрол: ест она сейчас пиццу или рыбу в низкокалорийном соусе?

— Это ваш фургон?

Это Салли, с другой стороны стола. У неё масса тёмных, спадающих на шею кудряшек, большие тёмные глаза, и смотрят эти глаза на Даффи и вроде бы не на Даффи. Возможно, ей нужны очки, а может быть, дело совсем не в этом. Как бы то ни было, она уже второй раз задаёт ему этот вопрос.

— Ммм, — ответил Даффи.

— «Даффи — это надёжно», — сказала она, смакуя каждое слово, и захихикала. — А вы надёжный? Я люблю, когда мужчина надёжный, — она снова хихикнула, — так вы надёжный?

Даффи не знал, что ответить. Что она имеет в виду? Сигнализацию? Счёт в банке? Или то, есть ли у него постоянная девушка? Боясь попасть впросак, он ответил:

— Иногда.

— Я всегда считал, — проговорил Дамиан, адресуясь ко всем сидящим за столом, но при этом как бы не замечая присутствия Даффи, — что полицейские, и эти, в шлемах, которые отвозят в банк деньги, в общем, вся эта коп-компания — живут очень пикантной сексуальной жизнью. Взять хотя бы их дубинки(Салли хихикнула). Или наручники. Чего только не сделаешь с наручниками… А уж эти их большие ч у дные собаки…

Анжела, большую часть обеда просидевшая молча, внезапно вскочила и бросилась к двери. Над столом повисла тишина.

— Кретин, — проговорила Лукреция.

— Ох, боже мой, — сказал Дамиан, — несколько бестактно получилось. Но это, как сказала епископу актриса, само проскользнуло. Ну вот, придётся мне поститься, чтобы замолить грех. Кстати, миссис Хардкасл, — крикнул он в направлении кухни, — ваши бисквиты великолепны, — миссис Хардкасл улыбнулась, — мои поздравления нашему шеф-повару.

Миссис Хардкасл снова улыбнулась; ей, похоже, нравился Дамиан.

— У вас есть собака?

Это снова Салли.

— Нет.

— Я имею в виду, для дела. Вам ведь, наверное, нужна собака.

— Нет.

Салли потребовалось время, чтобы переварить этот ответ. Похоже было, что она его тщательно обдумывает.

— Это, наверное, потому, что собак уже заменили техникой. Появились технические новинки, которые… — запутавшись в словах и с трудом подбирая новые, она помедлила, — сейчас используют… вместо…

— Нет. Я просто не люблю собак.

Салли решила, что в жизни не слыхала ничего смешнее; она визжала, стонала, она давилась от смеха. «Он не любит собак», — повторяла она, и глаза у неё ещё больше разъезжались в разные стороны. Даффи украдкой глянул вбок. Лицо Лукреции было бесстрастно; встретившись с ним глазами, она даже не моргнула, и продолжала всё так же невозмутимо его изучать. Ниспадавшие на плечи белокурые волосы и строгие, правильные черты лица делали её похожей на тех девушек, которые встречаются только в снобских глянцевых журналах — на страницах, где помещают фотографии моделей. Но моделям приходится долго тренироваться, чтобы научиться такому откровенному, презрительно-равнодушному взгляду, у этой же девушки он был от природы. Она явно была не его поля ягода.

— Если вы не любите собак, — впервые за всё время обеда обратился к нему Дамиан, — то, возможно, вы тот, кого мы ищем. Объясните-ка, где вы были в ночь с…

— Хватит, — довольно резко произнёс Вик, — Рики пропал. Я имею в виду, пропал его труп. Миссис Колин положила его в мешок для грязного белья, повесила в дальнем чулане, и кто-то его оттуда спёр.

— Что ж, не зря у нас тут так много мясных пирогов, — весело проговорил Дамиан. — Возможно, карающая длань правосудия должна настигнуть миссис Хардкасл.

Он притворился, что осматривает большой пирог с цыплёнком и ветчиной. После чего изобразил приступ тошноты.

— Брось, Дамиан, сынок, — сказал Вик, — лучше пусть кто-нибудь пойдёт, найдёт Анжелу.

Белинда отправилась за Анжелой и через несколько минут они вернулись вместе. Подали пропитанный вином и залитый взбитыми сливками рождественский пудинг, вероятно, пробывший в заморозке месяцев восемь или около того. Когда подали кофе, отворилась дверь, и вошёл крупный, краснолицый мужчина с квадратной головой. На вид ему было около сорока. На нём был яркий клетчатый охотничий сюртук, молескиновый жилет старинного покроя, клетчатая рубашка из тонкой шерсти и галстук-бабочка в красную крапинку. Он с энтузиазмом глянул через стол на свою невесту.