Около 1360 года до Р.Х. Аменхотеп провозгласил Атона-Ра царствующим фараоном. (Летоисчисление продолжали вести по годам царствования самого Аменхотепа, но после числа перестали вставлять обычную с древних времён формулу «при Аменхотепе», поскольку первым фараоном отныне считалось Солнце.) В повседневную жизнь двора были включены многочисленные религиозные церемонии в честь Атона, в добровольного жреца и пророка которого превратился фараон. Вслед за «воцарением» Солнца резко изменилось его изображение. Прежний образ человека с головой сокола, увенчанной солнечным кругом, заменился новым: круг с солнечной или царской змеёй спереди и множеством устремлённых вниз лучей с кистями человеческих рук на концах. Такой способ изображения Солнца при полном отказе от его очеловечивания наглядно свидетельствовал, что за своим божеством фараон признавал только один облик зримого Солнца. Около 1358 года до Р.Х., в шестой год своего правления, Аменхотеп объявил о намерении построить новую столицу. Одновременно он убрал из царской титулатуры всё, что напоминало о прежней столице и её боге, а взамен ввёл наименования в честь Солнца и нового города. Вместо прежнего личного имени «Аменхотеп» (т. е. «Амон доволен») фараон принял имя Эхнатон (т. е. «Полезный Атону»). Место для новой столицы было выбрано в Среднем Египте, на правом берегу Нила, где горы, отступая полукругом от реки, образовывали просторную равнину (ныне это место известно под названием Эль-Амарны). Город получил название Ахетатон (что значит «Небосклон Солнца»). Его центром стал грандиозный храм Атона — величайшее сооружение древности длиной около 800, а шириной — 300 метров.

В следующие годы заметны уже первые проявления неприятия старого фиванского бога Амона. Явный тому знак видится в том, что чиновники и сподвижники Эхнатона вслед за ним переиначивают свои имена, удаляя из них имя Амона. Более того — имя отверженного Амона стали уничтожать везде, где только находили: на стенах храмов, на вершинах колонн, в гробницах, на изваяниях, на погребальных плитах, на предметах дворцового обихода и даже на клинописных посланиях иноземных властителей. Религиозный переворот завершился около 1352 года до Р.Х. К этому времени был положен конец многовековому господству Фив. Столица переместилась в выросший со сказочной быстротой Ахетатон. Старых богов перестали чтить, а величайший из них — Амон — стал подвергаться преследованию. Государственную поддержку получил культ единственного бога — бога «видимого Солнца» Атона, в честь которого во всех городах воздвигались величественные храмы. Что касается храмов старых богов, то, лишившись царских субсидий, они стали быстро приходить в упадок. Уже после смерти Эхнатона его преемник Тутанхамон писал: «Храмы богов и богинь, начиная от Элефантины и кончая болотами топи в Низовье… были близки к забвению, их святилища были близки к гибели, превратившись в развалины, они поросли растительностью, их обители стали как то, чего не было, их двор стал дорогой для пешехода».

Религиозная реформа сопровождалась быстрым упадком внешнего могущества Египта. Хотя об особе Эхнатона говорили и писали в духе его предков, царей-завоевателей, именуя его «властителем всех народов», реальное положение вещей имело мало общего с подобными притязаниями. Отношения с крупными государствами Ближнего Востока расстроились, так как Эхнатон не желал отправлять их правителям золото с отцовской щедростью. Между тем хетты стали постепенно распространять свою власть на Сирию. Не получая действенной поддержки от Египта, верные ему сиро-палестинские царьки гибли в борьбе с враждебными властителями и собственными подданными. О своём тяжёлом положении они постоянно писали Эхнатону, но фараон оставался глух к их мольбам и не отправлял на помощь даже небольшие отряды египетских солдат. Умер Эхнатон в 1347 году до Р.Х.

АШОКА

Одним из самых знаменитых деятелей индийской древности считается правитель империи Маурьев Ашока (268–232 до Р.Х.). В годы его царствования пределы маурийской державы простёрлись от Кашмира и Гималаев на севере до Майсура на юге, от области современного Афганистана на северо-западе до Бенгальского залива на востоке. К сожалению, об этом государе, как и об Эхнатоне, сохранилось не очень много известий. Его собственным именем было Пиядаси (именно так он именует себя в своих надписях), но в пуранах и сочинениях буддийского цикла он известен как Ашока. Это имя и закрепилось за ним в истории. Об обстоятельствах его воцарения источники пишут по-разному. Согласно южной традиции, Ашока был направлен своим отцом Биндусарой в Западную Индию (провинцию Аванти) с центром в Уджаяни, где правил более десяти лет. Именно отсюда, узнав о смерти Биндусары, он начал поход на столицу государства город Паталипутру. Северные индийские авторы сообщают о пребывании Ашоки в Северо-Западной Индии, в Таксиле, куда Биндусара отправил его подавлять восстание. Однако все источники единодушны в том, что царевичу пришлось завоёвывать престол в упорной борьбе с братьями. По некоторым сведениям, война продолжалась четыре года.

Разгромив соперников и усмирив мятежи, Ашока приступил к внешним завоеваниям. Особенно тяжёлой оказалась для него война с Калингой — сильным государством на восточном побережье Бенгальского залива. По признанию самого Ашоки, она стоила многих жертв: было взято в плен 150 тысяч и убито более 100 тысяч человек. Ужасы войны пробудили в душе царя раскаяние. В одном из своих наскальных эдиктов он писал: «Теперь, после того как завоёвана Калинга, у Милого богам (это был официальный титул Ашоки. — Прим. К.Р.) строгая забота об охране дхармы, любовь к дхарме, решение к наставлению в дхарме. Вот появилось раскаянье у Милого богам после завоевания страны Калинги». О дхарме идёт речь и во многих других эдиктах Ашоки, из чего можно заключить, что царь действительно видел одну из главных своих задач в её распространении и утверждении среди народа. Что же такое дхарма? По мнению большинства современных учёных, под ней нельзя понимать какое-то особенное религиозное учение. Дхарма включала в себя свод правил праведного образа жизни и поведения, которым должны были следовать все без исключения жители империи. Правила эти были очень просты: послушание родителям, уважение учителей и старших, почитание брахманов, хорошее отношение к рабам и слугам, друзьям, родственникам, щедрость в подаяниях, воздержание от мотовства и скупости, неубиение живых существ. В сущности, ничего нового в них не было. Новизна заключалась только в том, что государство взяло под свой контроль исполнение всех этих предписаний. Ашока учредил специальный разряд чиновников-махаматров по делам дхармы. «Они назначены, — отмечалось в одном из эдиктов, — для блага и счастья наёмных людей, брахманов и вайшьев, сирот и старых, для успеха в распространении дхармы».

Одним из проявлений «раскаянья» Ашоки стало принятие им новой религии — буддизма. В последние годы своего царствования он приложил много сил к распространению буддизма как в собственной стране, так и за её пределами. Он рассылал своих миссионеров во все сопредельные государства, основывал там монастыри и строил ступы (всего при нём было построено 84 тысяч ступ). Царь проявил большое внимание и к догматическим вопросам — при его поддержке в Паталипутре прошёл Третий буддийский собор. По свидетельству «Ашока-аваны» под старость царь стал настолько религиозен, что щедрыми дарами буддийской общине разорил государственную казну. Между тем в окружении царя далеко не все разделяли его пристрастие к новой религии. В конце концов при активном участии второй жены Ашоки, царицы Тишьяракшити, произошло что-то вроде тихого государственного переворота. Ашока был фактически отстранён от власти. Его соправителем (а на самом деле полновластным правителем) стал внук Сампрати. (В отличие от деда, Сампрати был ревностным последователем учёния Махавиры и противником буддизма.) Он запретил хранителю казны выдавать драгоценности по приказу Ашоки. Но царь и после этого пытался продолжать свои дарения и отсылал к монахам золотые блюда, на которых ему приносили еду. Тогда Сампрати приказал давать деду пищу в железных и глиняных тарелках. Ашока тяжело переживал утрату былого могущества, но вернуть его уже не мог. Ему оставалось только сетовать и жаловаться. В «Дивья-авадане» есть рассказ о том, как царь собрал сановников и обратился к ним с вопросом: «Кто же истинный правитель государства? Я лишился власти и богатства. Раньше, когда я отдавал распоряжения, никто не смел противиться мне. Теперь же мои приказы не выполняются… Мои эдикты — мёртвые буквы».