…Когда война победно завершилась, 9-й Оренбургский казачий полк не вернулся в родные края. Он до августа 1832 года нёс карантинную службу по течению реки Прут, оберегая приграничные губернии России от эпидемий, которые свирепствовали в Дунайских княжествах — Молдавии и Валахии.

Герой Оренбуржья в Турецкой войне войсковой старшина Иван Падуров, сдав один полк, распущенный по домам, вскоре принял командование над другим — Оренбургским казачьим «непременным» полком. Его чины частью служили на пограничной линии, частью находились в станицах.

Полковник И. В. Падуров неоднократно командовал военными экспедициями (казачьими отрядами), которые посылались в Киргизскую степь. Такие степные походы состоялись в 1836, 1838 и 1839 годах.

…Турецкая война сделала его авторитетным человеком. В июне 1841 года он становится членом войскового правления, с марта 1852 года — присутствующим в войсковом правлении.

13 декабря 1852 года Иван Васильевич Падуров высочайшим указом императора Николая I назначается наказным атаманом Оренбургского казачьего войска. Ему присваивается генерал-майорский чин.

Шла эпоха присоединения Туркестана к Российской империи. Оренбургское, уральское, сибирское казачество оказалось на переднем крае этих исторических событий. Оставаясь в атаманской должности, Падуров в апреле 1853 года назначается начальником экспедиционного отряда на Сырдарью для взятия кокандской крепости Ак-Мечеть, самого большого разбойного гнезда в Средней Азии.

В июле того года он командует осадными войсками у стен Ак-Мечети, находясь в подчинении оренбургского военного губернатора генерала от кавалерии В. А. Перовского. За овладение этой сильной пограничной крепости Кокандского ханства был награждён орденом Святого Станислава высшей, 1-й степени.

Атаман Иван Васильевич Падуров ушёл из жизни в расцвете сил. Его именем были названы казачий посёлок Оренбургского войска и улица в казачьем предместье города Оренбурга. Память о нём хранилась и в походной песне казаков Южного Урала.

Казаком Кавказской линии Круковский стал не от рождения, а по зову судьбы. Происходил он из польской шляхетской семьи Гродненской губернии. Образование получил в иезуитском коллегиуме.

На военную службу 17-летний Феликс Круковский поступил в 1821 году — унтер-офицером в лейб-гвардии Подольский кирасирский полк. Через два года получил первый чин кавалерийского офицера — корнета. Затем служил в Татарском уланском и Рижском драгунском полках.

Судьба забросила его на Северный Кавказ в 1837 году. В тот год он получает чин майора с назначением в Кавказское линейное казачье войско. Он становится командиром Горского линейного казачьего полка, воевавшего в Чечне. Так началось его долгое, до последнего дня жизни, участие в длительной Кавказской войне.

В те годы начинается подъём имама Шамиля и активность боевых действий в Нагорном Дагестане и Чечне. Горский казачий полк постоянно участвует то в боях на Кавказской укреплённой линии, то в военных экспедициях в горы и заповедные леса предгорий Кавказа. Круковскому доводилось раз за разом подтверждать своё умение командовать полком в боевых ситуациях.

В 1840 году он участвует в «делах» при чеченских аулах Чемулго и Шеналук. В бою на реке Фортанге получает пулевое ранение в шею. За конные атаки войска мюридов награждается орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом.

В 1841 году Круковский со своим казачьим линейным полком участвовал во многих боях на территории Малой и Большой Чечни. В следующем году выполнял задачу по охране от нападений «немирных» чеченцев территорий по верхнему течению рек Терек и Малой Кабарды, то есть земель «мирных» осетин и кабардинцев.

Командование Отдельного Кавказского корпуса (русских войск на Кавказе) высоко ценило тактическое искусство полкового командира. В конце 1842 года он принимает командование над одним из самых прославленных полков Кавказского линейного казачьего войска — Хопёрским, который был сформирован в своё время из переселившихся на Терек казаков с Верхнего Дона, подвергшегося в ходе восстания Булавина страшному опустошению.

В следующем году Феликс Круковский прославился тем, что во главе четырёхсот конных хопёрцев отбил ночное нападение примерно четырёхтысячного отряда противника на станицу Бекешевскую, рассеял его и тем спас город Пятигорск от разорения. Этот бой сделал Круковского знаменитым, о нём заговорили и казаки, и горцы.

За Пятигорское дело командир Хопёрского казачьего полка производится в полковники. А боевой орденской наградой ему стал Святой Георгий 4-й степени.

…В 1845 году полковник Ф. А. Круковский назначается командиром Нижегородского драгунского полка, самого прославленного полка регулярной кавалерии русской армии в войнах на Кавказе. С нижегородцами он участвует в ряде экспедиций в Чечне и Дагестане.

В середине 1840-х годов, вершины успехов имама Шамиля, драгунам под его командованием довелось участвовать в целом ряде трудных боёв. Они ещё больше прославили решительного и бесстрашного Круковского. Это были бои в Гойтинских и Гехинских лесах, на реке Мартана.

Окончательно стать казаком Феликсу Антоновичу пришлось в 1848 году. В тот год он производится в генерал-майорский чин и назначается наказным атаманом Кавказского линейного казачьего войска, с которым за девять лет войны на Кавказе Круковский сроднился и на поле брани, и в быту.

В те годы Кавказская война по-настоящему бушевала, вызывая огромный накал страстей с обеих сторон. В 1849–1851 года генерал-майор Круковский в качестве начальника конного отряда участвует в боях с «немирными» горцами за Кубанью, на реке Белой и в Чечне (на правом фланге Кавказской укреплённой линии) в экспедициях под общим командованием генералов Завадского и Нестерова.

Казаки-линейцы могли гордиться не только умелым командованием своего наказного атамана, но и его бесстрашием и отвагой. Примером личной храбрости казачьего генерала может служить то, что он объезжал в условиях войны сторожевые пикеты без всякого конвоя, в сопровождении только одного казака-проводника.

Наказной атаман Кавказского линейного казачьего войска Ф. А. Круковский погиб вместе со своим конвоем 18 января 1852 года в бою в чеченском ауле Шаухал. Случилось это в ходе военной экспедиции князя А. В. Барятинского к верховьям реки Гойты.

В тот день авангардная колонна под командованием генерал-майора Круковского подошла к лесным хуторам близ аула Дуба и укрепления Урус-Мартан. Казаки были посланы вперёд. Выбив стрелков-чеченцев, засевших за завалами, атакующие казаки-линейцы ворвались в аул, который уже никто не защищал, и рассыпались по нему.

Опасаясь, что они могут быть разбиты поодиночке или небольшими группами, Круковский в сопровождении конвоя из двадцати казаков-линейцев и майора Полозова, поскакал к только что взятому аулу, в котором ещё не утихла ружейная пальба. Он остановился на площади у мечети, приказав трубачу играть сигнал сбора.

В это время из мечети грянул ружейный залп. Приметный по форме генерал был смертельно ранен несколькими пулями. Конвой пришёл в замешательство. Почти сразу же из близкого оврага выскочили в большом числе горцы, которые ударили в шашки, окружив конвойных казаков. Ординарец Круковского казак Толчанинов попытался было вынести командира с поля боя. Но Круковский только и успел сказать ординарцу:

— Брось меня и спасайся сам.

Толчанинов, однако, не оставил Круковского в беде и в рукопашной схватке был изрублен вместе с генералом. Погиб и почти весь конвой: казаки, встав в круг перед мечетью, дорого продавали свои жизни.

На шум боя в аул прискакали нижегородские драгуны. Там они нашли тело своего командира, раздетого донага и всего изрубленного. Погиб и конвой: лишь несколько смертельно раненных казаков смогли рассказать о случившемся.