На атаманском поприще Всевеликого Войска Донского представители из старинной казачьей фамилии Кутейниковых блеснули дважды. Блеснули так, что военная история государства Российского их запомнила.
…Родился Кутейников-младший в 1766 году (по другим данным — на три года позже). Образование он получил самое начальное, то есть был грамотным человеком. На службу его отец, донской походный атаман Кутейников Ефим Дмитриевич, отправил в 13 лет, записав в рядовые казаки «Войска Донского из штаб-офицерских детей» Дмитрия Кутейникова 1 января 1778 года. Сам Ефим Дмитриевич отличился в ходе Семилетней войны в сражении при Гросс-Егерсдорфе, командуя донцами в Польше и пограничной Моздокской укреплённой линией.
Через полтора года Дмитрий Кутейников состоял уже в полку своего отца. Но скорая смерть родителя лишила юношу прозаической протекции: теперь ему приходилось выбиваться в казачьи офицеры самому.
Отцовский полк тогда стоял на Кавказской укреплённой пограничной линии, ещё не представлявшей из себя единого целого. Кутейников 2-й на Северном Кавказе побывал в двух длительных командировках: в 1779–1782 и 1784–1787 года. Ему приходилось участвовать во многих стычках с «немирными» горцами, видеть на Кубани А. В. Суворова. Там же он и получил в 16 лет долгожданный чин есаула. Случилось это важное в его биографии событие 20 июля 1780 года.
Кавказская служба сослужила ему самую добрую службу на будущее. Хотя она проходила в мирное время и о будущей Кавказской войне ещё не велось речи, военные действия против «немирных» горцев не прекращались. Боевые качества казачьих заслонов постоянно проверялись многочисленными шайками горских разбойников-абреков. В документах того времени абреки именовались «хищниками».
Первая слава к Дмитрию Кутейникову, имевшему уже чин войскового старшины, пришла с началом «Второй екатерининской турецкой войны», которую можно с полным правом назвать Суворовской войной. Его полк входил в число войск Кинбурнского оборонительного района, которым начальствовал тогда генерал-аншеф Александр Васильевич Суворов, будущий генералиссимус всех Российских войск.
Сражение на Кинбурнской косе 1 октября 1787 года начиналось так. Ещё до рассвета на неё с турецких кораблей стал высаживаться янычарский десант. Янычары с большой поспешностью вырыли здесь первую линию окопов (ложементов) и от неё стали продвигаться вперёд по песчаной косе к крепости Кинбурн, перед которой русские войска уже изготовились для встречи неприятеля.
Янычары раз за разом вырывали новые линии окопов от берега Днепровско-Бугского лимана до берега моря. Всего таких «перекопов» на косе ими было сделано пятнадцать. Они отстояли друг от друга примерно на тысячу шагов и предназначались для стрелков.
Генерал-аншеф Суворов построил свой отряд для сражения в три боевые линии. На флангах, по берегу у уреза воды встали Донские казачьи полки полковника В. П. Орлова, подполковника И. И. Исаева и премьер-майора З. Г. Сычёва. После сражения Суворов подпишет ведомость «Коликое число разных команд нижних чинов», из которой видно, что в деле с янычарским десантом участвовало 898 донских казаков (не считая офицеров) из общего числа 4405 человек.
Сражение на Кинбурнской косе началось в 15 часов. Первая линия русской пехоты атаковала подходивших турок. Султанский флот, приблизившись к косе, обрушил на неё шквал ядер, бомб и картечи. Суворов, руководивший боем, вёл своих бойцов, шаг за шагом, от одной линии окопов к другой. Донцы проявили смекалку, обходя линии вражеских ложементов по морской воде, и в каждом таком броске оказывались в ближнем тылу у турецких стрелков, засевших в окопах.
В сражении Суворов был ранен дважды. Сперва картечь ударила его в левый бок, но генерал-аншеф поля боя не покинул. Когда уже начинало темнеть, вражеская пуля поразила его в левую руку и прошла насквозь. Генерал-майор Л. Н. Энгельгардт в своих мемуарах так описывает этот эпизод:
«…Суворов был ранен в левое плечо; он потерял много крови, и не было лекаря перевязать рану. Казачий старшина Кутейников привёл его к морю, вымыл рану морскою водою и, сняв свой платок (офицерский галстук. — А. Ш.) с шеи, перевязал ему рану.
Суворов сел на коня и опять возвратился командовать…»
Кинбурнская баталия закончилась около полуночи. Из десанта силой в пять тысяч янычар на шлюпках спаслась едва ли десятая их часть. У неприятеля было отбито 15 знамён. Среди пленных оказалось несколько французских волонтёров в офицерских чинах — инструкторов. Императрица Екатерина II повелела на время отправить их в Сибирь, заметив при этом:
«…Дабы отбить охоту ездить учить и наставлять турок».
За «совершенную победу» на Кинбурнской косе Кутейников был награждён «Именной золотой медалью» на Георгиевской ленте и чином «донского полковника», то есть казачьего полковника. Шёл ему тогда от роду всего лишь двадцать первый год.
В той «Второй екатерининской турецкой войне» он всё же получил боевое ранение. Это случилось в 1790 году при штурме казавшейся неприступной Измаильской крепости. В своём рапорте главнокомандующему светлейшему князю Г. А. Потёмкину-Таврическому генерал-аншеф Суворов среди отличившихся отметил и Кутейникова…
В 1791–1792 годах Донской казачий полк, в котором тот служил, находился в Польше, оказавшись в гуще военных событий, связанных с её третьим разделом. Когда начались бои с отрядами польских конфедератов в Подолии, Кутейников отличился при взятии защищаемого ими города Каменец-Подольский.
В 1798 году следует производство его в армейские подполковники, а 28 октября следующего, 1799 года, — в армейские полковники.
Во время короткого царствования Павла I Кутейников находился во главе полка своего имени в рядах Войска Донского, которое под предводительством атамана М. И. Платова совершило поход к Оренбургу, участвовав в форсировании Волги, на которой ещё не закончился ледоход, в её нижнем течении. Этот поход был частью несостоявшегося похода донского казачества для завоевания (по замыслу императора Павла I) Британской Индии.
Когда началась длинная серия войн европейских монархий против наполеоновской Франции, Кутейников во главе своего казачьего полка снова изведал тягот походной жизни. В ходе Русско-прусско-французской войны 1806–1807 годов полковник оказался одним из первых донских офицеров, ставших георгиевскими кавалерами за проявленную доблесть и умелое командование людьми.
Военный орден Святого великомученика и победоносца Георгия 4-й степени Дмитрий Кутейников получил за дело у местечка Рожаны. Тогда он со спешенными донцами своего полка вплавь перебрался через реку Нарев и снял расположенные на её берегах вражеские пикеты.
Затем его полк был переброшен в состав Молдавской армии на берега Дуная. Шла Русско-турецкая война 1806–1812 годов. Кутейников участвовал в ней три года (1808–1810). Он сумел отличиться во многих делах тех лет. 2 июня 1809 года он был произведён в генерал-майоры (за участие в разбитии турок при Браилове). Его донцы оказались причастны к занятию Бабадага, Кюстенджи, Гирсова. В тех боях он принял командование казачьей бригадой, составленной из нескольких полков.
За отличие в сражении при Рассевате генерал-майор Войска Донского Дмитрий Ефимович Кутейников награждается вторым орденом Святого Георгия — 3-й степени. В наградном рескрипте от 22 декабря 1809 года о совершённом на поле брани подвиге говорилось следующее:
«В награду отличного мужества и храбрости, оказанных в сражении против турок при с. Рассевате, где, находясь с бригадою впереди корпуса с генерал-майором графом Строгановым, начально открыл неприятеля, продолжал с ним жестокую перестрелку и теснил.
А при генеральной атаке первый сделал удар со всею быстротою на противустоявшия толпы, мужественно опрокинул оные и преследовал до 30 вёрст, употребляя по благоразумию своему все способы на поражение и истребление неприятеля».
Война за Дунаем на болгарской земле закончилась для казачьего генерала и георгиевского кавалера боем при Татарице. После этого дела он был откомандирован на Дон. В победном завершении войны поучаствовать ему не довелось.