— Я не был здесь с самого детства, — продолжал Джеффри, потягивая воду из стакана — Я слышал, что мой дед — Сэс Рэсбоун — неоднократно ссорился с обитателями фермы Рэйнбоу. Вообще, Рэсбоуны имеют склонность к некоторой сварливости, но у них нет дурных намерений.
— Что было, то прошло, — сказала сестра Джозефина. — Мы рады приветствовать вас в качестве нового соседа, мистер Колдуэлл.
— Значит, вы — внук старикана Рэсбоуна! — вскричала Эмба, в то время как остальные девочки хихикнули или застыли, уставившись на Джеффри широко раскрытыми глазами. — Эй, Кэйси, помнишь, как он поступил с тобой? Разве ты не рассказывала нам, как…
Сестра Джоан легонько ударила рукой по столу.
— Довольно, Эмба. Можешь принести с кухни поднос с персиками.
Даже не покраснев, без тени раскаяния Эмба ретировалась. У Джеффри засосало под ложечкой. Он понял, что затронул даже более щепетильную тему, чем мог предположить. Он считал Кэйси образованной женщиной, занимающей довольно высокое служебное положение в Вашингтоне, у которой тетушки — монахини Ордена Святой Екатерины. Он допускал, что ее неприязненные отношения с Сэсом Рэсбоуном были вызваны разницей во взглядах: старик презирал малолетних правонарушительниц и не доверял им, а Кэйси и монахини — перевоспитывали их и доверяли им.
Теперь стало очевидно, что здесь была другая, более серьезная причина. Либо дед доставил ей какие-то неприятности, либо она ему. Но что это было? Когда? Сэс рассказывал ему так много всяких историй!
«О черт, — думал он, — что это меняет?» С каждой минутой обстановка становилась все более напряженной. Джеффри посмотрел на Кэйси, на ее нежную тонкую шею, на ее огромные голубые глаза, так старательно избегавшие его взгляда, на то, как вздымалась и опускалась ее грудь при дыхании, как неестественно прямо сидела она на жесткой скамье… У него не было ни минуты покоя с того момента, как накануне ее байдарку закружило в водовороте. Ни одной минуты!
Но что он мог с этим поделать? «Проклятье, черт побери! — думал Джеффри. — Я очарован женщиной, для которой чтение Оксфордского словаря — хобби. Которая симпатизирует этим нахальным девчонкам. Что у меня с ней общего? Ничего, ровным счетом ничего».
Эмба вернулась с кухни с персиками и поднесла поднос ему первому. Он взял один, передал поднос Кэйси, которая по-прежнему не смотрела ему в глаза, и резко поднялся, чувствуя непривычную слабость в коленях. А ведь ему случалось конфликтовать с дельцами кино— и телеиндустрии самого высокого ранга, и он никогда не отступал. Но две монахини, одиннадцать малолетних правонарушительниц и Кэйси Грэй — больше всего именно Кэйси Грэй — почти лишили его присутствия духа. Он злился на самого себя: что за дьявол в него вселился?
— Благодарю за ланч, — произнес Джеффри, выдавив из себя любезную улыбку. — Досточтимые сестры, девочки, Кэйси.
С этими словами он решительно вышел из гостиной.
— Хорошенькое дельце, Колдуэлл, — пробормотал он себе под нос и поддал ногой камень. — Ничего не скажешь, просто отличное!
Уже ничего нельзя было изменить. Кэйси узнала, что Сэс Рэсбоун был его дедом. Если одного этого достаточно, чтобы послать его к черту, значит, так тому и быть.
В поле он замедлил шаг. Неужели он ничего не может изменить? Скорее всего, именно так! Разве не улаживал он самые невероятные и скандальные сделки в Голливуде? Что он говорил при этом своим клиентам? «Если есть желание, значит, всегда есть способ добиться его осуществления…» Но он знал, что проблемы возникают тогда, когда он сталкивался с таким же сильным характером, как его собственный…
5
На следующее утро Джеффри вынес из дома шезлонг и расположился на берегу реки. Он провел беспокойную ночь и нуждался в разрядке. Какой угодно, пусть даже это будет работа, лишь бы она целиком завладела его мыслями. Джеффри достал сценарий, хотя читать его не было ни малейшего желания.
Те несколько часов, на которые ему удалось забыться тревожным сном, его мучили кошмары о малолетних правонарушительницах и своем несгибаемом, как вязальный крючок, деде. Просыпаясь время от времени, он ощущал душевную боль от того, что рядом с ним нет Кэйси. Он обвинял себя в излишней самонадеянности и представлял ее стройное тело, прижавшееся к нему, ее сонное дыхание после долгих часов любви. Напрасно Джеффри надеялся, что его послеполуденная десятимильная прогулка поможет ему уснуть.
«Ужасная ночь», — подумал он мрачно, открывая сценарий. Ко всему прочему еще и разразилась сильная гроза. Теперь же сильный ветер разогнал тучи и ярко светило солнце. Джеффри дал себе слово не показываться на ферме Рэйнбоу без приглашения. Однако за завтраком он уже начал придумывать всевозможные предлоги для своего появления там… и отвергал их один за другим. Если монахини и Кэйси и не догадаются, то уж девочек он наверняка не сможет провести. Кроме того, он не хотел быть помехой. Может, в этот самый момент Кэйси как раз вбивает правила употребления дательного падежа в их юные испорченные головы.
И еще он чувствовал, что Кэйси сама должна прийти к нему, чтобы хоть как-то показать, что, несмотря на Сэса Рэсбоуна, он по-прежнему ей интересен. Он очень хотел этого.
Но, разумеется, она не сможет этого сделать, хотя бы из-за ноги. Со своим больным коленом ей было бы нелегко добраться до него пешком, а чтобы приехать на школьном грузовике, нужно достаточно терпения и две здоровые ноги. Так что Кэйси была прикована к ферме Рэйнбоу.
«Прямо прострация!» — вспомнил он, улыбаясь, слово неизвестного происхождения.
— Чертова дурь, вот что это такое, — в сердцах рыкнул он и открыл сценарий.
Однако призрак деда не оставил его в покое. Сэс Рэсбоун называл своих юных соседок «маленькими лживыми недомерками». Джеффри подивился, вспомнив это. Как это старик не восстал из гроба и не сразил внука ударом молнии, когда тот поцеловал учительницу «никчемных писклей» и племянницу «этих добродетельных монахинь»!
Джеффри перевернул страницу сценария. О романе с Кэйси Грэй не могло быть и речи.
— Эй, вы там! Легче-легче…
Джеффри увидел, как какая-то байдарка, на корме которой стояла женщина с ярко-желтым шарфом на голове, вылетела из-за поворота и попала в пенящиеся буруны.
— Глазам своим не верю! — он вскочил на ноги. Страницы сценария соскользнули с колен и разлетелись на ветру. — Кэйси! Проклятье, черт побери, вот женщина!
Байдарка сильно ударилась об огромный валун. Кэйси подпрыгнула.
— Неплохо, дорогая, — пробормотал Джеффри и прыгнул в реку.
Кэйси приподняла весло, и байдарка, легко подскочив, прошла мимо камня, едва задев его бортом, но тут же накренилась в другую сторону. Однако теперь Кэйси яростно заработала веслом, разрезая бушующий поток, и выпрямила ее.
В следующее мгновение байдарка наскочила на каменную гряду на мелководье. Кэйси ухмыльнулась шлепающему к ней по воде Джеффри.
— Вот так-то, — сказала она, — я знала, что во второй раз у меня все получится!
Кэйси вся светилась от гордости.
— Вы просто маленькая сумасшедшая! — вознегодовал Джеффри.
Она озорно посмотрела на него.
— Привет, Джеффри. Меня прислала сестра Джозефина.
Он тяжело дышал, бурлящая ледяная вода доходила ему почти до колен, теннисные туфли промокли. Кроме них на нем были лишь спортивные шорты жемчужно-серого цвета. Он раздумывал, была ли эта встреча тем самым знаком, которого он ждал от Кэйси?
— Это правда, что она вас прислала?
— Сейчас я все объясню.
Кэйси потянулась за тростью, лежавшей на дне байдарки, но Джеффри оказался проворнее. Он взял ее за запястья и потянул к себе, поддерживая за талию, так что ее ноги повисли над водой.
Она улыбнулась, глядя на него сверху вниз.
— Вы меня спасаете?
— Вряд ли.
Она почувствовала в нем какую-то перемену. Его тело напряглось, дыхание стало глубже и прерывистее. Казалось, он не ощущал ни ее веса, ни ледяной воды, и, не отрываясь, смотрел ей прямо в глаза. Она перестала улыбаться.