Тридцать шестого дня желтеня месяца Бран снова потребовал уйти из-под Мохны и продолжить поход на запад. Он убеждал полковников, кричал на них и, наконец, выйдя из себя, заявил, что теперь точно оставляет Братство. Совет был бурным и шумным, тем не менее, воеводы услышали звякание посуды. Заглянув за полог походной кухни, увидели Ласуню, деловито упаковывавшую кастрюли.

      -Что за дела? - изумился полковник Ровенька Одноглазый.

      -Мои дела одни - кухонные. -отрезала Ласуня. -На советах не выступаю, разумом не дошла. Но если Учитель не с вами, то я - с ним. Собираюсь!

      -Прекращайте спорить. -сказала Внята, торопливо читавшая только что доставленное донесение. -Бран, как обычно, был прав, а вы обгадились, братья полководцы. Надо отходить: в наш тыл вышли камнеземельцы. Их конница движется на Белгород-У-Залива.

      5.

      Чужеземные разорители ворвались в Белгород-У-Залива благодаря огромному перевесу в численности и вооружениях. Ворота были взломаны, «разносчики свободы и народоправия» начали свою кровавую работу на улицах приморского города. Пылали камышовые крыши, шумно рушились глинобитные хаты. Жители бежали в отдаленные от крепости переулки, однако их везде отыскивала смерть. Жуткий гул и треск пламени, бешеные вопли сражающихся, рыдания женщин и истошный детский плач сливались в звук, от которого волосы шевелились на голове.

      Братство оставляло город не сразу. Дни и ночи ратники рубились на улицах и площадях.  Ингхель со своими ангмарцами перегораживал улицы, рыл волчьи ямы с острыми кольями на дне на пути неприятельской конницы.

      -Следует во что бы ни стало сохранить выход из Белгорода через Главные Врата. -втолковывал он воинам.

      Где-то за стенами города яростно дрался полк Смуреня Близнеца. Он создал угрозу левому крылу камнеземельских войск, так что ангмарцы, ожесточённо огрызаясь, отступили и присоединились к ратникам Смуреня. Однако Стрёма Кулак с не сумевшей пробиться частью войск был осажден в крепости.

      Яростные бои шли круглые сутки. Озверевшие камнеземельцы легко забыли о своём «благородстве» и «достоинстве»,  которым всегда кичились. Попавших в беспамятстве в плен раненых ратников Братства добивали на месте или тащили к Заливу, где бросали в раскалённые печи для обжига извести. В крепости стало невозможно дышать из-за тяжёлого, жирного смрада горелого мяса, что лениво тёк по улицам.

      Роханский военачальник повелел двинуть в бой латную конницу, приказав с налёту преодолеть завалы. Ратники Стрёмы, охваченные лихорадкой сражения, не отступили перед яростным напором камнеземельцев, но подготовили им достойную встречу. Когда конница с горделивыми боевыми кличами:  «Гондор! Ауле и Гондор!» ворвалась на узкие околокрепостные улицы, то все хаты вокруг и предусмотрительно наваленные кучи горючего мусора оказались облитыми огневухой. Полетели горящие стрелы, взревело беснующееся пламя.

      -Жечь людей любите? Испробуйте же на себе, мразь лешелюбская! - кричали ратники, наблюдая страшную картину. Несколько десятков камнеземельцев сгорели с конями и оружием. Успевшие выскочить из огненной преисподней, после нескольких диких прыжков, падали на булыжную мостовую, корчились в диких муках, безспешно пытаясь погасить тлеющие под раскалённой кольчугой одежды. Несчастные кони с горящими хвостами и гривами, свыжженными глазами бились о пылающеие заборы и хаты, жалобно ржали.

      И вот ратники Стрёмы нанесли встречный удар. Они, окатив себя водой, выскочили из крепости, окутанные паром преодолели раскалённые кварталы, пробежали по боковой улице и ударили в тыл камнеземельцам.

      -Веселись! - кричал Стрёма, чёрный от сажи и крови. Он прерывисто дышал, оскалив зубы, его немигающие глаза, налитые кровью, выискивали очередную жертву. Кулак выглядел истинным духом войны.-Гуляй, братья!

      Камнеземельцы дрогнули, смешались, не ожидая яростной вылазки. Пользуясь замешательством, бойцы Стрёмы в неистовой ярости убивали их мечами, крошили топорами, стараясь не столько убивать, сколько калечить, наносить неисцелимые увечья: -«Чтобы мучились и помнили!»

      Свирепость Стрёмы, свист его топора и удары, дробящие роханские черепа, внушили врагам такой ужас, что роханцы начали пятиться.

      -Лучники! -истошно взывал камнеземельский военачальник. Он мысленно проклинал день, когда ступил наненавистную рунскую землю. Лёгкой прогулки с насаждением света и свобод среди неразумных рунцев не полчилось. По белгородским улицам было невозможно пройти, иначе как по мёртвым телам своих и рунских воинов. -Камнемётчики, проклятье вам и вашим матерям, где вы?!

      Лучники и камнемётчики не дремали. Они успели укрепиться у Чеканного Дома и обрушили на тающий отряд Стрёмы ливень стрел и увесистых кусков известняка.

      Через полчаса все ратники Братства полегли. Тело Стрёмы среди изуродованных камнями тел опознано не было.

      Белгород-У-Залива оказался в руках камнеземельских захватчиков. Но ужасной ценой! И борьба еще далеко не кончилась..

Часть 3. Бытие

    Глава 11 Луну с неба не снять!

1.

      Говорят, что в прежние времена робы славились своим единством и воистину муравьиной сплочённостью. Оторваться от своего рода было делом немыслимым и изгнание считалось куда более страшным наказанием, нежели смертная казнь. Однако, всё это в прошлом. Ныне робы-одиночки встречаются в человеческих деревнях, где строят кузницы и поселяются навсегда. Можно также натолкнуться в глухом горном ущелье у ручья на землянку роба-золотоискателя. Бывает, отделившиеся от родных общин робы сбиваются в бродячие побратимства, промышляющие чем придётся: кузнечным и плавильным делом, вытёсыванием на заказ колонн и арок для различных построек, прокладкой подземных ходов и водопроводов. Предводителем такого вольного побратимства был Гвалин, угрюмого вида роб с необычно коротко подстриженной бородой.

      -Предлагаю, многоуважаемый Гвалин, следующее... -негромко говорил Бран. -Знакома ли тебе вот такая руда?

      Он протянул робу глиняную тарелку с пригоршней серо-жёлтых камешков.

      -Бесполезная дрянь. -презрительно фыркнул Гвалин. -Встречается очень-очень редко. Ни на что не пригодна.

      -Из этой бесполезной дряни можно выплавить ещё более бесполезную дрянь. –устало усмехнулся Бран. -Нечто среднее между серебром, свинцом и платиной. Мягкое вещество, не пригодное для изготовления ничего стоящего. Вдобавок, это вещество испускает невидимый глазом смертоносный свет, от которого заболевает и чахнет всё живое.

      -Слыхивал, слыхивал... -покивал Гвалин. -И впрямь - заболевает и чахнет. Но для робов это не столь опасно, мы отделываемся только сыпью, а вот вам, людям, незримые лучи освещают короткий путь в могилу.

      -Поэтому и обращаюсь к тебе, мастер Гвалин. Мне срочно нужно это вещество.

      -Добыть и выплавить - не вопрос, справимся. А вот быстро отыскать залежи... Тут годы могут уйти.

      -Не уйдут. -сказал Бран. -Укажу со всей мыслимой точностью, где находятся месторождения руды. Отсюда кстати – сутки пешего хода.  Вам останется со всей осторожностью отлить из добытого вещества пять вот таких табличек...

      Бран выложил на стол деревянные дощечки с вырезанными на них непонятными надписями.

      -Каждую из таблиц сразу после изготовления следует уложить в свинцовый толстостенный ларец. Ларцы по одному доставите нам. По одному! И ни в коем случае не складывать табличек рядом! Ни при каких обстоятельствах, понял ли?

      -Уж не знаю, зачем может быть нужна эта редкостная гадость... -задумчиво проворчал Гвалин, шевеля косматыми бровями. -Но в чужие дела не лезу, тебе видней, не случайно же прозван Премудрым. Что ж, согласен, берёмся за работу. А чем будешь платить?