1909. Декабрь
Мисс Лиль
Котик милый, деточка! встань скорей на цыпочки,
Алогубы-цветики жарко протяни…
В грязной репутации хорошенько выпачкай
Имя светозарное гения в тени…
Ласковая девонька! крошечная грешница!
Ты еще пикантнее от людских помой!
Верю: ты измучилась… Надо онездешниться,
Надо быть улыбчатой, тихой и немой.
Все мои товарищи (как зовешь нечаянно
Ты моих поклонников и моих врагов…)
Как-то усмехаются и глядят отчаянно
На ночную бабочку выше облаков.
Разве верят скептики, что ночную бабочку
Любит сострадательно молодой орел?
Честная бесчестница! белая арабочка!
Брызгай грязью чистою в славный ореол!..
1911
Коктебель
Подходят ночи в сомбреро синих,
Созвездья взоров поют звезде,
Поют в пещерах, поют в пустынях,
Поют на морс, поют везде.
Остынет отзвук денного гуда, —
И вьюгу звуков вскрутит закат…
Подходят ночи — зачем? откуда? —
К моей избушке на горный скат.
Как много чувства в их взмахах теплых!
Как много тайны в их ласк волшбе!
Весь ум — в извивах, все сердце — в воплях.
Мечта поэта! пою тебе…
1909
Алтайский гимн
О, океана золотая, —
Крещенский солнечный восход!
Скользит, как вздох Эола, тая
По скатогориям Алтая
Победоносный лыжеход.
Снега, снега, — как беломорье…
Восход бестепел. Вдоль полян
Метет предутренник с нагорья
Пушисто-снежное узорье,
А ветер светел и ледян.
Осветозарь мои веленья,
Мои желанья и пути,
Ты, созидающий оленя,
Как бодрость упоенной лени,
Дающий десять для пяти!
Гуди, ледяное безводье!
Пылай короною. Январь!
Крепи, бурят, свои поводья,
А Ты, Эмблема Плодородья,
Мои пути осветозарь!
1910
Агасферу морей
Вижу, капитан «Скитальца-моряка»,
Вечный странник,
Вижу, как твоя направлена рука
На «Titanic»…
Знаю, капитан немого корабля,
Мститель-призрак,
Знаю, что со дня, как выгнала земля,
Буре близок…
Верю, капитан «Голландца-Летуна»,
Враг боязни,
Верю, для тебя пустить корабль до дна —
Страстный праздник…
Злобный хохот твой грохочет в глубине
Окаянно:
Все теперь — твое, лежащее на дне
Океана…
Рыбам отдаешь — зачем трофей тебе?! —
Все — для пищи…
Руку, капитан, товарищ по судьбе,
Мой дружище!
1912. Апрель
На летуне
Валерию Брюсову
Король на плахе. Королевство —
Уже республика: и принц
Бежит, сестры спасая детство,
В одну из моревых провинц.
И там, в улыбности привета,
У острых шхер, у сонных дюн,
Их ждут — и палуба корвета,
И комфортабельный летун,
Вперед! — осолнечен пропеллер,
Стрекочет, ветрит и трещит.
Моторолет крылит на север,
Где ощетинен бора щит.
Скорбит принцесса. В алой ленте
Лукавит солнце, как Пилат.
Злодея мыслит в президенте
Беглец из мраморных палат.
И, очарованный полетом,
Дарит пилоту комплимент,
Не зная, что его пилотом —
Никто иной, как президент!
1912
Газэлла
Мой мозг словами: «Ты больной!» — сжимаешь ты,
И хлыст упругий и стальной сжимаешь ты.
Я хохочу тебе в лицо, я хохочу, —
И, в гневе, хлыст своей рукой сжимаешь ты.
Над головой моей взнесла свистящий хлыст, —
Ударить хочешь, но с тоской сжимаешь ты.
«Живи, люби, пиши, как все! и будешь — мой…»
Меня в объятьях, — и с мольбой, — сжимаешь ты.
Немею в бешенстве — затем, чтоб не убить!
Мне сердце мукой огневой сжимаешь ты.
Веймарн
1912. Август
Рондели («О Мирре грезит Вандэлин…»)
О Мирре грезит Вандэлин,
О Вандэлине грезит Мирра.
Она властительница мира,
И он — вселенной властелин.
Люблю я в замке меж долин
Внимать душою, полной мира,
Как Миррой грезит Вандэлин,
Как Вандэлином грезит Мирра,
Под стрекотанье мандолин
Дрожит моя больная лира,
Что Мирры нет, что в мире сиро
И что — всегда, всегда один —
Грустит о Мирре Вандэлин.
1911
Врубелю
Так тихо-долго шла жизнь на убыль
В душе, исканьем обворованной…
Так странно тихо растаял Врубель,
Так безнадежно очарованный…
Ему фиалки струили дымки
Лица трагически-безликого…
Душа впитала все невидимки,
Дрожа в преддверии великого…
Но дерзновенье слепило кисти,
А кисть дразнила дерзновенное…
Он тихо таял, — он золотистей
Пылал душою вдохновенною…
Цветов побольше на крышку гроба;
В гробу — венчанье!.. Отныне оба —
Мечта и кисть — в немой гармонии,
Как лейтмотив больной симфонии.