Беата снова сошла вниз, дала распоряжения, разослала посыльных, переговорила с садовником и с экономкой и среди этой суеты получила отказ от Клодины и Иоахима.

На последнего мало рассчитывали, но Клодина! Беата поспешно отыскала брата. Она нашла его в саду, где он стоял с принцессой Еленой и графиней Морслебен на импровизированном бальном паркете под липами. Рабочие только что окончили его, и два садовника обивали еловыми ветвями столбы ограды и перебрасывали гирлянды с одного на другой.

— Лотарь, — начала Беата, — Клодина отказалась; не поедешь ли ты туда попросить ее все-таки приехать?

Он на мгновение побледнел.

— Нет! — последовал короткий ответ.

Глаза принцессы Елены блеснули: она заметила, что он побледнел.

— Так я пойду к ней, если позволишь, — сказала Беата.

— Тогда тебе придется отправиться в Альтенштейн: ты едва ли найдешь ее в Совином доме.

— Я поеду к ней сегодня вечером, когда она будет дома, и не вернусь без ее согласия.

— Вам, кажется, не повезло, барон, — вступила в разговор принцесса с мрачно блестевшими глазами. — По словам мамы, герцог почти наверное лишит праздник своего присутствия. Ее высочество только что прислала ей записку относительно туалетов и с огорчением сообщила это.

На лбу барона вздулась жила, но ничто больше не изменилось в его лице; он внимательно смотрел на садовников, которые прикрепляли белые с красным флаги.

— Это довольно красиво, — спокойно сказал он, — вы не находите, ваша светлость?

Принцесса кивнула.

— Почему нет цветов вашего дома? — спросила она с чарующей улыбкой. — Попеременно красное с желтым и красное с белым.

— Я не люблю это сочетание, — возразил он, — оно слишком вычурно.

В этот день Клодина после полудня подошла к столу брата, чтобы проститься с ним.

— Ты позаботилась о моем отказе?

— Да, о твоем и моем тоже. До свидания, Иоахим.

— И о твоем? — с изумлением спросил он.

— Да, я не люблю подобных праздников; не сердись, Иоахим.

— Сердиться? Я только не понимаю тебя: ты очень огорчишь Беату.

По губам Клодины скользнула легкая усмешка.

— О, думаю, я скоро успокою ее… Иоахим, оставь меня здесь, ты не представляешь себе, как я радуюсь тем дням, когда после обеда остаюсь здесь и провожу вечер под дубом с тобою.

Он протянул ей руку.

— Как хочешь, Клодина. Ты знаешь, я согласен со всем, что ты делаешь.

Клодина сошла вниз, поцеловала на прощание девчурку, которая шила куклам платья под надзором Иды, и заглянула в комнату фрейлейн Линденмейер. Старушка спала в своем кресле. Клодина тихо затворила дверь и через вестибюль прошла в сад; перед воротами стоял герцогский экипаж. Меньше чем через полчаса она уже сидела в альтенштейнском парке под дубом и читала герцогине сочинение Иоахима «Весенние дни в Испании», где история его любви сплеталась с поэтическими описаниями прекрасной природы этой страны.

— Клодина, — перебила ее герцогиня, — она, должно быть, была необычайно обворожительна, твоя маленькая невестка? Опиши ее мне.

Молодая девушка устремила свои голубые глаза на приятельницу.

— Она несколько походила на тебя, Элиза!

— Ах, ты льстишь, — погрозила герцогиня, — но это дало мне хорошую мысль — напомнило о туалете на вечер: не взять ли мне веер и мантилью и явиться в Нейгауз испанкой? Мне кажется, это будет интересно, а ты как оденешься?

— Я отказалась, Элиза.

Лицо герцогини омрачилось.

— Как жаль, — тихо и задумчиво сказала она, — герцог тоже отказался.

Бледное лицо Клодины вспыхнуло от испуга.

Герцогиня вопросительно посмотрела на нее:

— Тебе жарко?

— Но почему его высочество не хочет присутствовать на празднике? — уклончиво спросила Клодина.

— Он не объяснил причины, — был ответ.

— Элиза, — поспешно сказала молодая девушка, — если ты прикажешь, я возьму назад свой отказ. Это мне легко сделать у Беаты.

— Я не приказываю тебе, но буду очень рада, — сказала герцогиня с прежней улыбкой.

— Так отпусти меня на час раньше — я хочу сама сообщить Беате о перемене своего решения.

— Конечно! Хотя мне и будет тяжело твое отсутствие. Но скажи мне, почему ты не хотела ехать в Нейгауз? Я не могу поверить, что тебя так задело столкновение с принцессой Еленой, чтобы из-за него отказать своим родным.

Говоря это, герцогиня взяла руку подруги и заглянула ей в глаза. Но длинные ресницы не поднялись, и прекрасное лицо залилось румянцем.

— Нет, нет, — тихо проговорила Клодина, — это не потому. Я обещала Иоахиму тихий, спокойный вечер и думала, ты не заметишь моего отсутствия в шуме и блеске праздника.

— Я никогда не чувствую себя более одинокой, чем среди массы народа, — возразила герцогиня и удержала руку Клодины, которую та хотела отнять.

— Я буду с тобой, Элиза.

— Охотно?

— Да! — не очень решительно произнесла Клодина и наклонилась к герцогине. — Да! — повторила она еще раз, — потому что я очень люблю тебя.

Герцогиня поцеловала ее.

— И я тебя, Клодина. С того времени, как я была невестой, я никогда не испытывала такого радостного, счастливого настроения, которое появляется у меня в твоем присутствии. И хорошо, что в дружбе нельзя ожидать разочарований, как в любви, она дает более спокойное счастье.

Клодина пристально посмотрела в лицо герцогини.

— Да, да, — с улыбкой продолжала та, — любовь, замужество приносят, моя дорогая, маленькие оскорбления и разочарования. Представь себе только, какой идеалистически настроенной стоит восемнадцатилетняя девушка перед алтарем. Но, дитя мое, я потому счастливейшая из жен, что он любит меня. Чувствовать себя любимой, быть вполне уверенной в любви и верности мужа — в этом все счастье женщины, потеря доверия была бы для меня равносильна смерти.

Забытая книга лежала на коленях Клодины, а герцогиня тихо заговорила о том, как она впервые увидела герцога и сразу полюбила его, о том, какой восторг почувствовала, когда ей сообщили, что он просит ее руки. Она сложила руки и проговорила: «Меня! Он хочет меня!» Она рассказала, как ежедневно писала ему, пока была невестой, с каким чувством счастья, с какой гордостью она после свадьбы вышла на балкон отцовского дворца, чтобы показать мужа тысячам людей, заполнивших площадь; и как потом они вдвоем в простои карете поехали весенней ночью в небольшой замок в окрестностях резиденции, где она, зацепившись шлейфом за подножку кареты, буквально упала к ногам молодого мужа. Они оба рассмеялись, и, так как ей было больно ступить, он взял ее на руки и понес по освещенным пустым коридорам в ее комнату, и там она села у окна, слушала соловьев и смотрела на отражавшиеся в пруду огни замка…

Темные глаза рассказчицы блестели при воспоминании о счастливых днях, и когда в это время из-за кустов показался герцог в безукоризненно элегантном летнем костюме, на ее худом, болезненном лице появилось чудесное светлое сияние.

Герцог приблизился с поклоном, но явно был не в розовом настроении.

— Не мешаю ли я дамам? — спросил он. — Вероятно, здесь идет совещание о туалетах… Безумная идея этот костюмированный вечер…

— Господи, да! — воскликнула герцогиня. — Клодина, где вы найдете теперь костюм?

— У меня масса великолепных старинных вещей моей бабушки, — возразила та, — я надеюсь, что там найдется что-нибудь.

— Фраки кавалеров будут очень живописно выделяться среди цыганских и романтических костюмов дам, — с улыбкой заметил герцог, — ясно, это каприз Елены!

— Почему ты не будешь там, Адальберт? Поезжай. Почему ты отказываешь Герольду в такой малости? Ты ведь раньше его баловал, — сказала герцогиня.

Герцог пожал плечами.

— Это нельзя устроить, — коротко сказал он и заговорил о другом.

— Ну, Клодина, так мы будем вдвоем утешать друг друга… Я испанкой, а ты?

— В одном из некрасивых костюмов, с короткой талией и узкой юбкой.

— Извините! Этот костюм вовсе не некрасив, напротив, — заметил герцог. — Но идет только к безупречной фигуре и особенной грации. Вспомните прелестный портрет моей бабушки в нашей картинной галерее. — Он поцеловал кончики пальцев. — Эта мода была очаровательна.