Расторопный Джанни с первого дня везде — в автобусе, в отеле, в ресторане — старался оказаться рядом с Рейчел. Вечерами, после экскурсий, когда у туристов выдавалось свободное время для прогулок и отдыха, он вел Рейчел в какой-нибудь симпатичный ресторанчик, после чего они возвращались в отель — не в ее номер, который она делила с учительницей из Ньюкасла, а в его одноместный номер.

Со всей пылкостью южанина Джанни не только овладевал каждый вечер симпатичной англичанкой, но и зачем-то приправлял их интимные встречи страстными признаниями в неземной любви. Чтобы не ошибиться в имени своей очередной возлюбленной, он всех их называл одинаково — детка.

Рейчел, не умудренная жизненным опытом, с восторгом внимала ему и верила каждому его красивому слову, каждому обжигающему взгляду маслинно-черных глаз.

Джанни был родом с юга Италии, и во всем, что он делал, сказывался темперамент южанина. Рейчел впервые встречала такого человека — он удивлял, потрясал, ошеломлял. На родине она постоянно сталкивалась со сдержанностью в любых проявлениях чувств. А здесь, в Италии, ей открылись совершенно иные способы выражения человеческих эмоций, и она с радостью окунулась в новые для нее отношения.

К концу пребывания в Италии Рейчел уже не сомневалась: они с Джанни созданы друг для друга. В аэропорту перед отлетом группы в Лондон он умело изобразил грусть расставания с любимой — его пальцы судорожно сжимали ее руки, губы дрожали, и казалось, что его взор вот-вот затуманят слезы.

А Рейчел, наоборот, была в приподнятом настроении, и хотя ей тоже не хотелось расставаться с Джанни, но она верила, что они скоро встретятся снова, уже никогда больше не расстанутся и будут жить вместе долго и счастливо.

Она возвращалась домой в хорошем расположении духа: ей удалось не только посмотреть новую страну, но и встретить там любимого человека. Окрыленная надеждами и мечтами, Рейчел каждый день вспоминала свое итальянское приключение.

Шло время, а объект ее мечтаний не подавал никаких признаков жизни. Сначала Рейчел спокойно ждала, оправдывая отсутствие сообщений от него его занятостью, ведь туристический сезон был в разгаре. Потом стала беспокоиться и корить себя за беспечность, поскольку она не удосужилась узнать его телефон или адрес. Она не помнила даже, как называется город, в котором живет его семья — родители и младшие брат и сестра.

У нее остался лишь телефон турфирмы, и, спустя некоторое время, устав от ожидания, Рейчел воспользовалась им, чтобы узнать, как ей найти Джанни. Но ее ждало разочарование: в фирме ответили, что подобных сведений не дают.

В следующий раз, позвонив в фирму, она пошла на маленькую хитрость, сказав, что хочет переслать Джанни в знак благодарности за прекрасную поездку и на память об их туристической группе пачку фотографий. Ей бы опять ответили отказом, но совершенно случайно в это время Джанни оказался в офисе, получая документы на очередную группу, и его позвали к телефону.

Рейчел не сразу узнала его — она услышала холодный, безразличный голос. И как она ни пыталась напомнить возлюбленному о бурных ночах, недавно проведенных вместе, он делал вид, что не представляет — а может быть, и в самом деле забыл, — о ком идет речь.

— У меня каждую неделю новая группа. Извините, мисс, я решительно не помню вас.

Рейчел повесила трубку, но еще долго не могла прийти в себя.

Постепенно она начала осознавать, что ее просто провели, как несмышленую девчонку, и никто, кроме нее самой, не виноват, что она оказалась такой глупой.

Каждый день она внушала себе, что ничего серьезного не было, что это просто маленькое романтическое приключение во время летнего отдыха и нужно поскорее его забыть.

Но забыть не удавалось. Услужливая память все время оживляла картины совместно проведенных дней и ночей.

Время шло, и Рейчел мало-помалу начала успокаиваться, но «маленькое приключение» не сдавалось. Его плоды, вернее плод, с каждым днем все более отчетливо давали о себе знать.

Рейчел в панике бросилась к сестре, но та, только что родившая своего первенца, выслушав ее историю, уговорила не делать глупостей и оставить ребенка.

Так на свет появился Тимоти. Мальчик был очень похож на мать, и она, как ни старалась, не могла обнаружить в нем черты его отца. Гораздо больше сходства в нем было с дедом. Сын рос, а она с опасением наблюдала, не возникнут ли в его поведении и поступках какие-нибудь легкомысленные или недостойные проявления. Но ребенок отличался вполне английским характером, и Рейчел решила, что окружающая среда и воспитание оказали свое влияние и подавили нехорошие врожденные задатки.

Рейчел пришлось пока отказаться от мысли заняться бизнесом, поскольку много времени теперь она уделяла сыну. Но бросить работу она не могла, поэтому после рождения Тима в доме появилась няня — молодая девушка, приехавшая из деревни в Лондон, чтобы устроить свою судьбу. И вот настал момент, которого Рейчел ждала со страхом, — няня собралась выйти замуж и покинула своего воспитанника. Теперь Рейчел предстояли нелегкие поиски новой няни.

За всеми этими мыслями и воспоминаниями Рейчел и не заметила, как самолет подлетел к Риму.

2

Рейчел работала в фирме по продаже кожаных изделий, которая имела партнерские отношения с итальянской фирмой, производящей эти изделия. Она уже не раз бывала в Риме по делам фирмы. И каждый раз у нее тревожно билось сердце при мысли, что она может случайно встретиться с Джанни. Она не знала, как поведет себя с ним. В ней боролись разные чувства — ненависть, презрение, восхищение. Но теперь она уже не наивная девушка, а взрослая тридцатилетняя женщина, мать пятилетнего мальчугана.

Как и обычно, в аэропорту Рейчел должна была встречать ее приятельница из итальянской фирмы, ее ровесница, очень энергичная и деловая женщина по имени Франческа. Они собирались вместе объехать несколько предприятий, расположенных не только в Риме, после чего Рейчел должна была представить своему шефу перечень товаров, которые ее фирма может закупить в Италии.

Года три назад Франческа вышла замуж за директора не самого крупного, но и не мелкого банка. Только вот детей заводить она не спешила. Кроме прекрасной квартиры в Риме они с мужем были еще владельцами виллы на побережье Тирренского моря и небольшой бело-голубой яхты «Феличита». Все это гостеприимная Франческа показала Рейчел уже в первый ее приезд. Она также не раз приглашала свою лондонскую гостью приехать вместе с сыном, чтобы отдохнуть на море у них на вилле, но Рейчел считала, что сын еще мал для такого путешествия, и предпочитала отправлять его на лето к сестре.

Пройдя таможенный и паспортный контроль, Рейчел вышла в зал, где встречающие ожидали рейс из Лондона. Она стала искать глазами свою приятельницу, но той нигде не было. Это было не похоже на Франческу — она никогда никуда не опаздывала и четко выполняла все свои обещания.

Рейчел еще раз оглядела ряды встречающих и вдруг натолкнулась взглядом на табличку со своей фамилией. Она очень удивилась. Табличку держал высокий мужчина лет тридцати пяти — тридцати семи, шатен, с голубыми глазами и правильными чертами мужественного лица. Его легко можно было принять за немца, англичанина, но никак за итальянца. Он был одет в светло-серые летние брюки и белую рубашку с закатанными рукавами и расстегнутым воротом.

Рейчел решила, что Франческа прислала за ней шофера. Она подошла к мужчине и, используя свое весьма скудное знание итальянского языка, объяснила, что это ее он встречает.

Мужчина посмотрел на нее долгим внимательным взглядом. Рейчел подумала, что он ее не понял, и стала тыкать пальцем то себе в грудь, то в табличку, жестами показывая то, что не смогла выразить словами.

Ее, кажется, поняли. Мужчина приветливо заулыбался, обнажив в улыбке два ряда ровных белых зубов, и сказал, что она может говорить с ним по-английски. Он подхватил ее вещи, и они направились к машине, ожидавшей их на стоянке около аэропорта.