— Ваше ощущение нельзя назвать ошибочным, но мое мнение о вас изменилось.

Мэтью уже было открыл рот, чтобы спросить, что послужило причиной, но решил не будить лихо.

— Вы уверены? — Он выглядел как живое олицетворение пословицы про удар пыльным мешком по голове из-за угла.

— Не стоит настаивать на честном ответе. Примите как данность.

Мэтью помедлил, что-то обдумывая.

— Не могу сказать, что сильно против вашего предложения. Даже очень за. И компенсирую половину расходов.

— Ах, оставьте, — отмахнулась Рита. — Все равно уже за все заплачено. Не обеднею.

— Я так не могу, — растерялся Мэтью.

— Да? — Рита посмотрела в темнеющее небо и поморщилась. Джентльмен. — Хорошо. Но это обойдется дороже отеля.

— Не деньги делают человека счастливым. А… вот это. — Он развел руки, как будто обнимая весь мир в целом и Риту в частности. — Здесь просто рай. И он цены не имеет в отличие от номера в отеле.

Рита почувствовала, что краснеет. Неожиданно романтичное заявление для Мэтью, хотя… Она же совсем его не знает. Но вот почему-то хочет узнать поближе. Теперь у нее есть шанс. Пусть и призрачный, пусть ситуация выглядит странно, но он здесь, пусть и всего на две недели. Это в семнадцать перед тобою вечность, а в тридцать шесть начинаешь ценить каждое мгновение. И привыкаешь быть откровенной с самой собой. Теперь Рита откровенно хотела узнать Мэтью поближе. Во всех смыслах.

Все-таки странно и как-то запредельно непонятно — взрослая дочь… Ведь она, Рита, совсем не чувствует себя старой. Взрослой, да, но совсем не старой. Особенно в такой великолепный вечер рядом с молодым мужчиной.

— Рай… Да, конечно, если бы рай существовал, он бы был похож на Лазурный Берег. — Рита налила себе кофе и протянула кофейник Мэтью.

— Наверное, рай существует. Где-то там, за гранью жизни. Не хочется верить, что смерть обращает нас в ничто. Как-то это несправедливо.

— Справедливость?

— Не знаю, как сказать. Есть же высшая цель, иначе все мы превращаемся просто в биомассу. Какова эта цель, понять невозможно, но хочется верить, что она есть.

— Вы верующий?

— В смысле общепринятых религий?

— Мм… Нуда.

— Скорее нет, хотя иногда мне кажется, что разные религии называют Богом именно этот самый смысл, эту цель. Не знаю.

— Вот как?

— Не знаю, почему меня потянуло на философию. Но мне кажется, что рай ждет всех не как воздаяние, не как награда, а просто как место отдыха для всех. Жизнь не очень легкая штука. И уж совсем не простая, — добавил он.

— Мрачновато, — вздохнула Рита. — А я вот за всю жизнь и не задумывалась всерьез ни разу про… про смерть.

— Никто не любит думать о смерти, всем кажется, что они будут жить вечно. Пока однажды не сталкиваешься с этой самой смертью лицом к лицу. — Мэтью отпил кофе и чему-то грустно улыбнулся.

— Да… Я еще никого не хоронила, — прошептала Рита.

— Но это неизбежный опыт. Родители…

— Я понимаю… — Ее родители до сих пор здравствовали и умирать не собирались, но иногда мысли о том, что они не молодеют, заставляли Риту грустить.

— Простите, я испортил вам настроение.

— Нет, что вы. Действительно, рай должен существовать. — Рита встала из-за стола. — Пойдемте прогуляемся. Зачем впадать в меланхолию из-за собственных философских взглядов?

Гуляли они молча, но тишина совсем не смущала их, иногда хорошо помолчать, лишь бы вместе с подходящим человеком. Мэтью о чем-то задумался, и Рита не хотела ему мешать, тем более что у нее был предмет для размышлений — сам Мэтью и проблема дальнейших отношений с ним. Вернее, как бы даже и не проблема, а возможность, шанс… Господи, и откуда только берутся у нее такие мысли? Да, он привлекательный мужчина, да, с ним интересно разговаривать, да, у них есть общие интересы… Но почему все мысли только о… о плотском? Неужели в ней не осталось ни капли романтики? И ей отчего-то кажется, что для нее он подходящий мужчина. Здесь и сейчас. Отпуск. Курортный роман. Или не стоит? А чем она рискует? Ничем. Они взрослые люди, их роман никого не обидит. И что бы ни случилось дальше, эти две недели стоит прожить только для себя. К тому же Мэтью обмолвился еще раньше, что не планирует для себя серьезных отношений, а это вполне естественно хотя замкнутого человека. И вроде бы на руку ей.

Ведь он полетел вместе с Элен на Лазурный Берег, значит, не был против курортного романа. И этим можно воспользоваться… Черт! Звучит очень цинично. Или нет?

Воспримет ли он Риту как замену дочери или… как?.. Он ведь согласился остаться. Мужчина наедине с женщиной на вилле, отпуск, жаркое солнце, задушевные разговоры, никаких обещаний… Боже, боже, о чем она думает!

— Рита… — заговорил Мэтью. — Что сказала Элен?

— О! — Рита улыбнулась. — А что именно вас интересует?

Мэтью удивленно покосился на нее, но все же решился спросить:

— Что Элен сказала про меня?

— Ах в этом смысле… Надеюсь, подробности вас не сильно расстроят?

— Рита! — Голос Мэтью прозвучал почти угрожающе.

— Ох, простите, просто не могу удержаться, ситуация такая забавно двусмысленная…

— Рита, — повторил Мэтью уже обиженно.

— Э-э-э… В общем, Элен просила передать… Даже не так, она просто велела передать, что вы можете считать себя абсолютно свободным.

— Понятно… — Похоже, новость Мэтью порадовала. — Только мне почему-то кажется, что выразилась она все же несколько не так. «Лучше Кен, чем этот старый зануда». Как-то так. Я прав?

Рита рассмеялась.

— Вы почти угадали. Было еще кое-что, но я вам этого пересказывать не буду.

— Спасибо, — искренне поблагодарил ее Мэтью. — Подозреваю, что она была откровенна и откровения эти нелицеприятны.

— Ну, не настолько… Но пересказывать все равно не буду. — Рита поняла, что просто сняла с его души камень, и тепло улыбнулась. Приятно сделать человека счастливым, особенно если это ничего не стоит.

Зазвонил мобильный. Рита извлекла телефон из сумочки.

— Элен.

Мэтью вежливо отошел за пределы слышимости и остановился под фонарем.

— Мама, все нормально, мы устроились на первом привале, — зачастила дочь в трубку. — Не волнуйся, отдыхай. Тут такие красоты! Может, съездим сюда зимой, покатаемся на лыжах? А? Ну, это мы в Лондоне решим, а пока мы поставили палатки на лужайке, откуда открывается фантастический вид! Тут рядом кемпинг.

— Хорошо. Смотрите там, без буйства, не загремите откуда-нибудь.

— Нет проблем, буду тише воды ниже травы и ходить буду, только пристегнувшись ремешком к Кену, — легко согласилась Элен. — Что, не выгнала Мэтью? Как он там, бедненький?

— Нет и хорошо, — спокойно ответила Рита.

— А! Ну тогда удачи.

— Элен, твоя прямолинейность — это что-то!

— Хм, а зачем лицемерить? Вы двое взрослых, у вас полно общих интересов, так что он может расточать тебе старомодные комплименты и дарить цветы, стоя на коленях.

— Как-то ты совсем нас в пенсионеры записала.

— Я шучу. Отдыхай, мам!

— Хорошо. Звони иногда.

— Обязательно! — горячо пообещала Элен и отключилась.

Рита затолкала телефон в сумочку и помахала рукой Мэтью.

Он подошел и как-то неуверенно взглянул на нее.

— Все в порядке?

— Да, само собой. — Рита чуть помедлила. — Домой?

— Можно, — легко согласился Мэтью. — Хотя еще рано для отхода ко сну.

— Кино посмотрим, у нас полно дисков. Или включим телевизор, тут есть спутниковая антенна, можно поймать передачу хоть из Зимбабве.

— Тоже вариант, — кивнул он.

— Вы не против, если я начну называть вас по имени? — спросила Рита. До сих пор ей почти всегда удавалось избегать прямых обращений. — Живя в одном доме, называть друг друга «мистер» и «миссис» еще две недели — тоска зеленая.

— С удовольствием. Я человек простой. Со студенчества никого не называл официально, кроме деловых партнеров, так тяжело все время это контролировать! Может, от недостатка воспитания…

— А может, от избытка здравого смысла. Я, наверное, тоже невоспитанная и невежливая, официально обращаюсь только к пациентам.