- Что случилось, Вилен? - окликает инженера Ник.
- Двигатель смотрю, - отвечает уже сверху Юсупов. - Пылища. Ну-ка, ну-ка… Тэ-экс… А что, эта… вполне себе двигатель, на консервации, все жидкости слиты… А электроника… Тэ-экс… М-да-а…
- Да нафига он нужен, тягач-то, - с презрением бросает Хал и пинает гусеницу. - Вот если бы танк, блин!
Из темноты появляется Юсупов, на ходу вытирающий о плащ руки.
- Там контакты окислились, но если почистить, масло залить в движок и коробки, солярку… Может, и заведем! Аккумуляторы только нужно найти сухозаряженные, ну да эта… найдем, думаю! - И, повернувшись к Халу, добавляет: - МТ-ЛБ - хорошая машина, пройдет везде, где только можно. К тому же плавающая. Видишь вот этот лист на крепежах? Это волноотражательный щиток.
- Слышь, Очки! - вскидывается Хал. - Нам куда плавать-то? Думай башкой, блин!
- Броня - полтора сантиметра, берет на борт одиннадцать человек десанта, - почему-то обижено говорит Юсупов. - Эта машина, «маталыга», использовалась во всех военных конфликтах последней трети двадцатого века - и отлично себя зарекомендовала. Ты эта… если не знаешь, то молчи!
- Я тебе сейчас помолчу!
- Хватит! - гасит в зародыше вспыхнувшую перепалку Ник. Он подходит к тягачу, оглядывает гусеницы, корпус. - Что, правда, сможем завести?
- Эта… - Юсупов снимает очки, протирает их тряпочкой и вновь водружает на короткий курносый нос. - Как два пальца… ох, пардоньте, Натали. Нефиг-нафиг, короче. Работать надо!
Камил, вместе со всеми зашедший в бокс, шныряет по углам, потом подбегает к Эн. Морда пса испачкана пылью. Чихнув, он ложится у гусениц тягача и зевает.
- Что ж, - глядя на собаку, говорит Ник. - Значит, будем работать. Но прежде давайте посмотрим, может, из этого бокса можно пройти в другие помещения. Оружия-то мы не нашли.
- Замки на других боксах надо вскрывать, блин, - предлагает Хал. - Верняк говорю - все стволы там.
- Как ты их вскроешь? - поблескивает очками, спрашивает Юсупов. - Замки внутренние, ворота железные, металл эта… толстый. Я смотрел. И еще эта… пломбы там.
- Да чё ты там смотрел, Очки! - презрительно бросает Хал. - Смотрел он, блин… Ломиком подденем - и алга! А пломбы твои… Фигня, короче.
Инженер недовольно сопит, но ничего не говорит. Хал, светя себе дымящим факелом, лезет через бочки и ящики в самый угол бокса, долго гремит там какими-то железками.
- Во! - радостно кричит он спустя несколько минут. - Нашел, блин!
Размахивая обросшей пылью монтировкой, Хал отправляется вскрывать опломбированные боксы. Ник и Эн, оставив Юсупова осматривать тягач, идут с ним.
Высоченные, крашенные в защитный цвет ворота с подвыцветшими номерами кажутся незыблемыми, вечными. Время вообще никак не коснулось их, разве что слегка пострадала краска - ее покрывает какой-то сероватый налет.
- Ща мы, один момент, биш[27] секунд! - уверенно вертя в руке монтировку, сообщает друзьям Хал и втыкает расплющенный конец инструмента в еле заметный зазор между воротами. - Ну-ка… И-и-ы-ы-ы… Ни-ик! Помогай!
Бросившись к нему, Ник наваливается на монтировку, пытаясь отжать воротину. Слышится скрип, скрежет…
- Навали-ись! - мычит Хал. - Энка, давай!
И тут монтировка с сочным лязгом выворачивается из щели. Ник успевает отскочить в самый последний момент.
- А-а-а! - тряся ушибленными руками, пляшет на месте Хал. - У-у-у, вот она сволочь, блин, а!
Камил весело лает, прыгая вокруг человека. Пнув пару раз ворота, Хал усаживается на землю, нянча сбитые пальцы.
- Очень больно, да? - Эн садится рядом.
Камил, любопытничая, подходит ближе, наклонив лохматую морду, с видом знатока смотрит на распухшие, кровоточащие костяшки и вдруг лижет их.
- Ты чё? - Хал отдергивает руку. - Жжется, блин!
- Пусть, пусть залижет, - говорит ему Ник. - У собак слюна целебная.
- Ну да, потому что они свои… лижут, короче, блин, - бурчит Хал, косясь на Эн.
Девушка хихикает. Камил машет хвостом.
Потерпев фиаско с запертыми боксами, в которых наверняка - Ник в был этом уверен - стояли танки, друзья решили обыскать казармы училища. Подсознательно они оттягивали этот момент до последнего, опасаясь, что обнаружат там останки курсантов.
Опасения развеивает Юсупов. Инженер плотно занимается двигателем тягача - он уже снял головки блоков, топливный насос и теперь промывает найденным в боксе керосином цилиндры.
- Эта… - говорит он, стряхивая с пальцев капли керосина, - если вы говорите, что все уснули в июле, то в казармах пусто должно быть. Абитура экзамены сдала и разъехалась до сентября, курсачи на каникулах. Так что если там кто-то и есть… ну, эта… остался… то только дежурные. А вот оружейные комнаты должны быть в порядке.
- Вилен, тебе, может, помощь нужна? - глядя на поблескивающие в свете факелов металлические части двигателя, разложенные на стеллажах, спрашивает Ник.
- Пожрать бы чего, - застенчиво улыбается инженер. - А так пока всё эта… в норме. Вот потом, когда промазывать и протягивать ходовую будем - тогда да.
- Мы с Камилом на охоту пойдем, - решительно говорит Эн. - Лук заберем - и пойдем.
- Осторожнее только, - предупреждает ее Ник. - Вдруг собаки вернутся…
- Эксо-эксо, Кэнди! - подмигивает ему Эн. - Камил меня в обиду не даст.
Пес, словно понимая, о чем идет речь, виляет хвостом и тычется лобастой головой в бедро девушки.
Кирпичные жилые корпуса училища, когда-то выкрашенные в экономичный желтый цвет, сейчас стоят серыми, неопрятными, но окна почти везде сохранились целыми, следов огня не видно. Ник и Хал замирают перед дверью с красной стеклянной табличкой. Краска на табличке облупилась, но при желании можно прочесть: «Казарма N5».
- Ну что, идем? - дрогнувшим голосом спрашивает Ник.
Хал кивает.
Казарма встречает их тишиной и строгим армейским порядком. Конечно, и здесь внутри всюду пыль, а стекла в окнах затягивает короста грязи, но кажется, что даже пыль тут лежит строго по ранжиру - тонкий, ровный слой темно-кофейного цвета, безо всяких неопрятных куч и кисельных хлопьев, покрывает железные дужки кроватей, синие одеяла, белые подушки, тумбочки, табуретки.
Длинное широкое помещение, ряды аккуратно застеленных коек. С потолка свисают светильники с желтыми абажурами, на стенах - горшки с давно погибшими цветами, стенды, эстампы. Музей орднунга, да и только.
Ник, отслуживший срочную и хорошо знакомый с устройством армейской казармы, несколько секунд оглядывается, потом машет в конец коридора.
- Вон туда, по «взлётке». Оружейка должна быть с железной дверью и сигнализацией. Наверняка вон та, видишь?
- А чё такое «взлётка»? - не понимает Хал.
- Центральный проход казармы, переходящий в коридор, - усмехается Ник. - Ну, типа, взлётная полоса. Драить «взлётку» - главная обязанность наряда по роте. Чтоб блестела, как у кота эти самые…
Оружейную комнату они находят без проблем. Но могучая, современного вида, стальная дверь с двумя врезными замками повергает их в уныние. Повертев в руках прихваченную Халом злополучную монтировку, Ник со вздохом прислоняет ее к стене.
- Тут динамит нужен.
- Или ключи, блин, - поддакивает Хал.
- Твою мать! - хлопает себя по лбу Ник. - Ключи! Ключи должны быть у дежурного или… или в штабе. И от тех боксов тоже. Пошли!
Ник
Черт его знает, что происходит. Я как-то успокоился, что ли? И все время звучит у меня в башке песня, которую Филатов пел, про мародеров. Мы все сейчас - мародеры. И Аслан со своими бандюгами, и те, кто в Цирке и других общинах живет, и Энка с Халом, и я сам. Ничего не делаем, в смысле - не производим, не создаем. Просто живем за счет грабежа собственного прошлого. Раньше-то у нас в стране этим только олигархи занимались, а теперь вот - все. И когда до меня дошло, что никто сейчас не хуже, не лучше, все одним миром мазаны, я и успокоился.
А может быть, все совсем не так и просто у нас появилась цель. Настоящая, реальная цель - завести тягач, погрузить в него оружие и ехать… Куда? Вот это я пока представляю с трудом. Прямо в Цирк - нельзя. Аслан, точнее, его люди засекут нас сразу. Засекут - и покрошат в мелкий винегрет.