Бек зарычал недовольно, потом проговорил глухо:

— Ты хочешь от меня клятвы, урус? Клянусь Аллахом, что ты уедешь из моего аула живым и невредимым, после того как я получу деньги за тебя. Ты доволен?

— Нет, — покачал головой Сергей. — Не так. Клянись, что живым доеду до русской крепости. Только так и не иначе.

— Ты злишь меня, урус! Но я сдерживаю себя исключительно из-за того, что ты сохранил жизнь моему единственному сыну, — при этих словах в голове Сергея всплыли испуганные широко распахнутые глаза мальчика. — Я соглашусь на твою клятву. Надеюсь, что ты действительно непростой человек у себя на родине, и я не зря смиряюсь сейчас.

Бек произнес слова требуемой клятвы и, недовольно взглянув на пленника, вышел из сакли. Переводчик достал из-за пазухи смятый лист бумаги, перо и переносную чернильницу на длинной цепочке.

— Пиши, русский, пиши письмо. Не забудь имя свое назвать, чтобы знали, чьих родных искать.

Сергей без лишних раздумий написал короткую записку деду, кратко сообщив, что с ним все в порядке, чтобы тот излишне не волновался за внука. Он надеялся, что письмо дойдет до князя к новому году, а значит, Сергей успеет встать на ноги и быть готовым ко всему, что может ожидать его после. Он не знал, сколько запросит за него бек, но готов был отдать последнюю рубашку, чтобы вырваться отсюда, из этого аула. Ведь пока он здесь, Марина, видно, сходит с ума от неизвестности и за его судьбу, и за их будущее. Хотя, слава Господу, он успел отдать своему деду письмо, в котором рассказал обо всем и просил позаботиться о его супруге в случае, если что-то пойдет не так.

Марина. Она приходила к нему, пока он был в забытьи. Ласково обнимала, припадая на грудь. Гладила кончиками пальцев по лицу. Тихо шептала прямо в ухо: «Вернись ко мне, вернись… не уходи».

И он остался. Собрав последние силы, пошел на ее голос, несмотря на то, что приближение к ней причиняло сильную боль. И чем ближе становился ее голос, тем сильнее боль пронзала его тело, доводя до слез. Но он был рад этой боли, ведь она означала, что он возвращается к жизни. Возвращается к ней, к Марине.

Сергей нашел на груди шнурок и, потянув за него, поймал пальцами небольшой образок. Видимо, он не представил никакой ценности для горцев, что сняли с него даже распятие, но оставили ему дар Марины. Он прижался губами к лику святого и начал молиться, тихо шепча отрывистые слова, об окончательном исцелении и скором возвращении домой.

Вскоре его навестил тот самый мальчик, что едва не прикончил его там, во время боя. Сейчас он едва смотрел ему в глаза, отводя в сторону стыдливый взгляд.

— Я должен поблагодарить тебя, — сказал ему Сергей. — Ведь ты спас мне жизнь.

— А ты сохранил мою, — прошептал мальчик. — Я не хотел убивать тебя. Сам не знаю, зачем выстрелил тогда.

— Ну, значит, мы в расчете, — проговорил Сергей, не держа ни злости, ни обиды на этого юнца, как бы ни хотел их испытывать. Он жив, и это главное для него сейчас. Скоро вернется посланный в крепость с письмом гонец бека, а после привезут выкуп, и он будет свободен. Вернется в Петербург, к Марине.

Марина. Она всегда была в его мыслях, не покидая даже во сне, где призывала его к себе, иногда радостно, но иногда со слезами на глазах. Эти слезы раздирали его душу, рвали на куски. Он боялся за нее. Как она узнает о том, что он пропал без вести? Как переживет это? Что сейчас чувствует его дед? Выдержало ли его сердце такое горькое испытание — очередную потерю родного человека? Сергей искренне надеялся, что эти два близких его сердцу человека объединятся в своем горе и смогут вдвоем пережить эти тяжелые для них дни.

— Ждите, мои родные, — шептали его губы. — Ждите. Скоро придет к вам весточка.

Сергей начал потихоньку пробовать вставать. Сначала выходило не очень, затем, со временем его ослабевшие мускулы наконец-то смогли выдержать такую нагрузку, и он смог выйти вон из сакли, чтобы вдохнуть горного воздуха. Ему казалось, что именно он и придавал ему силы, восстанавливая его после столь долгой болезни. Целительный воздух гор да волшебные руки черкешенки Мадины.

Сначала Сергей был немного разочарован, узнав, что именно ее руки, а не ладони любимой, как ему казалось, касались его лица. Значит, в его выздоровлении все же больше реальной основы, чем мистического, в которое ему так хотелось верить. А наблюдая за поведением юной черкешенки, которая всегда краснела и отводила в сторону свои чуть раскосые карие глаза, когда сталкивалась с ним взглядом, он понял, что губы, касающиеся его лба и щек, были вовсе не плодом его бреда. Раньше Сергей бы непременно воспользовался бы ее влечением, чтобы найти путь на свободу, обмануть своих стражей с ее помощью, теперь же ему казалось это не совсем правильным воспользоваться неопытностью этой девочки.

Да что с ним такое происходит? Что случилось с тем прежним Сержем Загорским? Он успокаивал себя, что просто ждет, когда наберется сил, что он совсем не готов к побегу, что лучше пойти менее опасным путем. Сергей не может сейчас так сильно рисковать, когда есть другие возможности вернуться. Ведь его ждут, и он должен воротиться целым и невредимым.

Спустя месяц, когда землю начали сковывать первые морозы, в аул приехал посланный Исмаилом гонец. Он спрыгнул на землю и, не обращая внимания на вышедшего тут же Сергея, смотревшего на него с плохо скрываемой надеждой, прошел сразу в дом бека. Через несколько минут оттуда выскочил сам Исмаил и направился к Сергею.

— Проклятый урус, ты обманул меня! — крикнул он в лицо Сергея. — Ты мне солгал! Ты не князь Загорский.

Сергей рассмеялся в ответ. Для него происходящее казалось сейчас каким-то розыгрышем, нелепой шуткой, задуманной беком. Это еще сильнее разозлило Исмаила, и тот со всей силы хлестнул пленника плеткой, которую выхватил с пояса. Сергей не позволил ударить себя второй раз, ухватившись за конец плетки и притянув к себе бека. Теперь они стояли лицом к лицу, и Исмаил понял, насколько уже выправил свое здоровье русский, смотревший на него теперь с усмешкой и яростью в глазах цвета стали.

— И кто же я, по-твоему, бек? — проговорил Сергей, не отводя своего взгляда от лица Исмаила.

— Ильдар справлялся в крепости у урусов, недалеко от аула, где мы тебя взяли. Князь Загорский не пропал в горах. Урусы сказали, что князь мертв. Его тело еще несколько месяцев назад уехало на родину. Так кто ты, урус?

Сергей почувствовал, словно кто-то невидимый ударил его в солнечное сплетение. Как такое могло произойти? Как могли принять чужое тело за него, Загорского? Он из последних сил держался на ногах, не желая показывать, как поразила его эта весть.

— Я — князь Загорский Сергей Кириллович, — отчеканил он. — Пошли письмо, что я написал, на мою родину, и ты получишь выкуп, бек. Даю тебе слово.

— Твое слово? — бек сплюнул на землю, приводя Сергея в холодное бешенство этим поступком. — Я уже знаю, сколько стоит твое слово.

Исмаил оттолкнул от себя Сергея и пошел прочь, расталкивая собравшихся на крики жителей аула, что-то буркнув гонцу, что стоял тут же и наблюдал за всем происходящим. Тот тоже что-то ответил беку, и он внезапно остановился. Затем повернулся к Сергею.

— Ильдар говорит, что князь слыл искусным стрелком, — он что-то тихо сказал одному из слуг, стоявших рядом, и тот бросился в дом. Вернулся он с пистолетом и, поклонившись, передал его Исмаилу. Сергей узнал в нем один из пары дуэльных пистолетов, что были у него при себе в этой поездке, и похолодел, вспомнив, что у одного из пистолетов был немного сбит прицел. Именно поэтому они и лежали в сундуке, ожидая приезда Степана, который должен был отвезти их в крепость оружейнику на починку, да попали не туда, а прямиком Исмаилу в качестве его добычи при нападении. Видимо, бек польстился на роскошную отделку и даже не проверил исправность пистоля.

— Возьми, — кинул ему в руки пистолет Исмаил. — Я поставлю вон там, на дереве, золотой. Пробей его, как это сделал бы по слухам князь. Если сможешь, я пошлю письмо. Если нет, то тебе придется назвать свое настоящее имя, а не сделаешь этого, рабом пойдешь, пока не образумишься.