— Вы не правы. В Древнем Египте каждая женщина перед замужеством служила в храме, где отдавалась мужчинам для того, чтобы обрести добродетель. Священная проституция, а мы сейчас говорим именно о ней, практикуется во многих частях нашей планеты и поныне. Если рассматривать ее с личностной точки зрения, то — да, она отвратительна и безбожна. Я бы никогда не смогла пойти на это, если б думала подобным образом. Но я приучила себя думать о ней иначе, как о ритуале, через который я должна пройти, чтобы получить свежие силы.

— Нормальный человек не может так думать, хотя, как мне кажется, определенные аспекты некоторых явлений человеческий мозг просто отбрасывает и не принимает, — Рекс сделал паузу и наморщил лоб, — тем не менее я больше имел в виду ту страшную опасность, которой вы себя подвергаете, соглашаясь пойти в услужение… э… Дьяволу, если хотите.

— Дьявол — это пугало, придуманное ранней церковью для устрашения дураков, — улыбнулась Танифь.

— Хорошо, давайте назовем это — в услужение силам Тьмы.

— Вы подразумеваете, что это произойдет через обращение в новую веру?

— Да уже само ваше появление на Шабаше — это не что иное, как уступка Сатане. Честно говоря, судя по вашему имени, я думал, что вас уже переокрестили.

— Нет. Имя Танифь было выбрано при крещении моей матерью.

Рекс резко выпрямился и подался вперед:

— Так, значит, вы еще не полностью… подчинили себя этому?

— Да нет же, я вам говорю. Это произойдет сегодня ночью. И если де Ришло обладает хотя бы одной десятой того, что вы ему приписываете, он сразу поймет грозящую мне опасность и немедленно меня отпустит. Не забудьте — вы обещали не перечить ему.

— Но послушайте, — Рекс снова умоляюще схватил ее за руку, — хватит с вас и того, что вы вообще собирались принять участие в этом противном увеселении. Зачем же сейчас, когда есть возможность вовремя отступить, опять рваться туда?

— Моката не позволит, даже имей я такое желание. Мне очень жаль, что вас это так сильно беспокоит. Да, ритуал сатанинского крещения — это устаревшее безобразное варварство, но после него я буду иметь настоящее положение среди адептов и ничто не сможет причинить мне вреда, пока я, не отклоняясь, следую по Тропе вместе со всеми членами Ордена.

— Вы — сто, вы — тысячу раз не правы, — смело наступал Рекс, — слава богу, что де Ришло мне вчера объяснил подлинный ужас происходящего. Их обещания дать вам силу и власть — не более чем грязная ловушка. При первом крещении ваши крестные мать и отец отреклись от Дьявола и его деяний. И как только вы добровольно откажетесь от этой защиты, вами завладеет некая страшная сила и заставит исполнять свою волю, Околоземный Дух или Элементал, как-то так.

Танифь пожала плечами:

— Но с Элементалами вполне можно ладить.

— Черт побери! Как же мне вас заставить понять? — Рекс в отчаянии вскинул руки. — Все кажется так легко и просто, пока они не потребовали от вас какое-нибудь настоящее жестокое изуверство. Они кое-что продемонстрировали, увлекли, поощряют ваши манипуляции с ясновидящим шаром, но будьте уверены, как только вы станете полноправным членом, а тогда вам пойти на попятную будет страшнее, эти штуки вцепятся в вас мертвой хваткой. Не то что страшно — невозможно будет отказаться.

— Извините, но я вам не верю. Это я буду их использовать, а не наоборот. Мне совершенно ясно, что вы в этом не разбираетесь.

— Ничего, зато герцог разбирается, — сказал Рекс, — он говорит, что вы еще можете освободиться, покуда не состоялось крещение. Но после него святые заступники от вас отвернутся. Зачем же еще, вы думаете, мы ворвались на вашу вчерашнюю вечеринку, как не для спасения Саймона от этой же самой заразы?

Глаза у Танифь странно засветились:

— Тем не менее Моката своей волей вернул его и Саймон в конце концов получит сегодня дьявольский псевдоним.

— Не зарекайтесь. Мне все-таки сдается, что нам удастся спасти его, — Рекс сказал это с уверенностью, которой вовсе не чувствовал.

— И с чего же вы намерены начать? — у Танифь появилась слабая надежда использовать благие намерения Рекса в своих целях и сбежать от него.

— О-о, в этом-то вся и проблема, — сознался он, — буду с вами откровенен, видите ли, мы полагали, что вы знаете, где Саймон. Именно поэтому я приехал в «Клариджес». У меня было задание герцога заполучить вас и привезти сюда, а уж он вас сам поспрашивает. Но честно признаюсь, что я бы все равно вас разыскал — правда, совсем по другой причине. И вот оказывается, что о возвращении Саймона к Мокате вы ничего не знали, пока не переговорили по телефону с мадам Д'Юрфэ. Отсюда вывод — вы и впрямь не знаете, где он. Хотя, пожалуй, вы бы могли нас навести на след Мокаты — если б захотели.

— Но у меня вчера было полное впечатление, что все происходило в доме Мокаты.

— Нет. Этот особняк принадлежит Саймону. Хотя, как нам кажется, там сейчас прочно обосновался Моката. Но в любом случае, должен же этот мошенник иметь и другое убежище. Его-то мы и разыскиваем.

— О повседневной жизни Мокаты мне ничего не известно. Да и вряд ли бы я вам что-то захотела сказать, если б знала. А почему вы так суетитесь из-за этого мистера Арона? Теперь ясно, что ваши поиски Талисмана — это ложь.

— Он — один из моих самых лучших друзей. Более того, он рисковал жизнью ради меня. Несколько лет назад, это было в Советской России, я попал в тюрьму за то, что сунул свой нос на «Запретную Территорию», и он не задумываясь пришел мне на помощь. Герцог тоже там был, для него Саймон — ближе родного сына.

— Но это не дает вам права вмешиваться в его личную жизнь. Не забывайте, что он, как и я, добровольно посвятил себя оккультизму.

— Если б все выглядело действительно безобидно, то, может быть, я бы с вами и согласился. Но де Ришло говорит, что игра, в которую вы играете, — это самое опасное занятие из всех когда-либо известных человечеству. И после того, что я видел собственными глазами вчера ночью, я не могу ему не верить.

— Саймон Арон мне показался далеко не дураком. Он наверняка отдает себе отчет в том, чем рискует, и, несмотря ни на что, идет на это.

— Сомневаюсь. Да и вы, по-моему, тоже. В данный момент он нам кажется человеком немного не в себе, и ничто не может остановить герцога, и меня вместе с ним, и отказаться от намеченного плана — спасти Саймона от себя самого.

Танифь почувствовала, что подошло время показать приманку. Она наклонилась вперед и медленно произнесла:

— Если вы и в самом деле спятили и хотите помериться силами с Мокатой, то я думаю, что могу вас с ним свести.

— Вы серьезно? — Рекс даже подскочил на сиденье и вода по бокам лодки заколыхалась.

— Да. Я не знаю, есть ли у него где-нибудь свой дом или квартира, но мне достоверно известно, где он будет сегодня ночью. И ваш друг Саймон обязательно будет с ним.

— Вы имеете в виду Шабаш? И вы скажете, где они собираются?

— О, нет, — девушка встряхнула головой, и солнце заиграло в ее волосах, — но позволю вам доставить меня на это место. При условии, что там вы меня отпустите.

— Ну уж дудки, — моментально отреагировал Рекс.

— Вот видите, — улыбнулась Танифь, — Мокаты вы все-таки боитесь. Я так и знала. У него есть масса способов нейтрализовать любые ваши усилия. Вот почему, и я это чувствую, он бы скорее предпочел, чтобы я выдала место проведения Шабаша, чем продолжала оставаться здесь с вами. Главное — сохранять его в тайне до поры до времени, а потом — не имеет значения. Как видите, я с вами вполне откровенна. Но вы, как мне кажется, в своих силах не совсем уверены. А может, просто Саймон вам не настолько дорог, как я думала.

Рекс быстро соображал. Он подчинялся указаниям герцога, а де Ришло ничего не говорил о том, чтобы отпускать от себя Танифь куда бы то ни было. Однако, получи он такой приказ, Рекс бы ее не задерживал, тем более, что в грозящей девушке от рук Мокаты расплате в случае ее неявки на Шабаш он не сомневался. Ну а с другой стороны — ему сейчас представлялась реальная возможность выйти на Саймона.