Девятого летера подошел со своим корпусом Халхидорог. Не обращая внимания на сбежавшихся солдат, он доехал до дворца, в котором расположился Хамрак, соскочил с коня, затем помог спешиться Осерте.

– Иди со мной. Подождешь меня, пока я выясню, где нам отвели место.

Девушка кивнула. Вдвоем они ступили на красивую беломраморную лестницу, ведущую к дверям. Халхидорог смотрел под ноги, отсчитывая светлые с серыми прожилками ступени. Вдруг сверху упала тяжелая лиловая тень. Осерта в нерешительности замерла. Халхидорог поднял глаза: у дверей стоял Гамар. Услышав о том, что Халхидорогу удалось привести с собой многих отбившихся от войска тварей, он хотел встретить молодого военачальника и помириться, но, заметив девушку, передумал. Ни слова не говоря, Гамар прошел мимо. Халхидорог со злобой посмотрел вслед старому воину, твердо взял Осерту за руку и двинулся дальше к дверям.

Охранник-гхалхалтар проводил начальника корпуса в комнату Хамрака, в то время как несколько служанок обступили Осерту, желая скрасить её ожидание.

Халхидорог осторожно прикрыл за собой дверь и, застыл, уставившись на худую спину бессмертного, склонившегося над столом.

– Вернулся? – Хамрак обернулся.

На лице бессмертного застыла извечная улыбка.

– Теперь я весь в вашем распоряжении.

– Хорошо. Расскажи мне о своем походе, – некромант сел.

– Деревня попалась тихая. Люди оказались благоразумными и не устраивали беспорядков. Я взял продовольствия, которого, по моим расчетам, могло бы хватить корпусу на две недели. Однако твари, присоединившиеся по пути, проели все в семь дней. Впрочем, край, по которому я шел, дружественен и миролюбив. Мне не пришлось проводить карательные меры.

Улыбка Хамрака стала шире, чем обычно.

– Есть ли потери в твоем корпусе?

– Среди гхалхалтаров нет, а у тварей – не знаю, не обращал внимания.

– А надо было бы, – укоризненно вздохнул бессмертный. – Они нам ещё понадобятся. Или ты собираешься бить короля Иоанна одними гхалхалтарами? Не выйдет. У нас не хватит столько народу.

– Я вообще не собираюсь бить Иоанна, – вдруг возразил королю Халхидорог.

Некромант изумился так, что даже его улыбка на мгновение поблекла:

– Отчего же? Разве год назад ты не ратовал за войну?

– То было год назад. За это время многое изменилось.

– Это женщина? – Хамрак прищурился. – Она изменила тебя?

Халхидорог опустил голову. Ему меньше всего хотелось, чтобы бессмертный попрекал его Осертой.

– Удивительно, – некромант пожал плечами, – это правда удивительно, как женщинам удается сделать то, что нам не удается в десятки лет! Сколько я учил тебя не питать злобы к людям. И что? Ты все равно кричал: "Война!" А она добилась толку в три месяца.

Халхидорог виновато улыбнулся, словно желая загладить свою вину перед долготерпимым учителем.

– Ладно, – Хамрак махнул рукой. – Я доволен. Можешь идти. И постарайся не ссориться с Гамаром. Он не зол. Его единственная ошибка состоит в том, что он слишком любит гхалхалтаров, а кроме них на свете живет ещё так много достойных сострадания…

Слатийский капитан стоял на корме, изучая синюю полосу горизонта. Море хранило спокойствие. Обратный путь обещал быть нетрудным.

Кормчий Володир оперся на правило, уставившись на капитана, робко кашлянул:

– Ваше благородие, вы знаете, я своими глазами видел гхалхалтаров. Они несут хаос и гибель.

– К чему ты клонишь?

– Видите ли, по-моему разумению, нам следует уплыть из Коны. И чем скорее, тем лучше.

Капитан сдвинул брови.

– Гхалхалтары ещё далеко, и Кельзан утверждает, что никого из иноземных торговых людей обижать не будут.

– Сила за Хамраком. Захочет обидеть – у Кельзана не спросит. В городе молвят, что гхалхалтары уже двинулись из Тумби сюда и будут со дня на день.

– Товар продадим, новый купим, на корабль погрузим. Вот тогда можно и в путь сбираться, а то что ж мы назад порожняком пойдем, – резонно заметил капитан. – Впрочем, я тебя не неволю. Ты хоть и хороший кормчий и жалко тебя терять, да вот завтра в Скелетор отходит парзийский корабль. Хочешь, садись на него. А из Скелетора каждое второе судно в Слатию плывет.

Володир задумался: тут он среди своих – слатийцев, северян и у него есть работа.

– Нет, я уж с вами останусь. Хотя надо бы остеречься, и товар по более сходной цене пустить: погонимся за деньгами, все упустим.

– Ну, это уж не твоего разумения дело. Ты, главное, правило держи, а торговле меня не учи, – оборвал кормчего капитан и, показывая, что разговор окончен, направился на нижнюю палубу, где матросы доставали из трюма тяжелые бочки со слатийским медом.

Кельзан приподнялся на подушках, и две наложницы быстро вскочили и скрылись за занавесями. Тень опахала скользнула по широкому настороженному лицу князя. В покои стремительной походкой вошел высокий, худой визирь. На его большой, бритой голове красовалась белая чалма с дорогой изумрудной брошью. Он остановился, выжидающе уставившись на повелителя.

– Ну что? – Кельзан нетерпеливо запустил пальцы в глубокие складки богатого халата.

– Мой повелитель, дурные вести. Хамрак подошел к предместьям, – визирь сделал страшное лицо. – Завтра он собирается въехать в город.

– Как въехать?! Надо до истечения сего часа пригласить его во дворец.

Великий король не должен войти в город без нашего предварительного приглашения, иначе сие будет походить на штурм. – Кельзан закатил глаза. – Пошли кого-нибудь из героев к Хамраку.

– Повелитель, ваше приказание уже исполнено. Однако король отослал послов обратно и ответил, что собирается устроить праздничное шествие на улицах города, а уже затем явиться во дворец.

Кельзан встрепенулся:

– Шествие? С войском?! Это губительно! Даю тебе повеления. Выполнишь – озолочу, нет – головой расплатишься. Всех иностранцев вели задержать. Если Хамрак спросит, почему антимагюрцы на свободе, всех порешим.

– Закрыть порт? – визирь хитро прищурился.

– Да. И чтобы народ в городе радовался. Расцвети улицы и повесь флаги. Найди предателя и его тоже повесь над воротами. А к груди привяжи табличку, что сей недостойный был против гхалхалтаров. Чтоб Хамрак остался доволен.

– Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель.

Хамрак плеткой обмахнул пыль с сапог, неторопливыми, твердыми шагами взошел по лестнице на первую террасу дворца. Слуги в дорогих восточных кафтанах семенили за ним, норовя коснуться душистым опахалом, распахивая двери. Бессмертный не обращал на них внимания.

Громыхая амуницией, вслед за королем на террасу ввалился огромный отряд гхалхалтаров – корпус Гамара. Вокруг дворца разместилось ещё несколько тысяч воинов. Они встали, как на параде, не выпуская из рук оружия, мрачно поглядывая на белоснежную, в обрамлении зеленых пальм, резиденцию парзийского князя.

– Ваше величество, мы давно ожидаем вас! Питаю надежду, что народ встретил вас достойно? – визирь Кельзана неожиданно вырос перед Хамраком.

Некромант остановился, взглянул в заискивающее лицо человека, в черные, ласково прищуренные глаза и прочел в них скрытую ненависть.

– О да. Встреча превзошла все ожидания! – острые зубы бессмертного хищно блеснули. – Князь соблаговолит принять меня?

– Конечно! Как подобные темные мысли могли проникнуть в ваш светлый разум? Как вы могли усомниться в нашем гостеприимстве? – запричитал визирь, отступая.

Хамрак и советник направились в покои Кельзана. Видя, что дальше идти нельзя, Гамар кивнул, повелевая своим солдатам остановиться. Корпус дрогнул, гремя оружием, и опал на роскошные ковры, устилавшие пол. Торопливые слуги стали обносить рассевшихся воинов шербетом и прохладительными напитками.

Удовлетворившись, что все в порядке, Гамар осторожно приоткрыл дверь, за которой исчез король, и оказался в просторном зале с небольшим фонтаном посередине. Хамрак стоял спиной к входу; его бритоголовый проводник, ссутулившись, смотрел на серебряные струи фонтана. Третьим в зале оказался молодой, начинающий полнеть человек. Блеск его золотого кафтана привлек внимание военачальника, и Гамар внимательно вгляделся в его желтоватое лицо с коричневыми клочками волос над толстыми губами и на мясистом подбородке.