Референдумы показали, что только семь республик решительно настроены получить независимость и покинуть Союз. Это: Эстония, Литва, Азербайджан, Грузия, Узбекистан, Молдавия и Армения. Татария и Башкирия, сначала заявлявшие о своем желании получить независимость, от этого отказались, поскольку территориально они находились внутри Союза, а обеспечить им свободный доступ к границам было практически невозможно без колоссальных затрат, что для них было нереально.

При выходе из Союза Молдавия лишалась Приднестровья, население которого предпочло остаться в Союзе в виде автономной республики. Грузия лишалась Абхазии и Южной Осетии по такой же причине.

В западных областях Украины почти все население проголосовало за выход из состава Союза. На заседании Верховного Совета Украины было решено просить Верховный Совет СССР отдельно рассмотреть этот вопрос и определить цену выхода этих областей из Союза.

В Латвии референдум показал, что половина жителей хочет остаться в Союзе, а другая половина – хочет получить независимость. Цена выхода оказалась для этой республики неподъемной, и решение этого вопроса также было отдано Верховному Совету СССР.

Богатые западные страны немедленно предложили республикам, заявившим о своем желании выйти из Союза, и не имеющим на это достаточных средств, кредиты на эти цели. Прибалтийские страны сразу согласились по принципу: “Запад нам поможет”, не заглядывая далеко вперед, в какую кабалу они попадают на десятилетия. Таким образом, Латвия и западные области Украины решили вопрос выхода из состава Союза.

В целом, в этой реальности, развала СССР не допустили. Получаемые средства от республик, выходящих из Союза, позволили создать приток русскоязычных, численностью около пяти миллионов человек, обеспечить их жильем, модернизировать промышленность и инфраструктуру, без конфликта решить сложнейшие вопросы размежевания стран.

Артур был очень рад, что удалось решить этот сложнейший вопрос в довольно сжатые сроки и приемлемо для Союза. Потеря восьми союзных республик и части западных областей Украины не была критична. В целом, русскоязычное население не было разобщено, наоборот, произошла его концентрация.

Военные в один голос заявляли, что такое решение вопроса в ближайшие годы создаст вокруг Союза пояс военных баз стран НАТО. Это потребует значительного увеличения расходов на вооруженные силы, увеличение численности армии и флота.

В ответ Арт заявлял, что если Союз вступит в гонку вооружений, соревнуясь в этом со странами Запада, то будут эти базы около его границ, или не будут – не имеет значения. Все равно экономически он проиграет. Только наличие ядерного оружия и средств его доставки заставит считаться с Союзом и не допускать с ним конфликтов. А вот армию надо модернизировать, разрабатывать новейшее вооружение, оснащать войска техникой, учиться воевать не числом, а умением. Надо повышать престиж офицерского звания, резко увеличить военнослужащим заработную плату, обеспечивать жильем. А вот количество – сокращать, доведя численность вооруженных сил до одного миллиона человек.

Арт предсказывал на ближайшие десять лет отсутствие крупных военных конфликтов, в которых заинтересован Союз. Для обеспечения своего присутствия в зонах интереса Союза, надо развивать войска быстрого реагирования, такие как ВДВ и морская пехота. Средства их доставки в горячие точки: самолеты, вертолеты, десантные суда. Вот здесь надо сосредоточить серьезные вложения материальных и финансовых ресурсов.

Арт считал, что уже стоит начать продумывать вопросы перевода армии на контрактную основу. В этом случае при росте оснащенности армии техническими средствами, возрастет эффективность их использования, заинтересованность солдат в их сохранности, желание наилучшим образом изучить их и использовать максимально эффективно. Все это он неоднократно “вдувал в уши” и Горбачеву, и министру обороны, и другим высокопоставленным руководителям Союза. “Под лежащий камень вода не течет”, надо на всех уровнях поднимать эти вопросы, чтобы они были на слуху всех заинтересованных лиц”, — считал Арт.

“Теперь пришло время разруливать ситуацию с СЭВом и Организацией стран Варшавского договора, а также с вопросом объединения Германий”, — размышлял Арт, направляясь на встречу с Горбачевым.

— Михаил Сергеевич, сделав шаги по разрешению выхода республик из состава Союза, пора переходить к решению тех же вопросов в отношении стран Восточной Европы.

— Не спешим ли мы, не окончив одно дело, и сразу берясь за другое?

— Своей перестройкой мы расшевелили не только страну, но и весь мир! Смотрите, уже Чехословакия объявляет о начале реформ, волнения в Польше. Я считаю, что надо действовать на опережение. Надо идти впереди событий, а “не бить по хвостам”.

— Да, я помню, это вы писали в своих заметках для меня.

— Но я настаиваю, этим нельзя заниматься Шеварднадзе! После выхода Грузии из состава Союза, он, на мой взгляд, не внушает доверия. Переговоры с восточноевропейскими странами, находящимися в нашей зоне интересов, надо поручить другому человеку.

— Ну чем вам не нравится Шеварднадзе? Да, он этнический грузин. Да, Грузия объявила о своем выходе из Союза! Но это ничего не значит.

— Еще как значит! В “той” истории Шеварднадзе возглавил Грузию. Вся семья у него находится там. Своими корнями – он в Грузии! Представьте себе, как было бы хорошо будущему руководителю Грузии, которая стала независимой, так провести переговоры с восточноевропейскими странами, чтобы они вспоминали о нем с большой благодарностью! Для него Союз теперь – просто сосед, большой, могущественный, но сосед. Я бы не рисковал!

— Да у нас нет никого, кто бы мог с таким знанием существа дела, достойно и непоколебимо провести переговоры! вы же не возьметесь за это?

— Если мне будет предложено, то займусь. Я считаю, что это самое главное, что нам необходимо сделать на завершающем этапе перестройки.

— Вот-вот, вы уедете на переговоры, а они продлятся несколько месяцев, а я останусь один!

— Не преувеличивайте, Михаил Сергеевич, мое влияние на ситуацию в стране. Вы прекрасно справляетесь, в курсе всех проблем. Могу порекомендовать в помощники вам молодого, перспективного, волевого, умного человека, полностью разделяющего ваши взгляды на пути дальнейшего развития Союза.

— Кто же это?

— Руководитель группы разработчиков предложений по проведению экономических реформ из моего НИИ, Анатолий Борисович Чубайс, или “рыжий Толик”, как его любя называют сотрудники института. Пообтершись в вашем окружении, он вполне через несколько лет может претендовать на самые высокие должности в управлении государством, например, в Совете Министров. Рыжков пока прекрасно справляется со своими обязанностями, но уже не молод. Надо всем вашим соратникам готовить достойную смену.

— В какой же должности вы видите вашего протеже сейчас?

— Я бы рекомендовал его на должность Главы вашей администрации. Он человек с сильной волей, пока не оброс знакомствами и личными отношениями с вашим окружением. На него никто, кроме вас, не сможет оказывать давление. Он будет вашим человеком. Я думаю, позже вы еще меня поблагодарите, что я вам его порекомендовал.

Ведь Глава администрации Президента обязан хорошо разбираться в экономических вопросах, не быть в плену догм прошедшей политической эпохи, грамотно разбираться в вопросах, касающихся его компетенции.

— Ладно, я подумаю над вашим предложением. Артур Алексеевич, готовьтесь поработать моим Особым представителем на переговорах с нашими союзниками по СЭВ и Варшавскому договору. Я чувствую, это будет очень не простое дело.

С последней трехсторонней встречи с васидами и дароносцами прошло уже много времени. Дароносцы пропали из поля зрения Арта и никак себя не проявляли. По информации васидов, у них идут серьезные разборки внутри организации. Пауль, бывший ранее главой экспертного Совета дароносцев, взбунтовался против диктата Эльзы. Он потребовал проведения общего собрания дароносцев и хотел выступить на нем с разоблачениями неправильной и близорукой, по его мнению, политики, проводимой Эльзой. Вокруг него сплотилось довольно много сторонников. Все понимали, что Эльза уже очень стара, чтобы возглавлять Совет и дальше, и искали ей преемника. Сама же Эльза так не думала. Она продолжала крепко держать власть в своих руках и, как могла оттягивала сроки проведения общего собрания дароносцев. В общем, там все было очень не просто.