После ухода Арта Горбачев еще долго сидел, перечитывая прогнозы будущих событий.

“Кто он, Бойцов Артур Алексеевич? Ученый, провидец, проходимец или безумец? Уже 18 января можно будет сделать первые выводы. Если взрыв на шахте в Японии произойдет и погибнет не 83 человека, а другое количество людей – это уже за рамками реального! Какая-то эзотерика. Надо будет посоветоваться с Раисой, она философ, изучала непознанное, стоит на материалистических позициях, пусть попробует объяснить это, если предсказания будут сбываться.

Но что мне самому с этим делать? Как жить дальше, пользоваться ли этими прогнозами, заявить, куда следует, пусть там разбираются, или подождать, а там и заказать новые, на перспективу?” — размышлял Михаил Сергеевич, глядя на лист бумаги в своих руках.

В глубине души он понимал, что, конечно, будет использовать эти непонятные знания и умения академика Бойцова, никому о них не скажет, а будет оберегать и лелеять его, привлекая к своим делам, на свою сторону в борьбе за власть.

Глава восьмая.

Параллельные прямые сходятся

18 января все телеграфные агентства мира облетела весть о взрыве на угольной шахте в Японии, унесшим жизни 83 человек. В Японии был объявлен траур.

Михаил Сергеевич Горбачев узнал об этом событии одним из первых, так как попросил в этот день с утра приносить каждый час новости, сообщаемые агентством Reuters.

“Итак, первое предсказание сбылось. Следующее – смерть Андропова 9 февраля. Совсем недавно я был у него в больнице, конечно самочувствие у Генсека неважное, но на умирающего он не похож. Он мне посоветовал не замыкаться на сельском хозяйстве, а вникать во все проблемы, рассматриваемые на Политбюро.

По предсказанию, следующим Генсеком будет Черненко. Да, старцы ничего не хотят менять, им и так хорошо, а страна катится в тартарары. Дождусь следующей даты, и тогда буду определяться с академиком”, — размышлял Горбачев.

9 февраля, 17:05, приемная М.С.Горбачева.

— Слушаю вас... Здравствуйте, Евгений Иванович! Один момент!..  Михаил Сергеевич, звонит Чазов Евгений Иванович... Хорошо... Евгений Иванович, соединяю!

— Здравствуйте, Евгений Иванович! …Только что? …Это прискорбное известие …Константин Устинович знает? …Конечно, конечно …Всего хорошего.

“Прогнозы академика сбываются с завидным постоянством. Если Черненко утвердят Генсеком, то немедленно встречаюсь с академиком и выхожу с ним на основательный разговор о сотрудничестве. Он говорил, что в Москве недавно? Это очень хорошо! Еще не обзавелся связями, покровителями, пока ничем никому не обязан… Самое время встречаться!” — думал Горбачев, получив известие о смерти Андропова.

14 февраля. Приемная директора НИИ системных исследований.

— Слушаю вас!

— Это референт члена ЦК товарища Михаила Сергеевича Горбачева. Соедините меня с академиком Бойцовым Артуром Алексеевичем!

— Одну секунду!

— Артур Алексеевич! На проводе референт Горбачева! … Он не представился! … Соединяю!

— Артур Алексеевич! Звонят из приемной товарища Михаила Сергеевича Горбачева. Он приглашает вас на беседу завтра в 11 часов утра. Пропуск заказан.

— Хорошо. Обязательно буду!

За прошедший месяц Арт успел побывать на своей даче в Майори, где забрал пусар, несколько флешек с информацией по состоянию мировой экономики на период 1984–1990 год, а также с материалами о зарубежных поездках Горбачева и его встречах с западными лидерами в этот период. Также ближе познакомился с будущими идеологами перестройки и ее критиками: Петраковым, Абалкиным, Аганбегяном и Шмелевым. Некоторые из них работали в его НИИ. Постепенно выкристаллизовывался круг ученых, способных теоретически проработать вопросы “вытягивания за уши из болота” страны, занимающей шестую часть суши Земли.

Именно в своем НИИ, в первую очередь, Арт пытался найти союзников в разработке программ выхода из глубокого кризиса, в котором оказался СССР на рубеже 1984–1986 годов в связи с резким падением цен на нефть и другими привходящими факторами.

Но сначала надо было заручиться поддержкой в верхах, и встреча с Горбачевым должна была сыграть решающую роль.

15 февраля, 11 часов утра. Кабинет М.С. Горбачева.

По уже начавшей складываться традиции, Горбачев и Арт расположились в креслах около приставного стола. Арт включил чтение мыслей.

— Артур Алексеевич, ваши прогнозы сбываются! Не могли бы вы мне объяснить природу этих прогнозов, ведь чисто научными методами нельзя, например, определить, что в каком-то месте Земли произойдет на шахте взрыв, виновниками которого будут люди, нарушившие технику безопасности, или точно, до часа определить момент смерти человека? Это попахивает какой-то дьявольщиной!

— Михаил Сергеевич, но вы же материалист. Какая дьявольщина! Точный расчет и применение специальных методов математического моделирования, ну, может быть, немного интуиции… при выборе возможных вариантов развития событий.

— Не хотите, значит, поделиться вашими знаниями о природе вещей…

“Этот академик – тот еще гусь. Как завернул – материалист, математическое моделирование, интуиция. Голыми руками не возьмешь!” — думал Горбачев, глядя на Арта.

— И что, вот так можете прогнозировать любое событие будущего? Даже по спецзаказу? Вот я, например, хочу узнать, что случится… э-э-э

29 февраля в … эээ, например, Канаде?

— Михаил Сергеевич, вы же понимаете, что 29 февраля в Канаде может случиться множество событий, но только некоторые из них могут как-то повлиять на ситуацию в этой стране и каким-то образом воздействовать на развитие ситуации в мире, да и их может быть несколько. Я могу прогнозировать только значимые события, могущие оказать существенное влияние на судьбы людей и стран.

Хорошо, если вас интересует именно Канада и именно 29 февраля, послезавтра я сообщу, что важного произойдет в этой стране в этот день, а потом вы сможете еще раз проверить точность моего прогноза.

“Ай да академик! Как он – “точность моего прогноза”! Настолько уверен в себе! Ладно, пора переходить к серьезным вопросам”, — решил Горбачев.

— Не откажусь от вашего предложения, сообщите, можете даже по телефону. У вас ведь есть “вертушка”? Мой номер “вертушки” вам скажет референт.

Артур Алексеевич, я бы хотел предложить более тесное сотрудничество между нами, я имею в виду сотрудничество вашего НИИ и вас лично со мной, выполнение прогнозов и разработку различных программ по моим заказам. Как вы отнесетесь к этому?

— Прекрасно отнесусь. Я с огромным удовольствием буду работать вместе с вами на благо нашей страны.

“Звучит весьма двусмысленно. Он что, будет определять, что благо, а что не благо, и выполнять мои поручения или нет по собственным критериям?”

— Хорошо, не введете ли меня в курс относительно ваших возможностей?

— Я не хочу сказать, что мои возможности безграничны, но что они весьма велики – уверен. Может быть, лучше вы сформулируете, что от меня ожидаете, и хотите получить, и тогда я определюсь, могу это сделать, или нет?

“Вот это самомнение! Да, не прост академик, не прост! А как ловко опять заставляет меня брать инициативу и раскрывать мои замыслы!”

— Планы вашего НИИ уже сформированы на текущий год, не так ли? И поменять их, не привлекая ничьего внимания уже невозможно. А вот провести несколько инициативных исследований возможно?

— Если нам будут выделены необходимые ресурсы, то возможно.

— Вы имеете в виду дополнительное финансирование или что-нибудь еще?

— И это тоже. Все будет зависеть от поставленных перед нами задач. Пока они не известны, очень сложно определиться с необходимыми ресурсами.

— Конкретика такова: мне нужен точный прогноз существенных событий в стране на срок до апреля следующего года. Прогноз влияния событий в мире на экономическое и политическое развитие СССР. Предложения по их адаптации, если это влияние будет негативным.