Да потому, — мрачно произнес он, — что мне нравится заботиться о вас! Ничего подобного я не испытывал к Дженне. Возможно, я любил ее, но не так, как вас. Когда она сама шла к самоуничтожению, я ничего не сделал, чтобы остановить ее.

Вы же занимались сыном!

Конечно, но я, наверное, должен был заботиться и о ней! Правда, Дженна была очень упрямой женщиной и вряд ли послушалась бы меня. Если уж она что-то вбила себе в голову, сдвинуть ее было невозможно. — Его взгляд немного смягчился. — Вы не столь упрямы и иногда прислушиваетесь к чужому мнению!

Нина тихо, застенчиво засмеялась:

В последнее время у меня не было иного выбора!

Нет, еще до вашей болезни вы прислушивались к чужому мнению. Вы не хотели работать со мной, но все же согласились на это. Вы даже нашли время для нашей встречи, хотя и долго препирались со мной по этому поводу. Помимо этого, вы более чутки, чем Дженна. Каждый раз, когда я должен был оставить Джи-Джи с няней, чтобы встретиться с вами, вы ужасно переживали. Каждый раз, когда вы встречаетесь с мальчиком, вы волнуетесь, как бы не сделать что-то не так. Посмотрите на себя со стороны! — сказал он, резко подняв подбородок. — Вы приласкали мальчика, как это сделала бы настоящая мать! Мне кажется, что вы это делаете чисто интуитивно!

Пораженная его словами, Нина взглянула на Джи-Джи, свернувшегося у ее живота. Она тихо и нежно почесывала и поглаживала пальцами гладкую детскую кожицу, совершенно не думая, что она делает.

Она посмотрела в глаза Джона и увидела в них удовлетворение. Наклонившись к ней, он прошептал ей на ухо:

Совсем недурно для того, кто не умеет обращаться с детьми!

Сказав это, Джон вытащил Джи-Джи из его удобного логова.

Ланч, мой мальчик!

Джи-Джи, не слыша отца и не видя движения его губ, громко запротестовал и скорчился. Джон немедленно поставил его на ноги и присел перед сыном на корточки.

Время завтракать, — четко артикулируя губами, произнес он, одновременно пальцем крутя диск на своем запястье.

Джи-Джи вопросительно смотрел на Нину.

Она тоже придет, — пообещал Джон, подталкивая сына. — Хотите поесть с нами? — спросил он у Нины.

Конечно! А что у нас на ланч?

Джон перевел взгляд на сына.

Что ты хочешь съесть? — спросил он.

Джи-Джи показал знаком спагетти.

Это мы уже ели вчера за ужином.

Джи-Джи активно махнул рукой, а потом постучал по обратной стороне запястья двумя пальцами.

Джон снова отрицательно помотал головой:

Одного пюре будет маловато!

Джи-Джи пальцами изобразил две больших дуги.

Джон засмеялся:

Нет, только не «Макдоналдс»! А как насчет сюрприза? — Он развел два пальца на обеих руках, свел их и снова развел в знак удивления.

Джи-Джи произнес какое-то слово, которое Нина никогда не слышала, но, вероятно, очень приятное, потому что он захлопал в ладошки.

Джон пальцем записал:

Хорошо, — а потом повторил жест для Нины. — Я бы написал «Болонья», но для него это еще слишком трудное слово! А вам «Болонья» не повредит?

Это мое самое любимое блюдо! — ответила она с улыбкой, прекрасно чувствуя себя в обществе Джона и Джи-Джи. Быть частью их группы было для нее большой честью, хотя, с ее точки зрения, и незаслуженной.

После завтрака она дремала, но вдруг Джон предложил ей посидеть на свежем воздухе на заднем дворе дома.

Великие умы мыслят одинаково, — ответила она. — Я говорила Ли, что давно хотела посидеть там, но боялась, что вы мне не позволите.

Вы слишком бледны. Вам надо немного порозоветь. — Он улыбнулся. — Мы же не хотим, чтобы люди думали, что мы больны, правда?

Разумеется, — согласилась Нина, но, удобно устроившись в шезлонге под лучами солнца, пляшущими под ветвями дуба, тут же задумалась над его словами. Он, конечно, шутил. Но фактически ее ждал весь мир. Ей действительно надо было возвращаться к работе.

Она знала, что надо бы обсудить это с Джоном, но ей как-то не хотелось. Он скажет, что она еще слаба, а она станет возражать, что быстро идет на поправку, и этому спору не будет конца. В конце концов, он ее сломает, только потому, что она еще не в состоянии дать ему отпор. Так что веские или нет, но его доводы окажутся сильнее, чем ее.

Сказав себе, что у нее еще масса времени, она за весь день больше не проронила ни слова. В течение нескольких часов она то нежилась на солнышке, то отдыхала в тени, иногда дремала, иногда наблюдала, как играет Джи-Джи. Однажды, любопытствуя, чем он занимается, она села на край его песочницы и стала вместе с ним строить песочные замки. Она так же любила возиться в песке, как и Джи-Джи, и ничуть не пугалась остаться с ним, когда его няни отправились в дом за прохладительными напитками. Мальчик обладал таким же легким, покладистым характером, как и его отец. Она обнаружила, что вполне может общаться с ним с помощью простых жестов и мимики.

На обед Джон поджарил меч-рыбу. Джи-Джи не понравилось, а Нина съела все до последнего кусочка. Джи-Джи пришел в восторг от десерта, шоколадного торта, который Джон сегодня утром купил в кондитерской; и пока Нина наблюдала, как он ест, Джон встал, чтобы помыть посуду. От предложенной ею помощи он отказался.

Я привез вас сюда не для того, чтобы заставлять работать.

Я не беспомощна, — запротестовала она.

Но вы были больны.

Нина хотела возразить, что человек, способный загорать на солнце и строить песочные замки, вполне мог бы справиться с несколькими горшками или кастрюлями, чтобы приготовить в них еду, но это значило бы, что ей пора возвращаться домой. А она еще не была готова к этому. Джон продолжал твердить ей, что она еще слаба и нуждается в уходе и хорошем отдыхе, что еще нужно немного подождать, чтобы полностью восстановить силы. Почему-то ей хотелось верить ему!

Джон весь день пропадал в книжном магазине. За Джи-Джи присматривали няни. Нина немного поспала, немного почитала, сварила куриные грудки и приготовила на ланч сэндвичи с куриным салатом, чтобы сделать сюрприз Джону.

Он рассердился:

Я не хочу, чтобы вы работали.

Но я чувствую себя намного лучше, и мне скучно. Правда, Джон, мне это ничего не стоило. Я крепче стою на ногах и увереннее хожу. Кроме того, я отдыхала всю вторую половину дня.

Взгляд, брошенный на нее Джоном, красноречиво сказал ей, чтобы она делала так, как приказал ей он, но она с удовлетворением заметила, что он съел до последней крошки бутерброд, перед тем как возвратиться на склад. Это в какой-то мере подняло ей настроение, и она снова предалась отдыху. Проснувшись, Нина дочитала книжку, подсунутую ей Джоном, а потом пошла на кухню, задумав испечь шоколадное печенье.

Джи-Джи Сойер, конечно, имел проблемы со слухом и зрением, но нос у него был в полном порядке. Мальчик обладал нюхом ищейки! Печенье еще стояло в духовке, а он уже почуял запах вкусненького! Вертясь на кухне, прыгая от нетерпения, мальчик мешал Нине, и она была вынуждена разрешить ему посмотреть на печенье через стекло духовки.

Джон тоже не страдал отсутствием обоняния. Прервав работу, он появился в кухне, где застал следующую сцену: за кухонным столом сидели Джи-Джи, Нина и две пятнадцатилетние девочки — вся компания с наслаждением лакомилась свежим печеньем с молоком.

Присоединяйтесь скорее к нам! — пригласила Нина. — Скоро ничего не останется!

Стоит ли мне спрашивать, кто это сделал?

Нет!

Вскочив на стул, Джи-Джи протянул половинку печенья отцу.

Вкусно? — знаком спросил Джон.

Энергично кивая, Джи-Джи продолжал протягивать отцу печенье, пока Джон с ехидной ухмылкой не взял печенье и не засунул себе в рот.

Ах ты, дьяволенок! — добродушно ругнул его отец и взял еще печенье.

Он эффектно откусил немного, затем жадно засунул в рот все печенье.

А вы два сапога пара, — заметила Нина, вставая из-за стола. Сняв с носа у Джи-Джи очки, она отмыла их от шоколада, прополоскала, высушила и снова осторожно нацепила их на мальчика. — Лучше? — Она метнула взгляд на Джона. — Как мне передать это знаками?